Дмитрий Щеглов - Наследник мухи Цеце Страница 11

А на меня нахлынула упертость. Мне все время хотелось перечить и перечить Даниле.

– Нет, – возразил я ему, – он специально намекнул тебе, что ты его сынок, но не сказал прямо об этом. На первом месте у него ведро, а ты на втором. Почему?

Данила чуть не плакал.

– Ну, почему?

– Он посчитал, что после того, как у тебя в руках будут лодка, спиннинг и палатка, ты забудешь о ведре. Откуда он мог знать, что мы будем его вверх дном переворачивать и разглядывать!

И тут мне на ум пришло разумная мысль, объясняющая поведение управляющего банка.

– Вспомни, он два раза специально о нем упомянул, чтобы ты дурачок подумал, что ведро золотое и спрятал его куда подальше, и никому не показывал. А на нем, на самом деле информация ценная записана.

Мой дружок снова воскликнул:

– Ты что же, считаешь, он мне не отец? Мы зря с ним перед зеркалом стояли? Почему тогда он на меня так похож?

– Потому, что оканчивается на «у»!

Мы пошли в дом. Хорошо, что в это время пришла Настя, а то непонятно до чего бы нас довела пикировка? Данила как раз собрался гладить свои единственные парадные брюки. Несмотря на мое непризнание его новых родственных уз, он светился, как новый медный пятак. Настя знала, что мой дружок берет утюг в руки только в одном случае, когда его приглашают на торжества с обильным обедом. Она так и подумала.

– К кому в гости намылился обжора?

– Папашка, стервец, наконец, объявился!

Лучше бы до поры, до времени он об этом молчал, подумал я. Нашел, кому сообщить! Через час об этом будет знать половина города. Я решил увести разговор в сторону и сунул Насте под нос ведерко.

– Что это?

– Ведерко под шампанское! Фи, у нас получше дома есть! – она презрительно поджала губы в упор разглядывая собирающегося Данилу. – Зачем оно тебе?

Мой приятель снисходительно оглядел ее с ног до головы.

– Может быть у вас и лучше ведро, я не спорю, – сказал он, – но из этого ведра, из которого вы пьете дома шампанское, я козу теперь поить буду, вот!

– Мы шампанское из ведра не пьем! – заявила в ответ оскорбленная Настя.

– Пейте из чего хотите, ваше дело, но у меня коза будет только из такого ведра теперь пить. Поняла!

– Ха, ха! А боров на серебряном блюде есть, ой уморил! – поддела его Настя.

Данила не остался в долгу.

– Папашке, скажу, надо будет, и борову серебряный сервиз справим.

Настя потянула меня в угол пошептаться.

– Он, что белены объелся? Какой папашка? Почему я не знаю? Что это за ведро? При чем здесь коза и шампанское?

Пришлось ей рассказать, как мы сходили с утра в банк, и подкрепить голословное заявление Данилы насчет отца, вещественными доказательствами. Палатка и спиннинг ее окончательно добили. Она бестолково хлопала глазами и никак не могла переварить сногсшибательную новость. Ее дружок, который имел одни единственные штаны на все случаи жизни, вдруг попал из грязи в князи. Как и я, она начала сомневаться.

– Молчал, молчал, и вдруг объявился, так не бывает!

Я согласился с ней и рассказал о ведерке с обнаруженными на днище непонятными записями. Моя версия о том, что банкира неожиданно приперли к стене, и он вынужден был через презенты Даниле, сплавлять из банка секретную информацию, понравилась Насте. Она так и ухватилась за ведерко.

– Не лапай, у вас свое фамильное серебро есть! – остановил ее Данила. Но Настя его не слушала. Она внимательно изучала записи.

– ЯМА, ДУБ, РИМ, ЦЮР! – прочитала она вслух. – Знаете, что это такое ребята?

– Что? – первым откликнулся Данила.

– Это места, где спрятаны деньги твоего мнимого папаши. ЯМА – значит в яме. ДУБ – значит в дупле на дубе. РИМ – в Риме, где-нибудь в итальянском банке. А вот ЦЮР – это я думаю Цюрих, Швейцария.

Красиво, ничего не скажешь, эти непонятные записи разложила Настя по полочкам. Начало, по крайней мере, у нее довольно логично получилось. Данила, который наводил на брюках стрелки, чуть брюки не спалил, слушая ее. Хорошо, вовремя успел утюг снять. Но все равно на левой брючине остался порыжелый клин. Он схватился за голову.

– В чем я теперь на ужин пойду? Я и без тебя, дура, догадался, что ЯМА – это яма, а РИМ -это Рим.

– Но ты самое главное не догадался, что там дальше написано, – поддела его Настя. Она на минуту замолчала, выжидая пока Данила лично попросит ее расшифровать остальные цифры. Дождалась! Мой дружок, забыв про сожженные брюки непроизвольно сглотнул слюну и по собачьи заглядывая ей в глаза елейным голоском спросил:

– А что там самое главное?

