Татьяна Луганцева - Капли гадского короля Страница 13

— Он же только начинает, да и специального актерского образования у него нет, может, ты и права. Но ведь снимают же. Гера признавался, что для него это — я имею в виду актерство — не серьезно, это просто хобби. Серьезно он относился к спорту и серьезно относится к своему бизнесу, а это так… Не нравится — не смотри, — сказал старик.

— Вы правы, — рассмеялась Катя, — я и не смотрю такие российские криминальные сериалы, где все надо доказывать кулаками. Мне в жизни не хватает любви, какой-то легкости и оптимизма с верой в будущее. А на драки я и смотреть не могу, выглядит это как-то ненатурально.

— В жизни драки видела? — поинтересовался Иван Федорович.

— Бог миловал. Эти напряженные тела, оскал на лицах и железобетонные кулаки… ужас! Мне кажется, что мне достаточно одного такого удара, чтобы я отправилась на тот свет, — ответила Катя.

— Да тебя соплей перешибешь, — согласился Иван Федорович, кидая взгляд на ее хрупкую фигуру.

— Вот именно, не представляю себя в драке, если только за что-то очень дорогое, например, за сына, — задумалась Катя, и вдруг ее осенила одна мысль: — Постойте, Иван Федорович, вы вызвали Галину Дмитриевну из «Ангелов с поднебесья»?

— Нет, из другой организации, а что?

— Но тоже коммерческой? — допытывалась Катя.

— Какое это имеет значение? — понес тарелку в раковину Иван Федорович.

— Большое. Сколько вы заплатили? И на что вы купили мне лекарства?

— Ну, есть у меня деньги!

— Нет, вы мне скажите, сколько на меня потратили? Иначе я сейчас же уйду.

— Вот, а ведь обещала остаться, — надулся старик, — ну, денег у меня, конечно, нет. Откуда? Пенсии на две недели впроголодь хватает. Но у меня же квартира набита антиквариатом, сама видишь, вот я иногда и приторговываю. В смысле за бесценок отношу вещи в ломбард здесь недалеко. Вот и сейчас, когда мне понадобились деньги, я быстренько отнес им икону святого Пантелеймона и выручил деньги.

— Вы заложили икону? — ужаснулась Катя.

— Я ее продал, — лаконично ответил Иван Федорович.

— Какой кошмар.

— Почему кошмар? Икона послужила доброму делу, спасла жизнь хорошему человеку, разве это плохо? — Иван Федорович поставил перед Катей тарелку с жарким из сердца.

— Я не могу, нет аппетита, — ответила Катя.

— Я говорю — ешь! Кто хочет поправиться? Катя хочет поправиться! — говорил Иван Федорович, засовывая ей ложку с мясом в рот, словно маленькой девочке.

— Я вам отдам, я все отдам, вот только на работу выйду, — ответила Катя с набитым ртом.

— Сейчас мы не будем говорить об этом, — ответил Иван Федорович и пошел в комнату. Вернулся с градусником — температура!

— Опять!

— Не опять, а снова! Каждые два часа, я больше не хочу видеть бездыханное тело у себя в доме.

— Не бойтесь, не увидите, я чувствую, как иду на поправку, — с раскрасневшимися щеками сказала Екатерина.

— Это ты чувствуешь, как мой самогон в тебе разливается, — возразил Иван Федорович.

— Да, кстати, сколько я уже рюмок выпила? Две? Три? Я пьяная, как говорят, в стельку.

— Вот и хорошо. Вирус сейчас и победим, — ответил Иван Федорович и засунул Кате в рот вторую ложку.

— Иван Федорович, ведь вы, наверное, много заплатили «Ангелам с поднебесья» за уход?

— Прилично.

— Тоже что-то пришлось продавать? — поинтересовалась Катя.

— А то ты не знаешь, — кинул на нее лукавый взгляд старик.

— Чего?

— Почему ты ходишь ко мне?

— Потому что для меня это отличная возможность подработать. За каждый приход с вычетом процентов я чистыми получаю 800 рублей, меня это устраивает. А сколько вы платите фирме я, честное слово, не знаю. В принципе это и не мое дело, просто интересно.

Иван Федорович сел напротив нее и подпер голову руками.

— А я нисколько не плачу. Я завещал «Ангелам с поднебесья» эту квартиру. Так вот! Сколько проживу, за мной будут присматривать и ухаживать, что мне, одинокому сердечнику, надо, а вот когда умру, то квартира эта останется им. Как ты думаешь, выгодная сделка?

— Я не знаю, — несколько ошарашенно ответила Катя, — я, конечно, слышала, что такое бывает, но не знала, что и у вас с «Ангелами с поднебесья»… Все-таки какое глупое название «Ангелы с поднебесья»…

— Вот и я о том же. Если я долго проживу, да мне еженедельно завозят продукты, ежедневно ходит врач за тысячу рублей, даже если эта квартира дорого стоит, какая выгода фирме? А вот если я быстро умру… — цепкий взгляд старика скользнул по Кате.

