Валентина Андреева - Капкан со всеми удобствами Страница 14

Ровно в тринадцать ноль-ноль я вошла в помещение кофейни. И, как всегда, притормозила на пороге. Запах кофе – умопомрачительный. Я его люблю гораздо больше, чем сам напиток. С третьего столика навстречу поднялся высокий мужчина лет сорока – сорока пяти с внешностью мужественного киногероя: американского полицейского. Почему американского и почему именно полицейского? Да кто ж его знает. Таково было первое впечатление. С соседнего столика на меня внимательно смотрело два со вкусом одетых дуболома. Имеется в виду – с чужим, но очень хорошим вкусом. Кофейные чашечки в их лапищах выглядели сущей нелепицей. Со всей очевидностью, им было жарко, но снять пальто они не решались.

Антон Васильевич приветливо поздоровался и, сетуя на не очень благоприятную обстановку, помог снять дубленку. Пуговицы я так и не подобрала. Не до них. Выпрошенную у Анастаса Ивановича специально для этой встречи большую хозяйственную сумку я аккуратно примостила на коленях. Почему-то решила, что она послужит лучшим доказательством тому, что я тороплюсь за продуктами. Середина ее как раз пришлась на высоту столика. Неприязни к Антону Васильевичу я не испытала. Несмотря на телохранителей. Безмятежно повертев головой по сторонам, Натальи не заметила. Подруга задерживалась.

Прилетевший гарсон с ласковой улыбкой порекомендовал попробовать новые пирожные, и я охотно согласилась. Антон Васильевич от них отказался, ограничившись кофе.

Сумка мне мешалась. Анастас Иванович приобрела ее, вероятно, не иначе как по спецзаказу – под свои габариты. Решив, что сумка в достаточной мере выполнила свою миссию наглядного пособия, я стянула ее с колен и поставила на пол с правой стороны. Кто ж знал, что ей там не очень понравится.

Антон Васильевич, украдкой поглядывая на часы, увлеченно рассказывал о погоде в Лондоне. Я поняла, что он не хочет начинать предметный разговор до момента выполнения заказа, и охотно поддержала тему. В том плане, что в «деревне Гадюкино – дожди».

Сумке надоело стоять именно в тот момент, когда гарсон с подносом в руке и все той же ласковой улыбкой подлетал ко мне, намереваясь осчастливить меня заказом в первую очередь. Она упала прямо ему под ноги, и он легко полетел дальше – на выход. Или навылет… не знаю, как правильнее. Я успела подумать, что молодой человек в свое время был цирковым акробатом. Резкий крен вперед и страусиные скачки не помешали ему удерживать левой рукой поднос в горизонтальном положении. Он без проблем открыл бы головой стеклянную входную дверь с замысловатыми вензелями. Если б это предусмотрительно не сделала Наташка – одной рукой. Поднос не очень плавно перешел к ней. Подруга приняла его на грудь, а гарсон поскакал дальше…

То ли поднос взгрустнул без хозяина, то ли у Наташки, как говорится, руки-крюки, хотя, по чести сказать, одна была занята пластиковым пакетом, но поднос взбрыкнул. Кофейно-пирожный коктейль предпринял неудачную попытку улететь вслед за гарсоном, но передумал и живописно осел на Наташкином лице, волосах, воротнике кожаного пальто, шарфике…

– Блин!!! – коротко вякнула подруга и умолкла.

Навстречу ей с салфетками неслась испуганная девица в кокетливом фартучке.

Я опомнилась и выхватила злополучную сумку почти из-под ее ног. Сумку со страху моментально свернула в бараний рог и протянула через стол Антону Васильевичу. Он автоматически ее подхватил. Наблюдать за выражением его лица было некогда.

– У вас новая форма обслуживания? На вынос? – В вопросе подруги звучала угроза скандала.

Она раздраженно швырнула поднос на ближайший столик, но не попала. Поднос обиженно брякнулся о металлическую ножку стула и затих. Наташке было не до него, она стряхивала на сверкающий плиточный пол ошметки крема. Кофе благополучно стек сам. Подруга облизнула губы и отняла у девушки салфетки. Лицо Натальи на миг приняло задумчивое выражение. Затем она закатила глаза вверх и, аккуратно сняв со лба весомый кусочек крема, лизнула его языком.

– Пирожные тоже новые. Это я еще не пробовала. А вот это… – подруга нерешительно посмотрела на пол, где валялись остатки корзиночки с клубничкой, киви и чем-то еще в желе, – не помню.

– Позвольте, я провожу вас в туалет, там вы приведете себя в порядок, – скороговоркой залепетала девушка. – А потом вы по своему вкусу выберете кофе и пирожные. Разумеется, за счет нашего заведения.

