Валентина Андреева - Капкан со всеми удобствами Страница 12

Опять пошел снег. На детской площадке что-то оживленно обсуждала группа мамочек, время от времени отрываясь от разговора, чтобы убедиться – с детьми все в порядке. Я вздохнула – замечательное время. Хотя жизнь монотонно регламентирована по часам: кормление, гуляние, укладывание спать… Личного времени практически нет. Но какое же это счастье видеть проснувшуюся безмятежную маленькую мордочку…

Мамы увлеклись. Одно плотно затаренное в одежку чадо шлепнулось и еле-еле барахтало ногами в тщетной попытке подняться. Очевидно, падение не было болезненным, и малыш не плакал. Девчушка в белой шубке, неуклюже работая лопаткой, принялась аккуратно присыпать друга снежком. Тот не возражал: опершись на ладошки в варежках и задрав голову, с любопытством наблюдал за большой овчаркой, кругами носившейся рядом с хозяином, пастью пытаясь поймать маленькие комки снега. Девчушка оторвалась от своего занятия, посмотрела на собаку, набрала в лопатку новую порцию снега и швырнула прямо в лицо другу. Через секунду до меня долетел громкий детский рев и аханье родительниц. Малыша за шиворот поставили на ноги и, незаслуженно шлепнув, принялись отряхивать от снега. Девчушке досталось тоже, и ее вопль присоединился к одинокому реву мальчика. Наверное, она сочла его план не очень убедительным или посчитала себя незаслуженно обиженной, поскольку моментально огрела друга лопаткой и тут же заревела с утроенной силой.

События за стеклом, несмотря на налет драматичности, носили такой житейский, я бы даже сказала, мирный характер, что все случившееся со мной показалось не очень реальным и не очень страшным: я боюсь настолько, насколько сама могу себя запугать.

Мурлыкая под нос попурри из шлягеров, я принялась за ведение домашнего хозяйства. Завело оно меня далеко. Даже испекла из слоеного теста сырные палочки и конвертики со сливовым повидлом. Замечательная вещь – слоеное тесто!

– Это у тебя нервное, – пояснила причину моего рвения прилетевшая на запах Наталья. – Я, когда нервничаю, такие номера откалываю!

Не знаю, что имела в виду подруга, а мне сразу вспомнился случай двухнедельной давности. День у нее не задался с утра. Боксериха уперла одну из тапочек Натальи, аккуратно стоявших рядом с кроватью, уложила ее в свою синюю матерчатую коробку и мирно заснула. Утром псина с интересом наблюдала, как Наталья обвиняла мужа в том, что именно он украл и спрятал домашнюю обувку, поскольку только его раздражает цоканье каблучков. Пока шла разборка, Денька виновато вытащила предмет раздора и на глазах у примолкших супругов вернула его на место. Наташка, решив смягчить свою вину в поклепе, моментально обвинила Бориса в неправильном воспитании собаки… Днем разгорелись страсти на работе, и домой Наталья возвращалась с твердым намерением уволиться. По дороге зашла в универсам за свежим карпом. Мы берем его там, поскольку по желанию покупателей карпа сразу чистят и потрошат. Самая неприятная процедура. Воспоминания о рыбьей чешуе, со скоростью осколков гранаты разлетающейся по всей кухне, не раз гасили порывы порадовать членов семьи свежей рыбкой… Фортуна и в магазине повернулась к Наташке задом, улыбнувшись какому-то молодому человеку. Ну что с нее взять – тоже женщина! Он взял с прилавка последний экземпляр рыбки, который Наташка сначала обругала за недостаточную упитанность. Но, выяснив, что карпа больше в наличии не имеется, поняла, что именно этот экземпляр полностью соответствовал ее эстетическому требованию. Часть тщательно сдерживаемых упреков в адрес фортуны прорвалась наружу, но облегчения не принесла. Молодой человек, с гордостью ухватив добычу, так и не вступил в полемику между Натальей и продавцом, хотя его внешний вид был задет моей подругой в подходящей словесной форме напрямую.

По дороге домой Наталья тщательно обдумывала формулировку заявления об увольнении и примеряла разные выражения на физиономию начальства. Больше всего, естественно, нравилось выражение отчаяния. Как назло, на подходе к подъезду возник самый худший из вариантов: заведующая отделением, злорадно улыбаясь, с удовольствием визирует заявление Натальи: «С увольнением без предварительной отработки согласна». Рядом стоит счастливая Полинка все с той же стрижкой на голове, которая ей абсолютно не идет и с которой, собственно, все и началось. Ну не могла же Наталья покривить душой и похвалить эту клокастую стрижку, как другие…

На лавочке у подъезда сидел пьяный в хлам Колька, сосед с восьмого этажа, и взывал о помощи. Веревочкой к руке был прикручен торт. Добравшись на автопилоте до подъезда, Колька исчерпал резервный запас сил. Время от времени, опираясь на торт, он предпринимал попытки встать, но их не хватало даже на то, чтобы приподняться.

