Наталья Александрова - Мальтийская головоломка Страница 14

Она нагнулась, действительно подобрала валявшееся на земле полено и собралась уже запустить его в незваную гостью. Полина, беспокоясь за чужую машину, надавила на педаль газа.

«Девятка», видимо почувствовав опасность, повела себя как настоящая машина – рванула с места, сразу набрав приличную скорость. Сзади донесся затихающий мат.

Полина по инерции проехала еще с километр. Дома поселка остались позади, снова начался чистый и красивый сосновый бор, и вдруг справа она заметила несколько однотипных домиков, обнесенных забором. Посередине имелись высокие ворота, на которых виднелись вырезанные из зеленой жести буквы «Дружб». Наверняка когда-то буквы составляли незамысловатое название пионерлагеря или базы отдыха «Дружба», но последняя буква оторвалась под действием времени и непогоды.

– Дружба! – проговорила Полина, надавив на педаль тормоза.

«Девятка» нехотя остановилась.

Полина снова вспомнила записку Ильи, ту самую записку, из-за которой она отправилась сегодня в путь. «Обратись к Ивану Приветнинскому…» Но там же дальше в скобках имелось слово «Дружба», Полина еще не поняла его. Зато теперь все встало на свои места. Именно здесь, в бывшем лагере «Дружба» возле поселка Приветнинское, она должна найти неизвестного Ивана!

Она поставила машину на ручник, выбралась из нее и подошла к воротам.

На самих воротах висел ржавый амбарный замок, но рядом с ними в заборе виднелась маленькая калиточка, на две доски была накинута проволочная петля, чтобы калитка не распахивалась. Полина без труда открыла калитку и проникла на территорию лагеря.

Издалека он показался ей вполне приличным, хорошо сохранившимся, но вблизи Полина разглядела, что окна в деревянных корпусах заколочены, краска давно облупилась, крыши требуют ремонта, и вообще, на всем здесь лежала печать уныния и запустения.

Ни одной живой души не было видно, и Полина подумала, что обрадовалась раньше времени, – никакого Ивана она тут не найдет.

На всякий случай она прошла немного по усыпанной гравием дорожке. Справа от нее стояла гипсовая статуя пионера с горном в правой руке, еще одна такая же валялась слева, сбитая кем-то с пьедестала. Впереди виднелась покосившаяся, полусгнившая трибуна – видимо, здесь, на утоптанной площадке между корпусами, проводились когда-то пионерские линейки.

Вдруг откуда-то сбоку вынырнула серая приземистая тень, беззвучно пересекла дорожку и метнулась наперерез. Полина испуганно вскрикнула, попятилась…

Перед ней остановилась крупная серая собака с острыми ушами и светлым, свернутым бубликом хвостом. Собака не лаяла, молча стояла и угрожающе скалилась, показывая крупные желтоватые клыки.

Полина похолодела от дикого, животного страха. Пустой, безлюдный лагерь… странная собака, которая даже не лает… Да собака ли это? Может быть, волки облюбовали заброшенный лагерь?

– Спокойно, собачка, спокойно… – проговорила она, справившись с голосом. – А где твой хозяин?

Собака негромко зарычала и придвинулась чуть ближе.

«Только не бежать! – думала Полина, не сводя с собаки расширенных от страха глаз. – Только не бежать и не показывать ей, что я ее боюсь! Иначе она набросится, и мне конец!»

– Что, Дружок, нарушителя поймал? – послышался вдруг позади Полины насмешливый голос. – Молодец, хорошо службу несешь!

Полина, боясь отвернуться от собаки, скосила глаза на голос.

По дорожке к ней неторопливо приближался пожилой мужчина в черном ватнике и кирзовых сапогах.

– Ваша собака? – спросила Полина дрожащим голосом, понимая, как глупо звучит ее вопрос.

– А то чья же? – усмехнулся мужик. – А вы, гражданочка, что здесь делаете? И с какой целью проникли на охраняемую территорию?

– Вы Иван? – неожиданно сообразила Полина.

– Ну а хоть бы и Иван, – нехотя признался тот. – И что с того?

Однако лицо его слегка разгладилось, и он проговорил, обращаясь к собаке:

– Домой, Дружок! Все в порядке!

Собака громко сглотнула, шумно захлопнула пасть и потрусила по дорожке, утратив интерес к Полине.

– Пошли, гражданочка, поговорим! – произнес Иван и, не оборачиваясь, затопал куда-то за ближний корпус.

Полина едва поспевала за ним.

Обойдя двухэтажное здание, она увидела приземистую сторожку. На крылечке, разинув пасть и свесив язык, развалился Дружок. Не говоря ни слова, Иван толкнул дверь, отворил ее и придержал, пропуская Полину внутрь.