– Мне, скорее, нужен душ, – проворчала Наталья, мельком взглянув в мою сторону, – но, на худой конец, готова окунуться в раковину. Показывайте направление…

Я в ответ слегка улыбнулась, но проводить подругу взглядом не успела. Улыбка угасла, превратившись в нервную гримасу, – в дверях возник встрепанный гарсон. Неизвестно, где он прервал свой полет, но вид его не предвещал ничего хорошего. Растеряв по пути всю свою элегантность вместе с ласковой улыбкой и набычившись, он шел ко мне.

– Мама дорогая! – испуганно прошептала я. – Кажется, сею вокруг себя сплошные неприятности, а пожинают их все, кто подвернется. Правда, мне и самой перепадает…

Нервная гримаса автоматически перешла в категорию приветливой улыбки, но гарсону это еще больше не понравилось. Губы его сжались в ниточку, глаза сузились. В щелочки между веками было видно, как они рыскают под нашим столиком в поисках предмета преткновения.

Неизвестно, какой план отмщения созрел в голове гарсона, но осуществиться ему не пришлось. Путь ему преградили два бойца из стрелковой охраны Антона Васильевича. От души радуясь поводу поразмяться. Заступиться за молодого человека я не успела. Легким движением пальцев ладони, смахивавшей размерами на саперную лопату, один из бойцов выхватил из кармана пальто бумажник, из бумажника – стодолларовую купюру и со словами «Все в порядке, командир?» сунул ее в карман белоснежной рубашки гарсона. Тот машинально потрогал ее, убедительно кивнул и тоже ответил вопросом:

– Какие проблемы?!

Довольные охранники, справедливо посчитав инцидент исчерпанным, отошли к своему столику. Гарсон, вооружившись дежурной ласковой улыбкой, забыл окончательно распрямиться и открыть глаза пошире. Поэтому повторение – с целью подтверждения – нашего заказа на два кофе и три пирожных выглядело несколько страшновато. Я на всякий случай молчала. Антон Васильевич, постукивая увесистым свертком сумки по ладони, заказ подтвердил и недовольным тоном попросил поторопиться.

Гарсон окончательно пришел в себя и улетел, чуть не сбив с ног Наталью, придирчиво выбиравшую место для посадки. Несколько раз она одарила меня не очень приветливым взглядом. Антон Васильевич, уловив недовольство в глазах подруги и решив, очевидно, что она намеревается свести со мной счеты, еле заметно кивнул своим бойцам. Те резво вскочили с намерением продублировать вариант с возмещением причиненного вреда. Наташка поняла это по-своему. Вид бравых молодцев, в мгновение ока выросших на ее пути, подругу, мягко говоря, обескуражил, и она, недолго думая, шарахнула одного из них пластиковым пакетом по голове. Раздалось отчетливое «бах!!!» и тут же повторилось. Но несколько глуше – второй боец успел отпрянуть, задело его вскользь. Как выяснилось впоследствии, в пакете находился подарок благодарного пациента – самодельный набор из трех украшенных причудливой резьбой кухонных разделочных досок.

Антон Васильевич решительно встал, подхватил меня под руку (я к тому моменту неосознанно вскочила сама) и вывел из кофейни. Оба охранника, оставив Наталью без оказания финансовой помощи, вылетели следом.

Бросив взгляд по сторонам, Антон Васильевич мягко, но настойчиво потащил меня в сторону маленького кафе. Все пять столиков пустовали. Охранники остались у дверей. Ни кофе, ни пирожных уже не хотелось. Заказанный для меня апельсиновый сок я тоже тянула без удовольствия. Антон Васильевич брезгливо смотрел на свой стакан минеральной воды. Пить ее он, кажется, не собирался.

Я отняла у него злополучную сумку и без всякого вступления начала излагать все, что со мной случилось за последние дни, начиная с вечера пятницы. Он молчал, уставившись через стекло на пространство, заполненное павильонами и магазинчиками.

– Антон Василич, – повысила я голос, решив, что он меня не слушает. Ошиблась. Внимательный взгляд выжидательно уставился на меня и заставил запнуться. Тем не менее я продолжила: – Владислав был уверен в том, что мое участие во всей этой истории случайность. Иначе не дал бы ваш телефон. Он записан Владиславом собственноручно. Мне бы хотелось знать, во что я вляпалась и как следует себя вести в случае чего…

– Ну, скажем так. – Антон Васильевич говорил медленно. – Существует некий субъект, который с помощью подтасовки документов намерен причинить мне крупные неприятности, после чего инсценировать мое самоубийство. Владислав почти урегулировал вопрос, но окончательное решение неожиданно вышло из-под контроля. Вы здесь замешаны постольку, поскольку исчез ключ от сейфа с пакетом документов, которые я ожидал получить в прошлую пятницу. – Взгляд у собеседника стал очень неприятным. А выражением лица он уже не напоминал мне американского киногероя-полицейского. Скорее, мафиози…