Вера Ольховская - Горе в решете Страница 13

– Как? А где же она сама? – Милена вскочила.

– Сие, уважаемая Милена Анатольевна, мне неведомо. Дома к телефону никто не подходит, мобильный отключен или находится вне зоны действия сети.

– А ребенок? – всполошилась Валентина Владимировна.

Антон Синицын развел руками.

– Местонахождение ребенка и Марины нам пока неизвестно, они пропали.

– Как пропали? Чего же ты тут лабуду разводишь? Надо поднимать службу безопасности, искать! – Николай Пшеницын заметался по кабинету.

– Служба безопасности уже в курсе, – сухо ответил Антон, – они ведут поиски, проверяют аэропорты и вокзалы, но пока новостей нет. Мы не знаем, по какой причине Ушакова скрылась из города и куда она направилась, а главное, никому из нас не известно, когда она вернется и вернется ли вообще. В сложившихся обстоятельствах мы не можем назначить президента, но должны дать кому-то полномочия, чтобы компания продолжала работу в обычном режиме.

– Ты предлагаешь себя в качестве исполняющего обязанности президента? – язвительно поинтересовался Николай Николаевич.

Антон не спешил с ответом. Он внимательно смотрел на окружающих, ожидая то ли поддержки, то ли осуждения с их стороны.

– Между прочим, у нас с тобой одинаковое количество акций, а стало быть, одинаковые полномочия! – пошел в разнос Пшеницын. – И вообще, мне кажется, ты слишком заигрался в руководителя! По какому праву ты пытаешься показать, кто здесь главный?

– Николай Николаевич, в вашем возрасте такие нервные срывы чреваты последствиями, порой самыми неприятными. Сделайте над собой усилие, возьмите себя в руки, – язвительно заметил Антон.

Пшеницын покраснел до кончиков ушей. От злости вены на шее раздулись и приобрели синеватый оттенок.

– Ты еще за это ответишь, выскочка!

Пшеницын сел в кресло и залпом осушил стакан минеральной воды.

– С вашего позволения продолжу. Так как главная наследница скрылась в неизвестном направлении и дальнейшая ее судьба неизвестна, то самой близкой родственницей, имеющей право наследования, остается теперь уже вдова Михаила Сергеевича, Милена Анатольевна Кожухова. По сему предлагаю до выяснения обстоятельств исчезновения Марины Ушаковой назначить госпожу Кожухову исполняющей обязанности президента. Кто за, прошу поднять руки.

В зале заседания воцарилась небывалая тишина. Все понимали, Антон прав, конкурент действительно не дремлет и ни в коем случае нельзя показать перед ним свою слабость или замешательство. Большая часть коллектива, откровенно говоря, недолюбливала слишком нахрапистого, амбициозного Антона Синицына, хотя именно эти качества ценил в нем Михаил Кожухов.

Посовещавшись, совет директоров решил, что лучше поставить у руля спокойную интеллигентную Милену, которой можно будет подсказать, а практически навязать свое мнение, нежели дать неограниченные полномочия слишком активному Синицыну.

– Значит, единогласно, – констатировал Антон. – Поздравляю вас, многоуважаемая Милена Анатольевна. Если возникнут вопросы, прошу обращаться в любое время, буду рад помочь.

– Подхалим, – прошептал Николей Николаевич.

– Это что же теперь будет? – в свою очередь поинтересовался один из акционеров у Пшеницына.

– А будет как при развале Советского Союза!

– То есть? – не понял коллега.

– Перейдем из тоталитарной системы в демократическую. Кожухов компанию держал в руках, а конкурентов в страхе. Милена так не сможет, да и этот хлыщ Синицын подскажет ей такие сделки, которые Кожухов бы никогда не допустил.

– Это до чего ж мы докатимся с такой демократией?

– Известно до чего, – оскалился Пшеницын, – пара лояльных переговоров с конкурентами, и продадут часть акций за бугор. А потом, думается, «Вертикаль», наш главный конкурент, с потрохами схомячит нас и адью! Был бы жив Андрей, управлял бы, как его отец. Он бы удержал компанию, даже укрепил на рынке, а теперь наша конторка лопнет как мыльный пузырь!

– А вам, Николай Николаевич, не кажется слишком странным такое количество смертей в семье Кожуховых? – спросил Пшеницына сидящий рядом с ним акционер.

– Вы на что намекаете? – посуровел Пшеницын.

– Да так, просто рассуждаю.

– Вы поосторожней с такими рассуждениями, – почему-то шепотом произнес Николай Николаевич и больше не возвращался к теме будущего компании.

Милена на правах исполняющего обязанности президента компании закончила совещание и направилась в кабинет своего мужа. За ней бодрой походкой шел Антон, следом потрусил Пшеницын. Остальные отправились в курилку обсудить новое назначение и будущее фирмы. В зале заседаний остались Валентина Владимировна Федулова и человек, шептавшийся во время заседания с Николаем Николаевичем.

