Шарль Эксбрайа - Не сердитесь, Иможен! Возвращение Иможен Страница 13

На миг опешившая мисс Мак–Картри, к восторженному изумлению присутствующих, быстро пришла в себя и так отчехвостила констебля, что тот почувствовал себя дурно воспитанным мальчишкой. Когда она ушла, общее мнение выразил Тед Булит:

— Что бы там ни говорили, а она девушка с характером!

Сэмюель, не допускавший никаких покушений на собственный авторитет, с угрожающим видом надвинулся на хозяина «Гордого горца».

— Если вам нравится слушать, как оскорбляют констебля полиции Ее всемилостивейшего Величества, Тед Булит, — дело ваше! Однако предупреждаю, что означенный констебль намерен впредь строго следить за соблюдением закона о торговле спиртным сверх установленного времени!

Уходя, Тайлер не без удовольствия слушал отзвуки ссоры между Тедом и его женой.

Не зная, где искать Эндрю Линдсея, Иможен ехала наугад, а за ней на почтительном расстоянии по приказу шефа следовал констебль Тайлер.

Велосипед изрядно надоел мисс Мак–Картри и, миновав последние дома Каллендера по дороге в Килмахог, она уже стала подумывать, не лучше ли вернуться домой и приготовить обед, как вдруг, застыв от изумления, увидела, что навстречу идет вор — голубоглазый тип с тюленьими усами. На плече он нес удочку. Как хороший агент Разведывательного управления, Иможен сразу оценила хитрость: чтобы не привлекать внимания, противник продолжал играть роль мирного любителя рыбной ловли, наверняка рассчитывая выждать, пока преследователи бросятся по другому следу, и улизнуть. Тогда он сможет беспрепятственно передать краденые бумаги своим хозяевам. Мисс Мак–Картри про себя рассмеялась. Этот негодяй даже не догадывается, что с ним сейчас будет! Поровнявшись с Иможен, он имел наглость улыбнуться, но шотландка, подозревая его в самых коварных замыслах, сочла такую любезность отвратительной. Решение пришло мгновенно. Иможен резко повернула руль, и ее противник рухнул, запутавшись ногами в раме и спицах заднего колеса. Мисс Мак–Картри мигом бросилась на него и, ухватив за ворот рубашки, стала душить.

— Ворюга! — вопила она. — Вернете вы мне бумаги или нет? Отдайте! Или, клянусь потрохами дьявола, — (в минуты крайнего волнения Иможен всегда вспоминала любимые ругательства отца), — я придушу вас, как цыпленка!

Жертва мисс Мак–Картри лежала на земле, вытаращив глаза и не в силах пошевельнуться под тяжестью огромного драндулета, и даже при большом желании никак не могла бы ответить, ибо мстительная шотландка почти перекрыла доступ кислорода. Сэмюель Тайлер, издали наблюдавший за этой сценой, сначала остолбенел, но тут же бросился разнимать эту пару. Однако возраст не позволял констеблю бежать достаточно быстро, и, когда он оказался на месте, мужчина с тюленьими усами уже терял сознание. Ухватив Иможен за плечи, Тайлер оторвал ее от несчастного и тут же бросился на помощь последнему. Тот с такой жадностью глотал воздух, которого чуть не лишился навеки, что в горле у него булькало, как в поврежденной трубе. Убедившись, что побежденный приходит в себя, констебль повернулся к мисс Мак–Картри.

— Предупреждаю вас, мисс Иможен, я не позволю вам сеять смуту и устраивать в Каллендере скандалы! — сурово проговорил он. — Я видел, что вы, как фурия, накинулись на этого несчастного. Может, вы объясните мне, что это значит?

— Это тот, кто меня обокрал!

Констебль снова нагнулся к поверженному врагу Иможен и, помогая ему выбраться из–под велосипеда, спросил:

— Вы слышали?

— Да, но не понял, — все еще задыхаясь ответствовал тот.

Иможен затопала ногами.

— Сэмюель, вы ведь не позволите ему выйти сухим из воды? Предупреждаю: если вы немедленно не арестуете этого типа, я подам на вас жалобу!

Тайлер терпеть не мог, когда ему пытались указывать.

— Мисс Мак–Картри, вот уже почти сорок лет как я занимаю пост констебля, и мне не надо объяснять мои обязанности! Вы обвиняете этого господина…

— Господина? Как бы не так! Скажите лучше, подлого шпиона!

— Мисс Мак–Картри, советую вам думать, что говорите! Клевета уголовно наказуема!

— Но, уверяю вас, это и в самом деле шпион, упрямая голова!

— Осторожнее, мисс Мак–Картри, за оскорбление полицейского при исполнении обязанностей в Кодексе тоже есть статья! Вдобавок шпионы не крадут драгоценностей! Так что давайте разберемся, вор он или шпион…

— И то и другое!

