Дарья Донцова - Страсти-мордасти рогоносца Страница 12

– Звали, Роман Наумович?

– Нет, – буркнул шеф.

Администратор испарилась.

– Произошло ДТП, – пояснила я, – Тихон Матвеевич не справился с управлением.

– А где мой Сеня? – сиреной взвыла Екатерина. – Где?

– Простите, не знаю, – вздохнула я.

Она схватила один из дипломов со стены и бросила его на пол.

– Ткачев умер? И фиг с ним! Ищите моего мужа! Где мой Семен?

– Немедленно прекрати хулиганить, – разозлился Моисеенко, – иначе тебя арестуют.

– Да? – взъярилась истеричка. – Но я не ощипываю родителей больных детей, не беру по двадцать штук в валюте за операцию. На меня с неба денежный дождь не льет. А ты, мерзавец, людей грабишь!

– Нет у меня в клинике таких цен, – рассвирепел Моисеенко. – Откуда ты взяла эту цифру?

– Из интернета! – взвизгнула Екатерина. – Одна маменька на Фейсбуке объяснила: я заплатила две евродесятки грабителю-хирургу, который моему Володе…

– Врымзов! – возмутился Роман. – Верно, у него столько насчиталось. Татьяна, двенадцатилетний подросток без царя в голове решил прокатиться на электричке. Снаружи! Понимаете! Встал на какую-то железку, торчащую из последнего вагона, и помчался вместе с поездом. А на повороте упал. Но видно, Господь идиотов бережет, парень жив остался. Только лицо – буквально всмятку. Кости поломаны, носа нет, уши оторвало, скальп сняло… Я как увидел, с чем работать предстоит, так впервые за многолетнюю практику испугался. Год возился с парнем! В конце концов он теперь внешне вполне симпатичный мальчик. Да, двадцать тысяч, но это за серию операций и расходный материал – импланты в подбородок, ушные раковины, имитирующие настоящие… Никто, кроме меня, не брался за восстановление его лица, пацану предстояло жить чудовищем. Один я рискнул. И как поступила мамаша дурака? Начала мою клинику во всех соцсетях поливать.

– Ага, ты врешь! – продолжала визжать Катерина. – Все знают, сколько ты в карман кладешь!

– При чем тут плата за операции? – вышел из себя хирург.

– А при том! – взвилась Екатерина. – Ты врун! И гад! Немедленно дай телефон бабы, с которой спит Сеня!

Дверь кабинета открылась, из приемной послышался голос Натальи:

– Нет, нет, не ходите туда…

– Чушь, мне на это время назначена консультация. Не намерен ждать, – возразил приятный баритон, и порог переступил стройный мужчина.

Смотрели старый советский фильм «Человек-амфибия»? Роль Ихтиандра в нем сыграл Владимир Коренев. Артист был так хорош собой, что не передать словами, в него на следующий день после показа фильма влюбилось все женское население СССР, от младенцев до бабушек. Впрочем, мужчины тогда потеряли голову из-за красавицы Анастасии Вертинской, исполнившей главную женскую роль. Даже достигнув пенсионного возраста, актер и актриса не потеряли своей удивительной красоты. Так вот, сейчас передо мной стоял двойник Коренева в возрасте примерно сорока лет.

– Сволочь! – не переставала орать Екатерина. – Гад ползучий! Бабник! Мерзавец!

Продолжая выплевывать ругательства, она одним прыжком оказалась у письменного стола, схватила настольную лампу с бронзовой подставной и метнула ее в пришедшего. «Коренев» ухитрился увернуться. Осветительный прибор просвистел в паре сантиметров от его лица, через открытую дверь кабинета вылетел в приемную, откуда незамедлительно раздался грохот и донесся отчаянный женский крик:

– Мама!

– Так тебе и надо! – азартно закричала Екатерина. – Привыкла подслушивать, подсматривать, вот и огребла в рыло! Не боись, Наташка, шеф тебе всего-то за двадцать тыщ евро новый нос пришпандорит…

Глава 11

– Как дела? – спросил Иван, когда я вошла в квартиру.

– Беседа с Моисеенко прошла бурно, – ответила я. – Сейчас расскажу…

Продолжение фразы застряло в горле. В прихожую, где я, не ожидая никаких опасностей, снимала курточку, медленно вошла иссиня-черная пантера и села на пол.

– Мамочки… – пискнула я и выскочила на лестницу, не забыв захлопнуть за собой входную дверь.

Но створка тут же открылась.

– Тебе не холодно босиком-то? – заботливо спросил муж. – На-ка тапочки. Что случилось?

Я пыталась унять сердцебиение.

– П-пантера…

– Пантера? – недоуменно повторил Иван. И рассмеялся: – А-а-а… Значит, ты, дорогая, увидела хищника и смоталась, оставив любимого мужа ему на растерзание. В принципе правильная тактика: зверь слопает Ваню, заморит червячка, значит, не тронет Таню.