Она оказалась в небольшой комнате, обставленной бедно, но аккуратно. В углу – печь, возле нее – старомодная никелированная кровать с шарами на спинках, возле окна – этажерка со стопками старых журналов. Еще имелся небольшой столик, покрытый клеенкой с веселеньким узором, и резной деревянный шкаф. Полы покрывали яркие домотканые половики.

Хозяин придвинул к столу табуретку, уселся на нее, положив руки на стол, и пристально уставился на Полину.

– Ну и что, гражданочка?

– Я – жена Ильи… – проговорила Полина и снова почувствовала, как глупо звучат ее слова и как глупо выглядит она сама в этой сторожке посреди заброшенного пионерлагеря.

– Какого такого Ильи? – хмуро переспросил Иван. – Не знаю никакого Ильи! Вы, гражданочка, с кем-то меня перепутали. Никакого Ильи тут отродясь не было!

Дружок вошел в комнату, цокая когтями по полу, пересек ее по диагонали и улегся у ног хозяина, ритмично помахивая хвостом.

– Но как же! – Полина сделала шаг вперед, протянула руки в жалком умоляющем жесте. Дружок забеспокоился и поднял голову. – Илья Моргунов, мой муж, он погиб пять дней назад тут на шоссе, на тридцать втором километре… Мы ехали к вам…

– Про аварию я слышал, – неохотно заговорил Иван, – только не знал, кто там погиб. А хоть бы и Илья, мне ни к чему…

Полина поняла, что все напрасно. Зря она выклянчила машину у Лешки, еще кольцо ему отдала, зря тащилась сюда, сама рискуя попасть в аварию, на его рыдване. Слезы хлынули градом.

– Он написал, чтобы я к вам обратилась, если что-то случится… – забормотала Полина. – Написал, что вы мне что-то передадите… вот я и приехала… мне больше не к кому…

– Нет, гражданочка, – повторил Иван, – точно вы меня с кем-то перепутали. Никакого Ильи я не знаю. – И мужчина отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

– Нет, подождите! – Полина вытащила из кармана курточки конверт с запиской. – Вот, поглядите, что тут написано… Илья сам написал…

– Мало ли чего написано… – проворчал Иван. Однако он нехотя взял записку, положил ее перед собой на стол, разгладил ребром ладони, уставился на нее. Недовольно поморщился, взял с этажерки очки с треснутым стеклом и кое-как примотанной дужкой, неумело нацепил их на нос, снова устремил взгляд на записку, начал читать, шевеля губами.

Полина смотрела на него, и последняя надежда таяла в ее душе.

Ничем странноватый мужик ей не поможет! Да и чем может помочь какой-то полуграмотный бобыль, почти бомж, сторож в заброшенном пионерлагере…

Она отвернулась от него, взгляд упал на старомодную кровать с никелированными шарами. Казалось, этот предмет обстановки попал сюда из другого, давно минувшего времени. На одной спинке не хватало шара.

Полина машинально сунула руку в карман, нащупала там тяжелый металлический шар – тот самый, который находился в конверте с запиской Ильи. Должно быть, выпал из конверта, когда она доставала записку.

Так же машинально Полина вытащила шар, приложила его к спинке кровати, повернула… Старомодное украшение пришлось впору, резьба легко встала на место, и Полина несколькими движениями навинтила шар на никелированный штырь.

И тут же почувствовала на себе пристальный взгляд. Подняв голову, увидела, что Иван, отложив записку, внимательно смотрит то на нее, то на привинченный шар.

– Вот, значит, как… – проговорил он после долгой паузы. – Что ж ты мне сразу-то не сказала…

– Не сказала – что? – переспросила молодая женщина.

Но Иван ничего не ответил.

Он тяжело поднялся, подошел к печке и осторожно вытащил из нее один кирпич. Сунув руку в образовавшееся отверстие, достал оттуда холщовый мешочек. Кирпич вставил на место, после чего повернулся к Полине и отдал ей вытащенный мешочек.

– Вот, – проговорил он спокойно. – Коли он велел отдать, так что ж, мое дело маленькое. Забирай, гражданочка.

– Спасибо! – радостно проговорила Полина.

Ей вдруг показалось, что неприятности кончились, что она нашла выход из темного туннеля. Ведь недаром говорят, что самая глубокая тьма наступает перед рассветом… так что теперь все пойдет по-другому. Во всяком случае, Илья не обманул ее, он оставил для нее что-то важное. И она не подвела его, оправдала его надежду, смогла найти неизвестного ей Ивана, получила то, что приготовил для нее муж…

Полина вытряхнула содержимое холщового мешочка на стол.

И лицо ее недоуменно вытянулось.

Она и сама не знала, что надеялась найти, но в любом случае – что-то очень важное. Может быть, какие-то документы, ценные бумаги, или ключ от банковской ячейки, или, в конце концов, завещание Ильи…