Дарья Донцова - Женихи воскресают по пятницам Страница 14

Да, я могу устроить бизнесмену непреодолимые неприятности. В этом случае лучше предложить дружбу и продвижение по службе. Вот только Звягин не подозревает о моих чувствах к нему, не знает, что я готова ради него на все. В конце концов, раз уж я согласилась стать его мачехой, то промолчу и об убийстве.

– Ну? – спросил Роман.

– В отношении меня можете не беспокоиться, – решительно ответила я. – Думаю, Инна Станиславовна тоже вас не подведет. Но как отреагируют Роза Игнатьевна и Антон?

– Это я беру на себя, – ответил Звягин.

– Ага, – пробормотала я. – А прислуга? Игорь Николаевич, наверное, всех опрашивает.

Звягин посмотрел на часы.

– Пожалуйста, ни о чем не беспокойся.

– Игорю Николаевичу придется рассказать правду про свадьбу… – протянула я.

– Он уже все знает, – мягко улыбнулся олигарх.

– Ой! – вздрогнула я. – Ну вот, началось. Слухи полетят птицами.

Роман Глебович подошел и взял мою руку:

– Тяпа, в курсе всего несколько человек. Мы с Инной, Антон, от которого никак нельзя было скрыть произошедшее, и еще Феликс.

– Управляющий знал о подмене невесты? – смутилась я. – Ночью я представилась ему Мариной. Очень глупо.

Хозяин дома погладил меня по голове:

– Феликс и Игорь очень надежные люди. Пожалуйста, не переживай, никто тебя ни в чем не обвиняет, ты под моей защитой. Спокойно работай сегодня вечером, предоставь другим разруливать ситуацию. А сейчас пошли завтракать. Да, и последнее. Мы с Инной очень тебе благодарны и предлагаем пожить в нашем доме недельку на правах почетной гостьи. Идет?

– У меня нет с собой вещей, – растерялась я, – надо съездить домой и взять необходимое.

– Ничего сложного, – произнес Роман. – После завершения сегодняшнего праздника шофер доставит тебя куда прикажешь, подождет и привезет назад. В поместье есть замечательная баня, бассейн, СПА, и без хвастовства скажу: наш повар лучший в России. Ты любишь оперу?

Вообще-то классическая музыка вызывает у меня непреодолимую сонливость, но ведь стыдно признаваться в этом. И я быстро закивала.

– Завтра можем посетить Ковент-Гарден, – мечтательно произнес Роман, подходя к двери. – Правда, я не знаю, что у них в репертуаре на этой неделе. Да ладно, думаю, все спектакли хороши.

– Ковент-Гарден? – растерялась я. – Но театр находится в Лондоне! Как мы туда попадем?

Звягин, успевший открыть дверь, обернулся, на его лице появилось выражение откровенного удивления.

– Странно слышать этот вопрос от тебя, летающей с Франсуа по всему миру. Естественно, на самолете. Отправимся в районе полудня, пообедаем в Англии в небольшом элитном ресторане, насладимся спектаклем и вернемся домой. В общем, одевайся и спускайся к завтраку. Роза Игнатьевна терпеть не может, когда кто-то опаздывает выпить кофе, и она не может поставить ему диагноз.

– Диагноз? – не поняла я.

Роман махнул рукой.

– Ерунда. Бабушкина блажь. Она у нас чудачка.

– Извините, а как попасть в комнату, где меня поселили? – спросила я. – Ведь сейчас мы находимся в другой спальне.

Роман вернулся, взял со столика трубку и, сказав в нее «Немедленно зайдите», пояснил:

– Сначала нажимаешь кнопку с надписью «инт», потом набираешь цифру «10» и соединяешься с прислугой. Мой номер «один», Иннин – «два», Розы Игнатьевны – «три», Антона – «четыре», Феликса – «пять».

– Что вам угодно? – спросил тихий голос.

То ли горничная дежурила под дверью, то ли умела телепортироваться.

– Оля, помогите Степаниде, – велел Роман. – Она наша почетная гостья. Отведите ее в ту гостевую, где жила Марина Гончарова, жена Глеба Львовича.

Прислуга кивнула, и мы пошли по коридорам куда-то в глубь здания. Может, Ольга и была удивлена приказом, но никаких эмоций, кроме желания угодить приятельнице хозяев, на ее лице не отразилось.

– Прошу, – сказала она, когда мы очутились около большой двустворчатой двери, – вам сюда.

– Спасибо, – улыбнулась я. – А как потом пройти в столовую?

– Позвоните по номеру десять, вас проводят, – учтиво произнесла горничная и неслышно удалилась.

Я быстро приняла душ, натянула джинсы, пуловер и схватила трубку.

Не прошло и минуты, как в створку тихо постучали.

– Оля, входите! – крикнула я, стягивая волосы в хвост.

Но на пороге стояла другая женщина.

– Меня зовут Вера, – представилась она, шмыгая носом.

