Юлия Климова - Принудительное влечение Страница 15

    – А вы как догадались, что я приезжий?

    Графиня лукаво улыбнулась и кокетливо дернула плечом:

    – У нас таких интересных мужчин днем с огнем не сыщешь.

    Егор Васильевич почувствовал, как взмокла спина и как на лбу выступили капельки пота – какая женщина, какая женщина!

    – А вы что же, не боитесь чужих в дом пускать? Может, я разбойник какой? – хрустя печеньем и придвигая к себе чашку с ароматным чаем, спросил он.

    – Выглядите вы действительно как разбойник, – усмехнулась Таисия Аркадьевна, накидывая на плечи вязаную шаль. – Но душа у вас светлая, поверьте, я в этом разбираюсь.

    Она села напротив растерявшегося и разомлевшего от комплиментов гостя, размешала ложечкой чай и вновь поинтересовалась:

    – Так какими судьбами вы к нам?

    – Внучку разыскиваю – Ирочку. Может, знаете что о ней? Она недавно приехала погостить к вашей соседке…

    – Пожалуй, знаю, – кивнула Графиня, перебирая тонкими пальцами серебряный кулончик, висевший на цепочке на шее. – Такая приятная девочка с русыми волосами и большими глазами.

    – Да, да, – радостно закивал Зайцев, счастливый уже только от того, что с внучкой ничего плохого в дороге не приключилось и до родственницы Ирочка доехала.

    – Живет она у Ольги несколько дней. Кажется, уже в театр сходили… Точно не знаю, – делая легкий взмах рукой, сказала Таисия Аркадьевна. – Я встретила их внизу, почту вынимала, так они разговаривали про театр.

    Егор Васильевич напрягся и заскрипел зубами: значит, Ирочка – душа наивная – виделась с Ларионовым… Так, так… Ну ладно, она по малолетству чудит, но Ольга повзрослее будет, неужели уму-разуму Ирочку не научит?..

    – Я, признаться, с Ольгой незнаком, – сказал Егор Васильевич, собирая крошки печенья со стола и складывая их в блюдце, – она женщина-то положительная? Больно за внучку я беспокоюсь.

    – Ольга? – переспросила Таисия Аркадьевна, делая паузу. – Здоровается всегда, тихо у нее в квартире… но, кажется, у нее совершенно расшатана нервная система. Думаю, эта беда с ней приключилась после смерти мужа. Легко ли жить вдовой… – Графиня тяжело вздохнула, из чего Егор Васильевич сделал вывод, что и она в свое время схоронила супруга.

    Поблагодарив за вкусный чай и печенье, Зайцев с сожалением стал прощаться. Злоупотреблять гостеприимством он не посмел, да и боялся пропустить возвращение любимой внучки.

    – Я, если позволите, еще немного посижу на ступеньках… – сказал он, пятясь спиной к двери. – Дождусь Ирочку и уж тогда перестану вам глаза мозолить.

    – Может, вам дать плед? – предложила Графиня, провожая гостя.

    – Нет, что вы, я газетку постелю…

    – Если Ирина не появится к двум часам, то жду вас к обеду, – важно сказала Таисия Аркадьевна, – и попрошу без опозданий, не люблю, когда суп не слишком горяч.

    Егор Васильевич вышел на лестничную площадку, вновь развернул газету и мысленно попросил прощения у своей тамбовской зазнобы Любови Григорьевны – сердце его теперь принадлежало другой.

Глава 9

    Если вам не дает покоя слава знаменитых сыщиков и к тому же хочется жить – начинайте собственное расследование, и да поможет вам бог!

    Решение встретиться с секретаршей Лидочкой одновременно пугало и вселяло надежду на светлое завтра. Оказаться еще раз на месте совершения столь ужасного преступления не хотелось, но шанс напасть на след убийцы никак нельзя было упускать.

    Ольга достала из холодильника бутылку водки, отлила немного в рюмку, выпила и сморщилась:

    – Гораздо эффективнее, чем успокоительные капли, – сказала она, размышляя, а не выпить ли еще.

    – Убери на место, а то Сергей Юрьевич вечером придет и будет ругаться, – припугнула Ирочка.

    Ольга захлопнула дверцу холодильника, нахмурилась и кивнула, что означало – пора, друг, пора.

    Делегация из двух человек заспешила на улицу: быстрее в машину – и к дому, в котором сделал свой последний вдох Самаринский Илья Петрович.

    Каждая ступенька давалась Ольге с большим трудом. То ей мерещилось кровавое пятно на белой рубашке, то казалось, что вместо Лидочки за широким столом сидит переодетый убийца и ждет не дождется, когда же она придет. Он, конечно же, вооружен и готов ее убить в любую секунду.

    – Ты чего на меня заваливаешься? – спросила Ирочка, с опаской глядя на Ольгу.

