Дарья Донцова - Живая вода мертвой царевны Страница 14

– Внук раскокал стекло! – испугалась Роза Борисовна.

Семен почуял в ней благодарную слушательницу и занудил:

– Когда у нас меняли окна на кухне, меня осенило! Если сейчас договоримся с мастером, нам привезут стекло по дешевке, я про запас возьму, а по дешевке лучше, чем задорого, думал я! Осенило меня, разобьется стекло, поменяю на запасное, которое нам привезут, если договорюсь с мастером по дешевке, то точно лучше получится, чем задорого, думал я, вот так думал я, цены на все растут, на стекло не упадут. Если сейчас договорюсь с мастером по дешевке, то, если стекло разобьют, оно нам по дешевке вставится, не задорого, думал я!

Роза Борисовна попятилась, а я быстро сказала:

– Понятно. Ты нашел-таки в сарае новое стекло, начал его вставлять и разбил?

– Прямо из рук само выпрыгнуло, – жалобно протянул Семен, – дзынь, и нету! Чё делать?

– Заметать осколки, – распорядилась я.

– Мой внучок ни при чем? – обрадовалась Роза. – Не он витраж раскокал?

– Нет, – успокоила я постоялицу, – у нас Сеня сегодня зажигает!

– Нагадали мне злую судьбу, – заныл тот.

– И где мальчик? – испуганно закричала Роза. – Куда он подевался?

– Филипп, Филипп! – надрывался Игорь Леонидович.

Пока мы беседовали с Семеном, дед-жених успел подняться на второй этаж и сейчас, похоже, находился в библиотеке.

– Кого ищете? – спросил визгливый голос.

– Внука Розочки, – ответил Игорь, – шалун исчез.

– Сейчас помогу, – сказала женщина, – у меня есть хрустальный шар, в нем все видно.

Так, понятно, к нам присоединилась цыганка, та самая Алмаза, из-за которой Сеня теперь считает себя серийным стеклоубийцей.

– Филипп! – заорал Игорь Леонидович с такой силой, что у меня заложило уши. – Филипп!

– Дорогой, ты ошибаешься! – немедленно отреагировала Роза Борисовна.

Я с удивлением посмотрела на невесту. И долго она собирается напоминать Игорю, что тот неправильно оценил цвет книги на картинке? Давно пора забыть о пазле, а будущая счастливая новобрачная талдычит: «Ты ошибаешься». У нее заел переключатель?

– Что у нас случилось? – спросила со второго этажа Белка.

– Филипп пропал! – крикнул Игорь Леонидович.

– Кто? – удивилась бабуля.

– Вижу, вижу, – замогильным тоном вещала Алмаза, – дверь в дом была открыта. Мальчика вывели в лес! А там… О! О! О! Вижу, вижу! Его похитили!

Из санузла, куда умчалась Саша, раздался грохот, затем голос девочки:

– Ой, мама!

– Филипп, Филипп! – орал Игорь.

– Ты ошибаешься, – бубнила Роза.

– В округе ходит маньяк, – выла невидимая мне Алмаза, – надо спасать парнишку, его увели в здание с колоннами.

Я решила прекратить это безумие.

– Ау! Только что вы говорили про лес!

По лестнице быстро спустилась стройная дама в ярко-красном халате.

– Гляньте вокруг, – велела она. – Мы в чаще! Кругом деревья, но я вижу поляну, на ней дворец!

– Из замков у нас в округе только дача какого-то депутата, – вздохнула я, – но она на прогалине стоит, народный избранник захапал поле, которое принадлежало совхозу.

– Филипп, Филипп! – надрывался Игорь Леонидович.

– Солнышко, ты ошибаешься, – занудно тянула Роза.

– Алмаза, она правду говорит, – влез в беседу Сеня, – дверь в дом я оставил открытой, сам пошел в сарай. Дверь за собой в дом никогда не запирай, почему не закрывай за собой дверь в дом, когда ходишь в сарай? Чтобы дверь в дом не захлопнулась.

Я потерла ладонями уши, похоже, наш златоуст сильно взволнован, Сеня, испытав потрясение, переходит на гекзаметр.

– Ясно всем, что дверь в сарай никогда ты за собой не запирай, поскольку дверь в сарай ключ вообще не отпирай, – продекламировал Семен.

Как большинство поэтов, Сеня вольно обращается с грамматикой, почитайте произведения великих рифмоплетов, найдете там весьма странные выражения. У поэтов все намного проще, чем у прозаиков. И по поводу плагиата до двадцатого века, похоже, никто из создателей виршей не заморачивался. Вот, например, Иван Александрович Крылов, его считали великим, баснями его восхищались. Помните произведение «Ворона и лисица», ну то, где птичке «бог послал кусочек сыра». Небось заучивали его наизусть в младших классах. И только очутившись на студенческой скамье, во время очередной лекции Анжелы, я узнала, что древнегреческий поэт Эзоп, живший в шестом веке до нашей эры, накропал стих «Лиса и ворон». Крылов повторил его произведение, пересказал, слегка осовременив язык, и изменил глупой птичке пол. У Эзопа ворон, у Крылова ворона. Очевидно, Ивану Александровичу, как альфа-самцу, была неприятна мысль о том, что существо мужского пола оказалось идиотом. Если в голове пусто, то это точно баба. Живи Крылов в наши времена, он бы стопроцентно посадил на дерево вместо вороны блондинку с силиконовыми губами.

