Дэйв Барри - Большие неприятности Страница 15

— Эй, мужчина, — обратился он к Элиоту, — не поможете инвалидам-ветеранам?

— Нет, — отрезал Элиот, который давно приметил его в Роще.

— Ну, и пошел на… А вы, симпатичная леди, — Эдди повернулся к Анне. — Не хотите мне что-нибудь дать?

— Лучше я тебе дам, — Снейк ухватил его за промежность.

Анна и Элиот продолжали идти.

— А еще берутся утверждать, что фантазия мертва, — заметила она и, когда они дошли до ее машины, добавила: — Спасибо за угощение.

— Не за что. Вы доставили мне удовольствие. Может, хотите сохранить мои очки, чтобы мы могли все повторить.

Анна рассмеялась, но не ответила. И принялась рыться в сумочке в поисках ключей.

— Вы считаете меня невероятно привлекательным? — спросил Элиот.

Анна подняла от сумочки глаза и на секунду задержала взгляд на его лице.

— Нет, — ответила она.

— Фью, — присвистнул Элиот.

Она снова засмеялась и опять всмотрелась в его лицо. У нее были самые зеленые на свете глаза.

— И еще, чтобы вы знали, — добавила она, — я обожаю танцевать.

— Вот так так, — вздохнул Эдди, наблюдая, как удалялись Анна и Элиот. — Просто не верится, что некоторые способны так относиться к ветеранам. И это после того, что мы сделали для страны.

— Ни черта мы не сделали, — резонно заметил Снейк. — И никакие мы не ветераны.

— Но они-то этого не знают, — возразил Эдди. — Будь я постарше, я бы стал ветераном — факт.

— Тебе бы хоть восьмой класс закончить.

— Дело вовсе не в этом, — возмутился Эдди. — А в том, что они — неблагодарное дерьмо, — он сплюнул на тротуар коричневатую жвачку. — Только три доллара сегодня и надыбали.

— И в этой связи я хочу кое-что предпринять.

Эдди замер.

— Помнишь того хмыреныша из «Шакала», который уделал мне лодыжку?

— Ну?

— Я слышал, он там работает.

— И что?

— Собираюсь нанести ему визит.

— На фиг нам вязаться к тому бармену с бейсбольной битой?

— Бита дерьмо, если у нас пистолет.

— Но у нас нет пистолета.

— Я знаю парня, который даст.

Эдди задумался.

— Я бы не стал. Лучше подкараулим хмыреныша снаружи. Чего нам лезть внутрь?

— Потому что касса внутри.

Эдди взглянул на Снейка.

— Значит, дело не в хмыреныше?

— В нем. И в бармене. И в кассе. Шлепнем трех зайцев сразу.

Эдди снова задумался.

— Я не разбираюсь в оружии.

— Дай время — научишься, — ответил Снейк. — Станешь ветераном и всем прочим.

ПЯТАЯ

Когда парень вошел в «Веселый шакал», Пагги сидел за стойкой и смотрел запись программы Джерри Спрингера[3]. Темой передачи были мужья, которые считали, что их женам следовало брить усики над верхней губой. Точка зрения жен была такова: пушок над губой — дело естественное. Точка зрения мужей: а хотя бы и так, но уж больно он отвратителен. В эту минуту жены как раз возражали: если мужья желают узреть что-нибудь на деле отвратительное, то им лучше обратиться к зеркалу и посмотреть на себя, потому что никто из них не мог составить конкуренции Брэду Питту. Ни один из спорящих ни с той, ни с другой стороны не весил меньше двухсот пятидесяти фунтов. До толковища дело еще не дошло, но по тому, как Джерри Спрингер пятился со сцены в публику, Пагги понимал, что к этому близилось.

Парень, что заявился в «Веселый шакал», держал в руке чемоданчик, из чего Пагги заключил, что он пройдет вглубь к бородачу Джону. Так всегда поступали ребята с чемоданчиками.

И хоть Пагги соображал не острее самой колючей иглы на дикобразе, он все же догадался, что «Веселый шакал» — не обычный бар. Здесь было мало пьющих завсегдатаев. Лучший клиент, судя по количеству потребляемого пива, по большому счету, был он сам, то есть тот, кто никогда не платил. Настоящие дела творились в глубине — за столиком, где сидел Джон. Пару раз в день в бар заходил парень, а то и несколько парней, и говорили с бородачом. А раз в несколько дней бармен Лео звал Пагги в закрытую комнату с упаковочными клетями; они пыхтели, толкали и грузили одну или две клети в «мерседес» или, наоборот, вытаскивали из машины. А иногда ставили в фургон. Или в «Сам себе перевозчик»[4].