Новая горничная выглядела больной – у нее были красные глаза-щелочки, распухший нос и гнусавый голос. Я моментально вспомнила услышанную вчера беседу Инны Станиславовны с Галиной и сказала:

– Растолкуйте, как добраться до столовой.

– Я отведу вас, – чуть слышно произнесла Вера.

А я успела сообразить: по особняку Романа Глебовича быстро распространяется вирусная инфекция. Вчера заболела Галина – жаловалась на тошноту, слабость, головную боль, сегодня зараза перекинулась на Веру. Мне совсем не хотелось стать следующей жертвой, а значит, необходимо свести контакт с бациллоносителем к минимуму.

– Спасибо, лучше я прогуляюсь в одиночестве, – возразила я.

– Велено доставить гостью до места, – уперлась тетка и снова шмыгнула носом.

Я решила наплевать на хорошие манеры:

– Вера, у вас грипп, а в мои планы болезнь не входит, поэтому я не желаю ходить с вами по дому. Не обижайтесь, я легко заражаюсь.

– Я абсолютно здорова, – мрачно ответила тетка, – Феликс Бениаминович не допустит на службу человека с температурой.

– И все-таки вы приступили к работе больная, – не сдалась я. – Невооруженным глазом у вас видны признаки насморка.

– Ну… это аллергия, – соврала Вера, – она у меня всегда на цветение мятлика начинается.

Я показала рукой на окно, за которым торжественно падали крупные хлопья снега.

– Мятлик – ель? Или сосна, пихта? Вечнозеленое растение?

– Нет, – смутилась горничная, – вроде это трава.

– Сомневаюсь, что сейчас в Москве сыщется ваш аллерген, – язвительно произнесла я. – Хорошо хоть не придумали реакцию на колосящиеся ананасы. Спасибо, мне не нужен сопровождающий.

– Это не грипп, – твердила Вера, – честное слово. Меня отругают, если узнают, что я не выполнила распоряжение Романа Глебовича, он строго-настрого приказал гостью беречь, относиться к ней, как к беременной кошке.

– Отличное сравнение, – хихикнула я, – надеюсь, его придумали вы, а не хозяин. Я уже сказала, что не желаю подцепить заразу. Сейчас позвоню Инне Станиславовне…

– Ой, меня выгонят! – испугалась Вера. – Ну, пожалуйста, поверьте, у меня нет вируса! Вся прислуга стопроцентно здорова.

– Стопроцентно здорова? А Галина? – возмутилась я. – Вы отлично знаете, что с ней!

Простые слова вызвали у горничной более чем неадекватную реакцию – она схватилась за шею, издала звук, похожий на сдавленный кашель, и начала судорожно размазывать ладонями слезы, хлынувшие из глаз.

Глава 10

Я испугалась и кинулась к Вере.

– Простите, не хотела вас обидеть.

– Вы эта… как ее… экспертиза? – простонала Вера. – Зина сказала… труп в мешке… Феликс приказал молчать… Инне Станиславовне ни гугу… Галя для нее… не знаю, чего они придумают… все равно хозяйка узнает… разве такое скроешь… Ой, как мне ее жаль! Нет у меня аллергии, я сказала первое, что на ум пришло, когда вы про вирус заговорили. Просто я плакала долго, вот лицо и покраснело.

Сначала я подумала, что план Романа Глебовича скрыть кончину отца от окружающих лопнул с треском – прислуга уже в курсе и оплакивает Глеба Львовича. Но потом сообразила: что-то тут не так. Звягин сказал, будто его жена знает об этом, но почему тогда Вера пробормотала «Инне Станиславовне ни гугу»? И горничная говорит об усопшем в женском роде: «Ой, как мне ее жаль».

– Галина с Инной Станиславовной много лет работала, дослужилась до экономки, – всхлипывала Вера. – И вот!

– Что «вот»? – спросила я.

Вера опять заплакала.

– Умерла. В одночасье.

Я попятилась.

– Галина скончалась? Когда?

– Вы не в курсе? – обомлела Вера. – Почему тогда напомнили про Галину, мол, я должна знать, что с ней?

– Я имела в виду грипп. Вчера она жаловалась на головокружение и говорила охрипшим голосом, – прошептала я. – А что случилось?

Раздался тихий писк, Вера вынула из кармана белого фартука какое-то маленькое устройство и сказала в него:

– Воротникова слушает.

– Ты где? – прокаркало из динамика. – Роман Глебович беспокоится, почему гостьи до сих пор нет в столовой.

– Она причесывается, – жалобно протянула горничная. – Поторопить?

– С ума сошла? – возмутилась рация. – Не смей даже слово лишнее произнести. Твое дело доставить девушку к завтраку, поклониться и уйти. Усекла?

– Так точно! – по-военному отрапортовала Вера и уставилась на меня.

– Что с Галиной? – напомнила я свой вопрос.

– Ей незадолго до свадьбы Глеба Львовича стало плохо, и она пошла прилечь, – разоткровенничалась Вера. – Но прием обслуживали другие люди, поэтому наши сидели в комнате отдыха…