    – Волнуюсь. Виновным всегда тяжело возвращаться на место преступления.

    – Так ты же его не убивала, или я ошибаюсь?

    – Конечно, не убивала, но уже давно утонула во вранье, так что душа не на месте. А потом все время думаю про убийцу и Илью Петровича. Вдруг он там до сих пор сидит?

    – Кто? – не поняла Ирочка.

    – Илья Петрович или убийца… какая разница…

    – Ты сколько водки выпила?

    – Сама ты пьяная!

    Ирочка покачала головой и пошла быстрее. Нечего тянуть резину, а то Ольга вообще струсит и бросится наутек, а ей что потом делать?

    За столом сидела черненькая широкоплечая девица. Похрустывая кончиком карандаша, она мечтательно смотрела в окно и время от времени издавала мычащие звуки. Увидев Лидочку, Ольга почувствовала себя спокойнее и увереннее. Паника улеглась, дрожь в коленях исчезла. Вроде все не так уж и плохо – труп Самаринского на полу не валяется, убийца с пулеметом не дежурит около дверей кабинета.

    – Лидочка, здравствуй, – выдохнула Ольга, плюхаясь на мягкий темно-зеленый диванчик. – Честно говоря, боялась, что уже не застану тебя здесь. Мало ли… может, новую работу нашла.

    – Ольга Дмитриевна, до чего же рада вас видеть. – Лидочка хлопнула от радости в ладоши, и обкусанный карандаш упал на стол. – Вы совершенно правы, я уже собиралась подыскивать новое место. – Она перешла на шепот: – Боялась, что после случившегося мне будут сниться кошмарные сны, да и кто мне зарплату выдаст – вот в чем вопрос.

    Ирочка села рядом с Ольгой, дождалась, пока ее представят, и притихла, предоставляя возможность старым знакомым обсудить застреленного Самаринского и пожаловаться на жизнь.

    – Вам повезло, что вы его не видели, – прижимая руку к груди, сказала Лидочка. – А вот я его обнаружила… страшно было до ужаса. Мертвый он какой-то… худенький и старенький.

    Ольга попыталась вспомнить, произвел ли на нее такое впечатление Илья Петрович, но не смогла.

    – Хорошо, что я не пришла на прием, а то бы сразу же умерла от инфаркта, – сказала она, сочувственно глядя на секретаршу. – Так вы теперь на кого работаете?

    – А, – отмахнулась Лидочка, – как оказалось, желающих заполучить такую высококлассную секретаршу, как я, полно. У меня появилось сразу два начальника – белый маг из соседнего кабинета и йог. Сижу тут, отвечаю на телефонные звонки и маюсь дурью.

    – Да, – чтобы польстить Лидочке, сказала Ольга, – хорошие секретари всегда нарасхват. – А кабинет Ильи Петровича уже кто-нибудь занял?

    – Нет, то следователь шастал, то документы какие-то на аренду администрация найти не могла… Одно слово – бардак!

    – Ох, я с этим следователем натерпелась, – закатывая глаза, сказала Ольга. Необходимо было сворачивать разговор в нужное русло. – Замучил вопросами! А что я знаю? Ничего! Меня даже не было здесь в тот роковой день.

    Лидочка, почуяв родственную душу, подскочила к шкафчику, достала бутылку кофейного ликера и разлила по трем невысоким рюмочкам. Ирочка опасливо посмотрела на Ольгу. Неизвестно, как этот ликер ляжет на выпитую ранее водку…

    – За упокой души Ильи Петровича, – трагично произнесла Лидочка, и девушки мелкими глоточками опустошили рюмки. – Хороший был мужик, жалостливый, – всхлипнула она. – За таких трудных пациентов брался… Ну, вы, Ольга Дмитриевна, сами знаете. Эх.

    Ольга поняла, что это выпад в ее сторону, правда, подозревать секретаршу в ехидстве не имело смысла. Похоже, она с пониманием и сочувствием относилась ко всем, в том числе и к Самаринскому.

    – А главное, меня спрашивает, – переключилась на следователя Лидочка, – не вы ли, милочка, пустили пулю в своего шефа… Каков негодяй!

    – Да уж, – поддержала разговор Ирочка.

    – Про алиби тоже спрашивал… дурак! Да у меня такое алиби, что обзавидуешься! Две недели назад я купила машину – красавица «девятка» сиреневого цвета с легким перламутром. Коврики с антибактериальным покрытием, чехлы прорезиненные изнутри, сохраняющие тепло… Короче – мечта всей моей жизни, самая лучшая машина на свете, и пусть кто-нибудь скажет, что это не так! Пристрелю, и глазом моргнуть не успеют! – Лидочка отдышалась и оценила вытянувшиеся лица девушек. – То есть… поругаюсь и не помирюсь никогда… – поправилась она, грозя пальчиком.