– Мальчик умирает, – заухала Алмаза, – вижу в шаре смерть! Вот она! Гляньте!

Я уставилась на руку тетки и не выдержала:

– Как можно увидеть старуху с косой в брелоке сигнализации машины?

Алмаза осеклась, я захихикала. Похоже, прорицательница впопыхах схватила не тот «волшебный» предмет и сейчас гадает на ключах. А что, вполне интересно и вполне современно. Кофейная гуща, птичьи потроха, карты – все это давно прошедший день. Даешь предсказания по пятнам от кетчупа на чехле айпада!

– Филипп! – орал Игорь Леонидович.

– Никита! – крикнула Белка. – А ну, вылезай, перестань всех нервировать!

Дверь шкафа-купе отъехала в сторону, показался рыжий мальчишка.

– Чего? Я тут!

– Нашелся! – взвыл Игорь Леонидович и, сопя от напряжения, спустился по лестнице.

– Ты почему не отвечал? – налетела я на безобразника. – Сидел, молчал. Взрослые нервничают, зовут его, а ты хихикаешь в кулак! Очень красиво!

– Никто меня не звал, – ответил нахал.

– Вот дела! – покачал головой Игорь Леонидович. – Да я чуть голос не сорвал.

– Ты ошибаешься, – ни к селу ни к городу объявила Роза Борисовна.

– Там фотообои! – обрадовалась Алмаза, указывая на шкаф. – Внутри наклеена картина с елями. Поэтому я сказала, что мальчика прячут в лесу.

– Меня не звали, – сделав самое простодушное лицо, заявил внук Розы, – кричали постоянно: «Филипп, Филипп». Я думал, кота ищут или собаку. Или сюда еще и Филипп приехал!

– Надрать бы тебе уши! – возмутился Игорь Леонидович.

– Не получится, – серьезно ответил школьник, – я убегу, а если поймаете, в суд на вас подам!

– Сколько тебе лет? – поразился Игорь.

– Девять, – ответил безобразник, – нам в школе про права ребенка рассказали.

– А насчет прав взрослых промолчали? – разозлился жених. – Если человек извопился весь, разыскивая хулигана, то можно тому по шее надавать.

– Меня не звали, – уперся ребенок.

– Я так орал «Филипп», что осип! – прошипел Игорь Леонидович.

– И чего, я виноват, что он от вас прятался? – обиженно прогудел мальчишка. – Мне должно за этого Фильку достаться? Я Никита! Как только услышал, что какая-то тетя меня позвала, мигом вылез!

С площадки второго этажа послышался смех Белки.

– Никита? – растерянно спросил Игорь Леонидович. – Ну да! Никита!

– И ведь я говорила: «Дорогой, ты ошибаешься!» – подлила масла в огонь Роза Борисовна, – пыталась дать тебе понять, что у внука другое имя, не Филипп.

– Вот почему я беду в шаре узрела! – обрадовалась Алмаза. – Мой третий глаз смотрел на Филю, Никитой он не занимался! Сердцем медиума я почуяла: какой-то Филипп в беде.

– Здорово, – улыбнулась я, – теперь еще разок уставьтесь на ключики и скажите нам фамилию с адресом несчастного, мы побежим и спасем его!

– Степанида, можно тебя на минуточку, – сказала Белка.

– Уже иду, – ответила я, не шевелясь.

Бабуля хочет прочитать мне лекцию о том, как надо вести себя с постояльцами. Но я и сама знаю, что нельзя резко разговаривать с теми, кто платит деньги за номер. Не подумайте, что я отвязная хамка, изо всех сил стараюсь быть сладким пряником, но особы вроде Алмазы меня просто бесят. Ладно, я обязана сдерживаться, а она? Кто просил эту ромалу гадать тут направо и налево? И Роза Борисовна хороша! Вместо того чтобы спокойно поправить жениха: «Мальчика зовут Никита», твердила: «Солнышко, ты неправ».

– Почему ты сама не обратилась к мальчишке? – наконец-то догадался спросить у нее жених.

Роза потупилась:

– Не хотела тебя смущать. Поняла, солнышко, что ты очень не просто реагируешь, когда люди указывают на твои ошибки. Книга-то белая, а не желтая. Чистая ерунда, но она тебя расстроила. Похоже, дело в твоих очках, надо в них сменить стекла, и четкость восприятия цвета вернется. Я беспокоилась о твоем душевном равновесии, вот и не решилась указать на новую оплошность. Зачем любимого человека травмировать? Задача женщины хранить спокойствие своего спутника, я тебе намекала деликатно на путаницу с именем. Пойдем собирать пазл, врач сказал, методичное занятие нервы успокаивает!