Галина Куликова - Рыбка моя Страница 15

– Знаю. Пьет чай в ресторане «Восемь диванов». Я только что ее там оставил. Она думает, что ты в Камышовке поедаешь деревенские разносолы.

– Я поехал еще затемно – одна нога тут, другая там. Хотел с тобой повидаться до того, как она возьмет меня за глотку. Сейчас позвоню, скажу, чтобы оставалась на месте и никуда не уходила.

– А ты сам-то где?

– Я к твоему дому подъехал. Сижу в машине на стоянке перед супермаркетом. Долго пробирался, и вот…

– Сейчас буду, – сказал Игорь.

Он пошел быстрее, мельком поглядев на часы. Перевалило за полдень. Игорь подумал, что скоро станет еще на год старше. Отвратительное ощущение. Даже здесь его мать поступила экстравагантно. Не могла подождать еще хотя бы пару дней, а уж родила так родила – незадолго до полуночи. Всю жизнь его уверяли, что это к счастью, и всю жизнь он честно пытался в это поверить.

Отец не вышел из машины, и Игорь просто подсел к нему, резко захлопнув дверцу. В отличие от матери отец раздобрел и обрюзг, под глазами набрякли мешки. Взгляд из-за этого сделался мрачноватым. Мужчины похлопали друг друга по спине и немного поболтали о пустяках. Судя по всему, Геннадий что-то хотел сказать сыну тет-а-тет и ждал подходящего момента. Наконец все-таки решился.

– Понимаешь, сынок, у меня начались проблемы в бизнесе, я стал плохо спать, постоянно на нервах. И суставы скрипят, и давление поднимается… Один друг посоветовал мне обратиться к психотерапевту.

– Он нашел у тебя что-нибудь серьезное?

– Да нет, психотерапевт – это же не рентгенолог! Но он действительно нашел… Нашел застарелые душевные травмы. И теперь мы с ним их прорабатываем. Надо снять все зажимы, освободить духовную энергию…

– А ты уверен, что это настоящий психотерапевт, а не ученик Кашпировского?

– Игорь, сейчас не время для шуток. Все очень серьезно, – сказал отец и, крякнув, достал из куртки мятую пачку сигарет.

– Господи, ты меня пугаешь. Со мной связана какая-то душевная травма? Говори, не бойся: сегодня меня уже ничто не сможет удивить. Сегодня у меня уже были сюрпризы…

Геннадий приспустил стекло и глубоко затянулся.

– Я хочу, чтобы ты знал. Это тяжелое признание. Я никогда не собирался тебе этого говорить, но… Так уж получается, что время пришло. Когда ты был маленький…

– Вы украли меня из коляски, – обреченным голосом сказал Игорь. – Теперь ты раскаялся и хочешь обо всем мне рассказать. Чтобы ты знал, мама совершенно ни в чем не раскаивается.

– Пожалуйста! – укоризненно воскликнул Геннадий. – Врач сказал мне, чтобы я не возвращался, не поговорив с тобой.

– Ладно, давай, говори, – разрешил Игорь и скрестил руки на груди.

– Должен признаться тебе, я никогда не верил, что ты – мой настоящий сын. Твоя мать постоянно сочиняла какие-то истории… Полагаю, она сочинила и эту. Что мы с тобой одной крови. В конце концов, я решил просто принять это на веру. И женился на ней.

Игорь вытянул губы и высвистел легонький мотивчик.

– Так вот почему ты постоянно намыливался уйти. Даже когда я был совсем маленьким, я это чувствовал. Твою готовность сделать ноги.

– Но я тебя всегда очень любил! – горячо возразил Геннадий, глядя прямо перед собой.

– И все-таки ушел.

– У меня не было другого выхода. Твоя мать сживала меня со свету. Знаешь, есть такие женщины, которые постоянно заставляют тебя держать марку. Не дают расслабиться. Рядом с ними ты испытываешь дискомфорт.

– Да, я понял, – покивал головой Игорь. – Ты нашел более комфортную жену.

Геннадий крякнул.

– В тот день, когда ты уходил из дома, ты подарил мне аквариум. И сказал, что пока я маленький, аквариум тоже маленький. Но чем больше я буду становиться, тем больше будет становиться и он. И когда-нибудь я смогу взять на себя ответственность не за пару рыбок, а за целый косяк.

– Никогда не думал, что тебя это так увлечет…

– Да. Я безумно увлекся, – согласился Игорь. – Теперь у меня аквариум на пятьсот литров. Из-за него в комнате не раскладывается диван, и мне приходится спать на боку. Ужасно неудобно, если честно. Но зато я чувствую себя абсолютно взрослым.

Геннадий посмотрел на сына краем глаза и ничего не ответил. Он заметил в его голосе издевку и теперь боялся сказать что-нибудь невпопад.

– Ну, и как? – спросил Игорь. – Тебе полегчало?

– Не знаю, – Геннадий пожал плечами. – Пока нет. Я должен обсудить все это со своим психотерапевтом.