Видно, он тоже не до конца был уверен в нежданно проявившихся родительских чувствах банкира. А наша подружка, беря реванш за недавнее оскорбление, поднесла к его носу ведерко.

– Читай, что тут про тебя написано!

– Где?

– Во!… Видишь?… ДУБ!… Это – про тебя!

Клянусь, давно они не дрались. Несколько минут был слышен визг свиньи и грозный рев медведя. Потом все поменялось местами. Испуганное блеянье ягненка заглушалось шипением анаконды. Смотреть на них, как они дерутся – одно удовольствие, визгу – много, а шерсти – мало. Когда они утихомирились, я предложил Насте поделиться мыслями насчет колонок цифр. У меня у самого никакого удовлетворительного и разумного объяснения этому нагромождению миллионов и миллиардов не находилось.

– Смотрите! – совершенно спокойным голосом воскликнула она, – напротив ЯМЫ стоит цифра – 5 000 005. Я думаю, что где-то в яме спрятаны деньги на эту сумму. Взял и зарыл на черный день.

– У…у, ты умная какая, допетрила сразу! А то без тебя не знаем! – съязвил Данила.

Отвернувшись от нас, он продолжал гладить брюки. Мне тоже показалось, что здесь не надо быть обладателем великого ума, чтобы прийти к такому выводу.

– Да! Догадалась именно я! – воскликнула Настя, беря реванш за выпад в свою сторону, – а вот найти эту яму, сможешь только ты, Данила.

– Как? – он даже перестал гладить.

В его глазах вспыхнул алчный огонек.

– Как?… Да так!…Элементарно!…Возьмешь своего борова, который с серебряного сервиза у тебя питается, и пойдете вы ямы рыть на пару!

– Где?

– Боров на помойках, а ты там, где без меня знаешь!

На Данилу жалко было смотреть. Дурак, нашел с кем связываться. Да она теперь его будет до конца дня клевать, пока он не поумнеет. Данила снова повернулся к своим брюкам и в ужасе вскинул кверху руки. И вторая брючина была спалена. Отставив в сторону утюг, Данила схватился за голову.

– О…о!…Теперь и боком не сядешь! И ногу на ногу не закинешь! Ничего не спрячешь! Что делать?

– Выход есть! Подсказать, что делать? – спросила Настя.

Данила смотрел на нее волком, ожидая очередного подвоха.

– Подскажи!

На этот раз Настя говорила серьезно:

– А ты не ходи! Что тебе там делать? Тринадцать лет его не было, и вдруг объявился. Здрасте, я ваш папа. Явился, не запылился! Спиннинг ржавый сунул и думает, осчастливил. Сам вон сколько денег понапрятал везде, где только смог, а сыну родному даже приличные штаны не купит. Ты Данила, одевай все самое рваное, что у тебя есть и иди к нему так. Пусть ему стыдно будет. Пусть знает, как несчастный его сын эти тринадцать лет жил, недоедал, недосыпал. Живой укор ты ему будешь, соль на рану… Вот только одно плохо, одно только жаль…

– Что плохо? – встрепенулся мой дружок. Настя гневно сузила глаза. Непонятно было в чей адрес она метала молнии; то ли в адрес нежданно объявившегося отца, то ли в адрес Данилы.

– Одно плохо Данила! Жаль то, что из твоей сытой морды, ну никак не сделаешь несчастное лицо. Но если ты оденешь прожженные штаны, и придешь в них в гости, то тогда можешь надеяться, что тебе купят новые или старые с печки достанут.

– Да иди ты! – вспыхнул, как порох мой дружок. Он уже наверно тысячу раз пожалел, что связался с Настей. А она, отомстив, снова перевела разговор на непонятные цифры.

– Смотрите мальчики, вот последняя строка: « 978 ЦЮР – 2 555 434 9 16 1 444 555 КЭШ Банк», – что она означает?

На этот раз Данила благоразумно промолчал.

– А она означает, что 2 555 434 рубля или доллара, или швейцарских франка твой папаша, управляющий банка, тихо положил в Цюрихе в КЭШ Банк на счет № 916 1 444 555.

Настя победно нас оглядела.

– Десятизначное число 916 1 444 555, это номерной счет в банке. Поняли? Этот номер знает только один человек, клиент КЭШ Банка и больше никто. Он – на предъявителя. Тот, кто открыл счет, только тот и знает его номер. Приходишь, номер счета называешь, и снимаешь со счета ровно столько денег, сколько хочешь. Поняли?

– Не совсем! – перебил ее Данила. – Получается, если я знаю этот номер, то что, я могу в Цюрихе получить по нему деньги?

– Правильно. Номер назовешь и получишь! – подтвердила Настя. – Главное номер знать и в каком он банке. Ну и естественно в Цюрих попасть!

– А в какой он стране говоришь?

– В Швейцарии!

Данила обрадовано осклабился.

– Слышал про такую страну, там банки, как могила, умеют тайну хранить. Н…да! Кто бы мог подумать? То-то он про ведро два раза напомнил. Ну, папашка! Моя кровь, сразу видно.