– Наталья! Пмги! – промычал он с чувством.

Наташка пьяных терпеть не может, но Колька – особый экземпляр, заслуживающий снисхождения. Тем более чужой. В трезвом состоянии Колькины руки становятся золотыми, а голова светится умом-разумом ведущего специалиста оборонки. Вся беда в том, что просветы появляются все реже и реже. Интересное дело! В космос летаем, как к себе домой, без электроники жизни не мыслим, а радикального средства против уничтожения самих себя как личностей горячительным пойлом до сих пор не придумали. Чтобы вылечиться – надо созреть. Да и вылечиться, говорят, невозможно. Малейший срыв – и снова в бездну. Сколько таких перезревших плодов цивилизации безвременно скатилось туда как морально, так и физически?! Безмерно.

Решив, что встреча с пьяным Колькой – последнее испытание тяжелого дня, Наталья сурово спросила:

– И сколько ж ты тут сидишь?

– А-а, не зна! – отмахнулся Колька тортом. – Бомжи часы… – Он сделал тортом замысловатый жест, которым завершил безмолвное продолжение фразы.

– Это ж в каком состоянии надо быть, чтобы позволить снять с себя часы! – еще больше возмутилась Наташка.

– Как в каком? – удивился Колька. – В лежачем!

Наташка вздохнула, помогла ему подняться и прислонила к стене.

– Я тут не живу, – промычал Колька, пытаясь оторваться от опоры.

– Будешь мне еще нервы трепать! – со злостью прошипела подруга, пытаясь открыть кодовый замок. – Заткнись и не вякай!

– Хршо! – кивнул Колька и съехал по стене вниз. Коробка с тортом звучно приложилась к плиточному покрытию.

Решив, что погорячилась, Наталья принялась поднимать последнее ниспосланное ей испытание, но оно мирно заснуло. Убедившись, что кодовый замок не работает, подруга даже всплакнула с досады. Колька слегка хрипел – голова свесилась на груди, и горло перетянуло воротом куртки. Кольке грозила смерть не только от переохлаждения, но и от удушья. Как назло, рядом никого не было. В три часа дня никто не спешил по домам.

Наташка лихо надавала Кольке по щекам, он очнулся, но ненадолго.

– Раечка, ты так изменилась! – удивленно пробормотал он и снова ударился в спячку.

Минут пятнадцать подруга в отчаянии и слезах прыгала рядом и трясла беспробудного пьяницу, пока не появилось спасение. Это было чудом!

– Какого черта ты возишь Кольку по снегу?! – раздался над ухом трубный глас Раисы, Колькиной жены.

Наташка от счастья взвыла и обругала сначала коллегу по работе Полинку, сделавшую неудачную стрижку, потом продавщицу и парня из «Перекрестка», потом кодовый замок, а напоследок водку и Кольку за трепетную любовь к ней.

Раиса не поняла ничего, кроме фразы о трепетной любви. И насторожилась. Это дало ей возможность взглянуть на Кольку другими глазами. Хоть и алкаш, но и такие на дороге не валяются. В момент уведут из-под носа. Пораскинув умом дальше, Раиса грозно поинтересовалась, какого хрена Наташка тянет Кольку в чужой подъезд.

Наташка отвлеклась от сетований на судьбу-злодейку и посмотрела на Раису с недоумением. Потом высказала предположение, что бедная жена своего мужа тронулась умом. Минут пять дамы спорили, кто лучше знает, где живет. Постепенно до Наташки стало доходить – кодовый замок сопротивлялся не зря. Она ошиблась подъездом. Колька обманчиво послужил маяком. Но сдаваться не хотелось – Раиса орала, что Наталья сняла явочную квартиру в седьмом подъезде и тайком водит туда Кольку…

Не разговаривают они сих пор…

– Ну вот, одним врагом меньше, – задумчиво проговорила подруга, и я не сразу поняла, что это относится к Владиславу. – Может быть, конкуренты так и взаимоуничтожатся, а? Естественный отстрел. Только вот как разобраться, на чьей стороне справедливость?

Я молчала – думала. Могу теперь считаться освобожденной от обязательства не обращаться в органы? В принципе, если мне ничего не грозит – ни к чему и обращаться. С другой стороны, напарники Владислава Аркадьевича, получив информацию, что его пристрелили в моем подъезде, постараются связать убийство с моей персоной. Ну здесь, положим, я отболтаюсь. А зачем, собственно, отбалтываться? У меня есть два телефонных номера. Сейчас и пойдем в нападение.