— Так вы думаете…

— Ничего я не думаю! — резко прервал ее Иван Федорович. — Я просто опасаюсь. Я хоть и старый, но не дурак. Прежде чем подписать все эти бумаги, я долго наводил справки об «Ангелах с поднебесья». Так вот, можешь гордиться, Катя, ты работаешь в фирме с кристально чистой репутацией. Ни одного несчастного случая среди их подопечных стариков. Ни одного! Даже странно… Только онкология и смерть от старости, от сердечно-сосудистых заболеваний, — сказал Иван Федорович.

— Слава богу! А то вы меня напугали, — вздохнула Екатерина, и Иван Федорович снова покормил ее с ложки.

— Вы прямо как моя бабушка. Только она в редкие минуты оттепели так заботилась обо мне. — Катя жевала, хоть есть и не хотела.

— А мне в радость позаботиться о ком-то, — сказал Иван Федорович то, что она и сама давно поняла. — Жаль, что этого не понимает Герман, — грустно проговорил старик, и сердце Кати сжалось.

Глава 5

На следующий день Катя проснулась в хорошем настроении. Ей удивительно легко спалось в кровати Ивана Федоровича, и чувствовала она себя уже намного лучше, только еще заложен был нос и кашель раздирал грудь. Температура с утра была нормальная, и она резво побежала в ванную. Иван Федорович уже заботливо приготовил ей махровый халат, положив его на стиральную машину.

Она вымыла голову хорошим шампунем, постояла под душем и, надев халат, пошла бродить по просторным комнатам квартиры в поисках хозяина.

Иван Федорович на кухне что-то готовил на плите и смотрел какие-то мультфильмы.

— Проснулась, Катя? Очень хорошо! Как раз к моему фирменному омлету.

— Вы прямо ни свет ни заря на ногах.

— Я всегда рано встаю, в армии привык.

— Вы военный? — удивилась Катя.

— В смысле на войне, — уточнил Иван Федорович, перевертывая омлет на сковороде.

— Вы и повоевать успели?

— А как же! Совсем молодым был, я многое успел, два ранения имею, все, как положено. Я же говорю, что мне много лет и что я фактически не опасен для вас.

— А я вас и не боюсь, — сказала Катя, чувствуя вкусный запах, идущий от плиты, — вот готовите вы точно классно, поваром никогда не были, случайно?

— Был и поваром, и грузчиком, и такелажником, и кем я только не… — Иван Федорович замер на полуслове и вдруг схватился за сердце.

— Что? Что с вами? — испугалась Катя и кинулась к старику.

— Сейчас… сейчас отпустит, это все сердце, будь оно неладно.

— Я сейчас! — кинулась Катя в комнату за измерителем давления и таблетками.

Иван Федорович с заметно посеревшим лицом повалился на табуретку и прислонился к стене.

Катя невероятно быстро для ее больных ног вернулась из комнаты с полным арсеналом средств. Она ловко накинула манжету на руку старику и начала измерять давление.

— Что? Это не мой прибор! — запротестовал Иван Федорович.

— Давайте не будем капризничать, сейчас не до этого, — строго сказала Катя и удивленно уставилась на цифры, показываемые тонометром, — сто десять на семьдесят. Да вам в космос с таким давлением.

— А у меня сердце прихватило, а не давление, — пожаловался старик, — я себя хорошо чувствую.

— Все равно с давлением тоже было бы что-нибудь не то, — возразила Катя и ухватила Ивана Федоровича за кисть руки, — так, посмотрим пульс… очень даже не плохой пульс… Я сейчас вколю вам лекарство от сердца, и вы прилягте, полежите, думаю, что все обойдется. Показатели все в норме. «Скорую» пока вызывать не будем, вы, наверное, просто перенервничали, — решила Катя.

Все утро она провела в заботах об Иване Федоровиче. Они как бы поменялись местами. Теперь Катя бегала, хлопотала по дому, укрывала Ивана Федоровича одеялом, принесла ему еды и питья с кухни и сделала укол.

— Ну как?

— Отпустило. Я сейчас схожу в ванную, — отпросился старик и на несколько минут закрылся в ванной комнате.

Катя решила навести порядок в квартире Ивана Федоровича. Вообще, в его доме чувствовалось отсутствие женской руки, не было уюта, повсюду лежал толстый слой пыли. Она рьяно взялась за уборку и начала ее с кухни. Случайно выглянув в окно, Катя заметила высокую, худую фигуру блондина, отходящего от подъезда.

«Все время его вижу», — подумала Катя, открывая шкафчики, захламленные, как и вся квартира. Она стала вытаскивать какие-то банки, пакеты, тарелки и ставить все это на обеденный стол. Полки были щедро усеяны пылью и остатками пищи.