Картер Браун - Мэвис и супершпионы Страница 10

— Да, у нас разные культуры! — Он притворно громко вздохнул. — И тем не менее мы работаем вместе. Не так ли?

— К сожалению, так, — вздохнула я. — Однако вы не хотите даже вникнуть в то обстоятельство, что за мной охотится Марти с острым ножом. Он стережет каждый мой шаг.

— Ну и что? Это его хлеб! — отмахнулся от претензий Пит. — Вам, Мэвис, ничто не угрожает. Вы нужны Гудмену для каких-то его темных делишек, поэтому он вас и пальцем не тронет.

— Не тронет — но только до тех пор, пока не разберется, что вы тоже используете меня в качестве приманки. А когда узнает, то взбесится и...

— Он ничего не успеет предпринять. Я его нейтрализую.

На лице Пита Брука появилась холодная жесткая усмешка.

— Только не опоздайте...

— Опоздает Марти, но не я, — ответил Пит, бахвалясь.

Я не могла понять, откуда у него такая самоуверенность и что кроется за ней, и потому сосредоточила внимание на том, что происходило на берегу.

Хорошо все-таки, что у меня есть спутник, даже такой насмешник и бахвал, как Пит. Едва сойдя на берег, он взял бразды правления на себя: нанял носильщиков, потом нашел машину, и мы тронулись в путь. Правда, долго ехать не пришлось: путешествие закончилось буквально через пять минут. Мы вышли и оказались на маленькой площадке — может быть, на Капри это считалось городской площадью? Узкая дорога вела на холм. Пришлось идти пешком.

Прогулка была не слишком утомительной, наоборот — мне понравилась эта крошечная улочка с мелкими лавчонками, где торговали шляпами, сандалиями, фруктами, фонариками и прочей дребеденью, уложенной на маленькие лоточки.

Вскоре мы подошли к довольно внушительной вилле со сверкавшей на солнце металлической крышей. У стен по периметру рос колючий кустарник, ажурная решетка обрамляла территорию, на которой среди зеленой травы яркими бабочками виднелись крошечные беседки.

Пит толкнул чугунные воротца, и мы пошли по дорожке, посыпанной красным толченым кирпичом.

— Вилла Риенци, — сказал Пит, хотя мне было и так понятно, куда я попала.

Мы ступили на невысокую лестницу, когда навстречу нам из дома выскочила графиня. Полы ее хитона развевались. Под хитоном оказались широкие короткие штанишки, полностью открывавшие бедра. Все это было подобрано, как говорится, под цвет глаз, и я в своей белой юбчонке и голубой блузочке почувствовала себя такой деревенщиной, что чуть не скисла.

— Привет!

Графиня впилась в губы Пита своими губами — словно меня рядом и не стояло.

Я замурлыкала под нос какой-то примитивный мотивчик и отвернулась.

Спустя вечность до меня донеслось:

— Дорогая Мэвис! Я очень рада, что вы посетили наш уголок! — Графиня говорила это так воодушевленно и радушно, что я повернулась и позволила ей себя поцеловать. — Вы не пожалеете о том, что приехали на Капри. Обещаю восхитительный отдых... О, почему мы стоим на солнцепеке? Входите! Сейчас я покажу ваши комнаты. Входите же, пожалуйста.

Пит все время не сводил с хозяйки восхищенного взгляда.

— Карла, вы выглядите просто потрясающе! Я готов засыпать вас комплиментами! Воздух Капри действует на меня как молодое вино. А может, это вы так действуете, а?

И он шутливо погрозил ей пальцем.

— Дамский угодник, — улыбнулась графиня и тряхнула своей черной гривой. — Вам не будет скучно... Кстати, наш особый гость уже здесь.

— Он один?

— Его сопровождает Али-Баба.

Они говорили и улыбались, и я поняла, что это какая-то известная только им двоим шутка.

— Пит, подождите меня на террасе, а я покажу Мэвис ее апартаменты и вернусь, — сказала Карла.

Как только Пит увидел графиню, я для него перестала существовать. Он смотрел на меня, но глаза его видели все, что угодно, только не Мэвис Зейдлиц.

— Идите, Мэвис. Увидимся за обедом, — произнес Пит дежурную фразу, и при этом рука его как бы нечаянно коснулась руки хозяйки виллы.

Пит был так увлечен, что зацепился за ступеньку и едва не упал.

— Если вы хотите сломать ногу, — усмехнулась я, — сообщите заранее, чтобы я не пропустила это зрелище. Пока!

Круто повернувшись, я проследовала в дом за графиней. Удивительно, до чего мужчины падки на незатейливые женские уловки! Стоило этой патрицианке надеть короткие штаны и вильнуть бедром, как английский джентльмен тут же сделал стойку. Но еще более удивительным мне показался тот факт, что мой чемодан уже находился в комнате, куда меня ввела графиня. Носильщики обогнали нас по короткой тропке, а Пит вел меня кружным путем, чтобы я могла познакомиться с островом.