– Скажи ему, что я воспринял новость нормально. – Игорь снова похлопал отца по спине и открыл дверцу. – Мама говорила, вы вечером собирались заехать?

– Да, обязательно. Заглянем ненадолго, поздравим тебя с днем рождения. Ну, и с Новым годом заодно.

– А как же? Мне, как всегда, везет.

Игорь ушел, а Геннадий озадаченно почесал нос и повернул ключ в замке зажигания.

Свою бывшую жену он застал за чашкой чая. Она что-то записывала в маленький блокнот, обтянутый бархатом. Вид у нее был до неприличия цветущим. Геннадий слышал про итальянца, и отчего-то это задевало его несказанно. Елена сидела, закинув ногу на ногу. Ноги у нее были до сих пор стройными, и она носила юбки по колено. Блузку он не рассмотрел, но заметил сразу, что она с интригующим вырезом.

– В твоем возрасте надевать такое декольте неприлично, – заявил он вместо приветствия и плюхнулся на диван напротив бывшей жены.

Елена закрыла блокнот, отложила ручку и посмотрела на него снисходительно:

– Ты просто ревнуешь меня к мужчинам, которых это зажигает!

– В твои годы зажигать нужно не мужчин, а камин, чтобы греть возле него косточки.

– Что ж делать, если в молодые годы я была твоей женой и имела право только на то, чтобы носить за тобой пепельницу. Моим уделом были водолазки под горлышко и жакеты до середины бедра.

– Страшная доля, – пробормотал Геннадий. – Почему ты так настаивала, чтобы я обязательно вернулся из Камышовки пораньше, да еще трезвым?

– Я беспокоюсь за Игоря. Он снова ходил к бывшей жене.

– Ну и что? Возможно, он ее до сих пор любит. Рано или поздно она не выдержит и вернется к нему.

– Ничего она не вернется! – сердито бросила Елена. – Она нашла Игорю замену и, кажется, вполне счастлива.

– А он, как мне кажется, не собирается ставить в паспорт еще один штамп, – заметил Геннадий, отмечая про себя, что бывшая жена пользуется яркой помадой и что на шее у нее какой-то потрясающий и наверняка дорогущий медальон.

– Не собирается, – подтвердила она. – Не представляешь, как мне обидно. Благодаря моим связям он мог бы вести светскую жизнь. Сколько прелестных женщин вращается по орбите искусства!

– Девицы, которые ходят по галереям, внушают мне священный ужас, – заметил Геннадий.

– Но они умны.

– Женский ум не гарантирует мужского счастья.

– Как и женская красота, – парировала Елена.

Геннадий хмыкнул и посмотрел на бывшую жену снисходительно. По его выходило, что женская красота гарантирует все.

– Открою тебе тайну, – самодовольно заявил он. – Расхожая байка о том, что мужчины любят глазами, – это страшная правда.

– Любят глазами, но в связях неразборчивы, – немедленно возразила Елена. – Поэтому у некрасивых девушек всегда есть шанс.

– Что у тебя за язык? Тебя невозможно переговорить.

– А ты не соревнуйся со мной в остроумии.

– Вот уж поистине, – пробормотал Геннадий, – океан невозможно победить, в нем можно только утонуть. Кстати, я только что виделся с Игорем.

– И что? Почему у тебя такой вид, как у кота, кокнувшего вазу?

Геннадий снова потянулся за сигаретами. Они помогали ему держать паузу, если нужно было немного подумать. Впрочем, под взглядом бывшей жены мысли разбегались в разные стороны, как потревоженные муравьи.

– Я сказал ему правду, – наконец выдавил из себя он. – Ну, что я с самого начала не верил, будто он мой сын.

Елена вспыхнула мгновенно. Геннадию даже показалось, что сейчас она поднимется, подойдет к нему и влепит ему затрещину. Психотерапевт предупреждал, что могут возникнуть трудности. И Геннадий к ним приготовился. Получит по морде – что ж, значит, заслужил. Его беспокоило только одно. Камень, который он всегда чувствовал в груди, когда виделся с сыном, после разговора с ним, кажется, стал еще тяжелее. Елена кое-как справилась с первым порывом и злобно бросила:

– Ты виноват, что наш ребенок несчастлив. Твое идиотское стремление говорить правду и поступать по совести сломало жизнь нашего сына.

– Твоего сына.

– Это ты так думаешь. Ты говоришь правду и при этом никому не веришь. Глупо, как мне кажется.

– Не заводись.

– Я не завожусь!

– Успокойся и разбей что-нибудь… Вон, пепельницу, например. Когда бьешь что-то тяжелое, на душе становится легче.

– Это ты со своей Мусей приобрел столь бесценный опыт? – не преминула съехидничать Елена. – Я совершенно спокойна. Мне просто интересно, какого черта тебя разобрало вывалить все именно сегодня? Не в прошлом году, не в будущем, а вот теперь? Только потому, что у тебя обострилась подагра?