– Даю сто к одному, сделка, против которой так рьяно выступал Михаил Сергеевич, теперь состоится, – тихо сказал мужчина.

– Абсолютно с вами согласна, тут и к гадалке не ходи! – вздохнула Валентина Федулова.

– Что делать будем?

– Надо срочно найти Марину. Почему она так внезапно исчезла?

– Сдается мне, ей помогли, косвенно, конечно. А вот кто, это нам предстоит выяснить. – Мужчина тяжело поднялся с кресла и направился к двери.

Вечер Юля Кислова провела в компании своей тети, помогая по хозяйству. На все уговоры сходить развеяться, девушка отвечала отказом. Чувствуя плохое настроение племянницы, Анна Михайловна не стала настаивать, и постаралась загрузить ее несложной работой, чтобы отвлечь от грустных мыслей.

Утром Юля как всегда поехала к девочке и задержалась там дольше обычного. Она никак не могла расстаться с крошкой, да и малютка, чувствуя хорошее отношение, не хотела возвращаться в свою кроватку. Маленькими пухлыми ручонками она цеплялась за шею Юли и, кряхтя, поудобней устраивалась на руках. Провозившись полдня с девчушкой, наигравшись и накупив очередных подарков, Юля вернулась домой.

Анна Михайловна была бледна и чем-то встревожена. Рассеянно поглядывая по сторонам, он стала накрывать на стол, ее жесты, обычно плавные, казались неожиданно резкими.

– Теть Ань, что-то случилось?

– Нет, просто… – Анна Михайловна замолчала, подбирая слова.

Взяв тетю за руку, Юля усадила ее на диван и присела рядом.

– Я же вижу, что вы чем-то встревожены. Что произошло, вы не заболели?

– Нет, – отмахнулась Анна Михайловна, – со мной все в порядке.

– А с кем не в порядке?

– Понимаешь, тут такое дело, даже не знаю с чего начать, – замялась Анна Михайловна.

– Начни с начала, – серьезно сказала Юля и приготовилась внимательно слушать.

– Помнишь, я тебе рассказывала о своей хорошей приятельнице Тамаре Константиновне?

– Это та, что в соседнем поселке живет?

– Да, она. Мы много лет дружим, тут ехать всего ничего, да кто ж знал, что такое получится. Я-то не согласна, но Тамарочка так настаивала, перепугана очень… – принялась сбивчиво рассказывать Анна Михайловна.

– Я совсем запуталась, теть Ань, давай все по порядку, а то я совершенно ничего не пойму!

– Хорошо, по порядку. Пока ты была у девочки, мне позвонила Тамара. Последний раз мы созванивались на прошлой неделе, ну я и похвасталась, что племяшка моя приедет. Нахвалила тебя, как обычно, что ты врач, в больнице тебя ценят, работы много, даже в отпуск вырваться не могла. В общем, поболтали, как всегда, и попрощались. А сегодня она звонит в слезах и про тебя спрашивает.

– Про меня? – удивилась Юля.

– Да, поинтересовалась, у меня ли ты еще. Я ответила, что ты на пляже, не стала по телефону рассказывать про девочку. А она давай слезами заливаться. Просит, чтобы мы с тобой приехали к ней как можно быстрее. У нее тоже, как выяснилось, племянница гостит и с ней хворь какая-то приключилась, Тамарочка просит, чтобы ты ее племяшку посмотрела, ты же врач.

– Постойте, у них что, в поселке больница не работает или ее вообще нет? Мне, конечно, не сложно осмотреть девушку, но я всего лишь аллерголог!

– Но ты ведь разбираешься не только в аллергии! Больница у них есть, но там какая-то странная история. Племянница Тамарочки попала в аварию, и не хочет обращаться ни в больницу, ни в милицию. Как только слышит про врачей, у нее истерика начинается. Тамара сказала ей, что у меня племянница – врач, что мы люди свои, надежные, за столько лет никогда друг друга не подводили, всегда помогаем в беде, ну девушка и согласилась, чтобы ты ей помощь оказала, только с условием, что никому про нее не расскажешь. Боится она чего-то, прям до одури, все повторяет, что убить ее хотят. Тамарочка думает, это от шока после аварии. Так ты посмотришь девушку? Уж больно плоха она, Тамара боится, как бы не померла.

– Конечно, только я все равно уверена, что ей необходима помощь специалиста.

Взяв свою походную сумку, в которой был нехитрый медицинский набор, чтобы можно было оказать первую помощь, Юля завела свою машину и через двадцать минут въехала в поселок, в котором жила приятельница Анны Михайловны. Тамара Константиновна бросилась благодарить Юлю.