Карла предупредила:

— Через час на террасе — предобеденный коктейль. Мы ждем вас, Мэвис.

— Мы?

— Да. Все уже приехали. Только вы с Питом немного задержались.

Она произнесла это со значением. Я решила подразнить графиню и потупила глаза.

— Да, задержались... В обществе Пита время летит так незаметно. Вы понимаете?..

Графиня выдавила кривую улыбку.

— Понимаю, дорогая. Со мной тоже так бывало. Но я хочу вас предостеречь: Пит — это огонь, он может обжечь.

— Неужели? — как можно равнодушнее ответила я. — Не замечала... Со мной он всегда нежен. Наверное потому, что влюблен.

Графиня прикусила губу. Ее глаза сверкали, крылья носа подрагивали. Представляю, какими эпитетами осыпала она меня, но вслух ничего не произнесла. Воспитанная дама, ничего не скажешь. Повернулась на каблуках и на ходу бросила:

— Не забудьте: на террасе через час.

Побежала, наверное, к Питу — обольщать и проверять на нем, действуют ли еще ее чары. Я не успела даже ответить, как графиня хлопнула дверью. Ну и черт с ними обоими!

Я осмотрела свою комнату и нашла ее очаровательной. С балкона можно было полюбоваться заливом. Синева моря и неба ласкала взгляд. Но не долго.

Я распаковала чемодан и, прикинув, в чем выйду на террасу, приняла душ. После массажа мягких струй я чувствовала себя просто великолепно. В комнате работал кондиционер, с моря поддувал свежий ветерок, а мое тело пахло лавандой... Я решила пока не одеваться, достала флакончик любимых духов, сняла пробочку и, усевшись перед зеркалом, нанесла пару капель... Духи и розовая помада — вот и весь мой парфюмерный арсенал. Я не хочу обманывать мужчин, пусть всегда видят меня такой, какая я есть. Одна моя подружка злоупотребляла косметикой. Когда она вышла замуж, то наутро, увидев ее без грима, молодой муж решил, что к ним в постель прокралась теща — чтобы проинспектировать, как проходит первая брачная ночь, и спросил, какого черта она приперлась. Надеюсь, что со мной ничего подобного не случится.

Итак, я сидела перед зеркалом, расчесывала волосы и вдруг услышала какой-то треск и шум. Первый, о ком я подумала, был, конечно, Марти Гудмен. О господи, он не дает мне покоя даже в этом райском уголке!

Я оглянулась и увидела, что балконная дверь открывается... Схватив металлическую щетку для волос — свое единственное оружие, неслышно я подошла к двери и, едва внутрь просунулась мужская голова, звезданула по ней щеткой так, что непрошеный гость взвыл. Получай, Марти, сукин сын!

Как ни странно, это был не Марти. Абсолютно не знакомый молодой человек... Схватившись за голову, он упал с порога балкона прямо на ковер и растянулся посреди комнаты. Он казался выше — длиннее! — Марти дюймов на пятнадцать-двадцать. Вообще, как я могла подумать, что это негодяй Гудмен, когда тот был белобрысый, а этот — жгучий брюнет! Под одеждой у незнакомца живописно вырисовывались бугристые мышцы. Честно говоря, его фигуре мог позавидовать любой атлет.

Парень повернул голову и посмотрел на меня. Я увидела, что это красавчик того южного типа, который всегда пугал и одновременно притягивал меня. Небольшие усики, миндалевидные глубокие глаза, крупный породистый нос... Незнакомец застонал и внятно произнес:

— Что это было? Что обрушилось на мою голову? Само небо или тысяча верблюдов?

— Извините, — сказала я, продолжая рассматривать парня. — Я не знала, что это вы... Я приняла вас совсем за другого человека, который заслуживал того, чтобы его бабахнули по голове как следует... Ой-ей-ей! Что это с вами?

Во время моего бестолкового объяснения красавчик начал терять сознание: глаза его закатились, лицо побледнело.

— Пожалуйста, не умирайте! — взвизгнула я и бросилась к парню. — Хотите воды? А может, намочить полотенце и приложить...

— Шахразада, — прошептал незнакомец. — Белокурая мечта моей юности... У нас будет первая из тысячи и одной ночи... Здесь... Сейчас...

Его бред совсем перепугал меня. Я легонько похлопала парня по щекам.

— Успокойтесь! Это ошибка... Я не хотела...

Он открыл глаза и посмотрел на меня довольно ясным взглядом.

— Никакой ошибки нет! — Голос его окреп. — Вы явились в тот сладкий миг, когда я искал свой оазис в пустыне. Шахразада, все к вашим ногам положу я. Выбирайте: яхта, «кадиллак», самолет... Да, мой верблюд в пустыне — это настоящий самолет. Мы умчимся на нем к вершинам любви, о которой будут потом слагать свои песни поэты, и наша любовь продлится до тех пор, пока не остынут звезды. Я украшу это божественное тело своими поцелуями, и там, где останется след моих губ, появится бриллиант. Тысячи драгоценных камней пополнят сотни ваших шкатулок...