– Я не бросаю своих, – пролепетала я, – сам погибай, а товарища выручай.

– Ну, на нашей работе надо исповедовать другой принцип: сам с товарищем не погибай, а дело делай, – прищурился Иван.

– Мы сейчас не на службе, – начала оправдываться я. – И я не хотела удирать, само вышло. Ой, Иван!

– Что, дорогая? – поинтересовался муж.

– Мози и Роки! Кровожадная тварь их сожрет! – перепугалась я. – Скорей звони в службу отлова диких животных!

Супруг обнял меня и погладил по голове.

– Все хорошо, он мирный.

– Это самец? – попятилась я. – Говорят, самцы намного свирепее самок.

Иван прижал меня к себе.

– Кто говорит? Где говорит? Когда говорит? Кому говорит? Всякий раз, услышав фразу, которая начинается со слов «Говорят, что…», мне хочется попросить: «Покажите мне человека, который толкнул сию речь». Танюша, я ничего не могу сказать по поводу самцов и самок, может, в дикой природе первые в самом деле свирепее вторых, но в мире людей женщины хитрее и по-житейски умнее мужчин, а в плане жестокости и способности причинять близким моральные страдания, по части злости и коварства они далеко обошли сильный пол. Примеров тому тьма. Мужик пришел домой, застукал спутницу жизни в постели с любовником, схватил табуретку, опустил ее прелюбодеям на головы, убив их одним махом, и сам в окно выпрыгнул. А как поступит представительница прекрасной части человечества, увидев в спальне своего супруга в объятиях любовницы? Нет, за стулья-табуретки женщина хвататься не станет. Она осторожненько приоткроет дверь, глянет в щель, увидит, что изменщик в постели резвится с ее лучшей подругой, и на цыпочках уйдет. Потом сделает вид, что ничего не знает. А через некоторое время с ласковой улыбкой отравит соперницу. Но мужа не тронет – он-то еще нужен. Были у нас с тобой похожие дела.

Я выдохнула, Иван разжал объятия.

– Хорошо, что ты успокоилась. Танюша, это не пантера, а Альберт Кузьмич.

– Кот? – ахнула я. – Они не бывают размером со слона.

– У страха глаза велики, – рассмеялся муж, – до слона кошаку еще расти и расти. До пантеры тоже. Да и вообще Котофеевич не столь уж большого размера.

– Громадина! – заспорила я. – Гигант! Титан! Великан! Циклоп!

– Последний в ряду явно лишний, – усмехнулся супруг, – у котика оба глаза на месте.

– У котика? – повторила я. – Это же котище! Как-то мне не по себе.

Иван открыл дверь в квартиру и втолкнул меня в холл.

– Сейчас познакомишься. Мы с ним уже наладили отношения. Альберт Кузьмич, друг мой, разрешите представить вам Таню, мою жену.

Кот, который и в самом деле оказался довольно крупным, молча изучал меня круглыми желтыми глазами. Я поежилась, взгляд котяры прожигал насквозь.

– Танюша, поздоровайся, – попросил меня муж.

– Привет, – вякнула я.

Иван Никифорович присел около неподвижно сидящего кота.

– Альберт Кузьмич, простите ее, неразумную. Ну откуда моей супруге знать, как нужно общаться с вашим королевским величеством? Вы же проявите к ней милость, а?

Кот задрал морду, я засмеялась.

– Отлично, ты уже разговариваешь с кошаком. Причем на «вы». Что дальше? Запоешь песни вместе с Роки и Мози?

– Он все понимает, – остановил меня Иван.

– Да ну? – еще сильнее развеселилась я. – Бертик, сколько будет дважды два?

Кот отвернулся к стене.

Иван вытянул руку ладонью вверх.

– Альберт Кузьмич, я понимаю, обращение «Бертик» вас обидело. Еще раз прошу извинения. Мы же пожмем опять друг другу руки… э… лапы в знак уважения?

– Ой, не могу! – расхохоталась я. – Спасибо за веселую сцену в конце тяжелого дня. Сейчас котище, конечно же, протянет тебе свою длань!

Альберт Кузьмич медленно повернул голову в мою сторону, и я перестала смеяться. На черной морде явственно читалось, что в данный момент думает кот: «Ты вообще кто такая?» Желтые глаза котофея несколько секунд разглядывали меня в упор, потом зверь поднял правую лапу, пару раз ударил ею по раскрытой ладони Ивана и оставил ее на руке моего мужа.

– Спасибо, Альберт Кузьмич, – поблагодарил Иван Никифорович, – рад, что у нас с вами опять мир. Не беспокойтесь, Таня скоро поймет свою ошибку.

И тут в прихожую с громким лаем влетели Мози и Роки. Щенята моментально запрыгали по холлу. Мози кинулся к пуфику, на котором стояла моя сумка, столкнул ее на пол и начал бесцеремонно рыться внутри. Роки стащил с вешалки шелковый шарф Ирины Леонидовны и принялся жевать его.