На сей раз Тайлер гораздо любезнее обратился к мужчине с тюленьими усами:

— Простите, сэр, но я вынужден спросить, что вы об этом думаете…

— Я не вор и не шпион, а самый что ни на есть безвредный коммерсант–холостяк из Эбериствича на побережье Кардигана в Уэльсе…

Только энергичное вмешательство Тайлера спасло несчастного от нового нападения Иможен, бросившейся на него, словно тигрица, у которой похитили малышей.

— Валлиец! И как я сразу не догадалась? Только проклятый валлиец и мог сделать мне такую гадость!

Крики привлекли жителей Каллендера, почуявших развлечение. Тайлер заметил их издали и, вовсе не желая служить мишенью для насмешек сограждан, поспешил утихомирить противников.

— Короче, мисс Мак–Картри, вы обвиняете этого господина в краже ценной вещи…

— Вот именно!

— А вы, сэр, это полностью отрицаете?

— Конечно!

— В таком случае вы оба последуете за мной в участок, и сержант примет соответствующее решение!

При виде Тайлера, Иможен и какого–то незнакомца Арчибальд Мак–Клостоу, только что удачно разыгравший гамбит королеве, тихонько застонал. Сердито отпихнув шахматную доску, он набросился на своего помощника с горькими упреками:

— Признайтесь сразу, Сэмюель Тайлер, вы метите на мое место и ради этого готовы на любые махинации! Что еще стряслось?

Тайлер подробно доложил о происшествии, в котором Арчибальд, естественно, ничего не понял. Мисс Мак–Картри попробовала было вмешаться, но Мак–Клостоу так свирепо призвал ее к порядку, что шотландка замолчала. Потом он повернулся к валлийцу:

— Имя, фамилия и род занятий?

— Герберт Флутипол, пятьдесят лет, родился в Эбериствиче, у меня собственный книжный магазин возле университета. Вот мои бумаги…

Арчибальд внимательно прочитал документы, но, прежде чем вернуть их владельцу, потребовал новых уточнений:

— Зачем вы приехали в Каллендер?

— Отдохнуть. Зимой я тяжело болел, а кроме того, страстно люблю рыбалку.

— Ну что ж, все это выглядит вполне нормально…

Иможен, с сожалением взглянув на старшего констебля, вздохнула.

— Неудивительно! Ничего другого я от вас не ожидала!

— Как и я, мисс Мак–Картри, не жду от вас разумного поведения!

— Пусть этот тип отдаст мой пакет, больше я ничего не требую.

— Какой пакет?

— Я имела в виду драгоценность.

— Так драгоценность или пакет?

— И то и другое!

— Мисс Мак–Картри, прошу вас хорошенько усвоить то, что я сейчас скажу! Мне пятьдесят семь лет, тридцать шесть из них я проработал в полиции, и до сих пор никто ни разу не позволил себе издеваться над Арчибальдом Мак–Клостоу, как имели нахальство это сделать вы. Прошу вас немедленно покинуть участок, иначе я посажу вас в тюрьму за пьяную драку в общественном месте!

— Вот как?

— А если вы не перестанете докучать этому джентльмену, я посоветую ему подать в суд за клевету и добавлю от себя такие показания, что будете до конца дней своих расплачиваться за нанесенный моральный ущерб!

Тайлер, предчувствуя грозу, попытался урезонить не в меру раздражительную соотечественницу:

— Не сердитесь, мисс Иможен…

Но та, вне себя от бешенства, завопила:

— И как я сразу не поняла, что вы продажная шкура, Мак–Клостоу?!

Сержант вряд ли испытал бы большее потрясение, даже если бы ему на голову вдруг рухнула крыша.

— Вы… вы, кажется, назвали меня продажным?

— Ясное дело, этот чертов валлиец вас подкупил!

— Мисс Мак–Картри, именем закона…

— Арчибальд Мак–Клостоу, теперь ваша очень хорошенько запомнить мои слова: в один прекрасный день вас повесят!

Думая о будущем, Арчи строил самые разнообразные предположения, но мысль о том, что он может окончить дни свои на виселице, никогда не приходила ему в голову.

— Да, вас повесят как вражеского агента и изменника!

И не успел Мак–Клостоу прийти в себя, как Иможен выскочила из участка. Герберт тоже ушел, но никто из полицейских даже не обратил на него внимания. Поникнув в кресле и беззвучно шевеля губами, Арчи остекленевшим взором уставился в пространство. Он являл собой столь полное олицетворение человека, совершенно уничтоженного ударом судьбы, что у Сэмюеля Тайлера сжалось сердце.

— Шеф… — мягко позвал он.

Взгляд Арчибальда Мак–Клостоу выражал полное отчаяние.

— Констебль Сэмюель Тайлер, вы мне друг? — без всякого выражения спросил сержант.