Пагги так и не знал, что упаковано в клетях. А если бы пришлось поломать голову, то предположил бы, что наркотики. Хотя для наркотиков клети казались тяжеловатыми. Но позиция его была такова: пока разрешают смотреть телевизор и наливают пиво, ему все равно, кто такие Лео и Джон.

А эти Лео и Джон, чьи настоящие имена были Леонид Юданский и Иван Чуков, на самом деле были русскими. Они познакомились в 1986 году, когда служили техниками в одной из частей советской армии. Этой части была поставлена задача защищать и оборонять — то есть оккупировать, а если потребуется, и приструнить Грзкжистан.

Назначение считалось не подарком. Грзкжистан — отдаленная, суровая, гористая территория. Народ разделен на кланы, а экономика главным образом базировалась на жажде мщения. Грзкжистанцы всю взрослую жизнь занимались тем, что замышляли и вынашивали хитроумные планы, как бы укокошить или искалечить друг друга по причине нестерпимых вековых обид, большинство из которых были связаны с козьими стадами.

Единственные люди, кого грзкжистанцы ненавидели больше, чем друг друга, были чужаки, а следовательно, русских солдат любили не больше, чем стригущий лишай. Близкие сношения между двумя нациями были официально запрещены, но солдаты время от времени пытались подцепить грзкжистанских женщин — видимо, свербело невмоготу, ведь в результате многовекового естественного отбора среднестатистическая грзкжистанка стала напоминать среднестатистическую грзкжистанскую козу.

Тем не менее контакты имели место, и когда о них узнавали, а о них узнавали всегда, армейское начальство считало, что провинившегося служаку лучше поскорее отправить из республики подальше, ибо рано или поздно его бы обнаружили привязанным голым к скале, а его гениталии находились бы где угодно, но только не при остальном теле.

Поэтому большинство призванных оберегать Грзкжистан солдат благоразумно предпочитали выполнять свой долг, не выходя из казарм, и пили столько, сколько выдерживал человеческий организм. Должности Ивана и Леонида способствовали облегчению этой задачи, потому что в качестве техников они имели доступ к большим металлическим бочкам с растворами и жидкостями, которые, если принять их внутрь, производят истинный шум в голове. К несчастью, некоторые из химикалий обладали способностью навсегда погубить центральную нервную систему, и хитрость заключалась в том, чтобы знать, что и в каких количествах употреблять безопасно. В этой сфере технического обслуживания Иван и Леонид стали настоящими доками и вскоре обзавелись приятной привилегией обеспечивать товарищей в обмен на деньги, сигареты, порнографические видеопленки и прочее напитками для отдохновения. Иван стал мозговым центром. Он умел организовать и договориться. Зато Леонид обладал мускулами и держал клиентов в узде, при необходимости расшибая им черепа. По мере того как ширилось дело, распространялся и слух: если кому-нибудь что-нибудь надо (не обязательно выпить), то обращаться следует к Ивану и Леониду.

Однажды, в 1989 году, к ним приехал человек из самой Москвы. Он был с иголочки одет и назвался бизнесменом, что, как правильно поняли Иван и Леонид, означало «бандюга». Однако его предложение оказалось заманчивым: он давал им наличные американские доллары в обмен всего-то на автоматы, которые, строго говоря, не являлись собственностью Ивана и Леонида, но валялись буквально под ногами.

Вот так и совершился взлет в их карьере: от бутлегерства до торговли оружием. Время оказалось подходящим: Советский Союз разваливался, Москве не хватало продовольствия — где уж платить армии на дальних рубежах. В таких удаленных точках, как Грзкжистан, дисциплина и мораль — не говоря об учете — практически отсутствовали. Вскоре Иван и Леонид поняли: если платить американскими долларами, можно получить любое оружие. Надо автомат? Пожалуйста. Танк? Выбирайте, товарищ!

Иван и Леонид наловчились приобретать и продавать армейскую собственность, и их бизнес быстро разрастался. А когда сроки службы кончились, демобилизовались, сохранив широкие связи в огромном, но все более хаотичном советском военном комплексе. Они расширили клиентуру, то и дело выезжали за рубеж и вели уже дела с иностранными правительствами, террористами, военизированными организациями, религиозными лидерами и полоумными одиночками по всему миру в местечках вроде Айдахо.

На международном рынке торговли оружием Иван и Леонид заработали репутацию гибких и услужливых продавцов. В отличие от больших конкурентов, в особенности правительства США, они не утруждали клиентов нудными формальностями и не ленились одолеть лишнюю милю, чтобы раздобыть искомый предмет. Так, они обстряпали дельце для марксистской группировки на Ямайке, которая именовала себя объединенным народным фронтом. Марксисты предлагали большое количество высокосортной марихуаны за боевую подводную лодку. Иван справился с нелегкой задачей посредника в этой сложной сделке, в которой участвовал советский военно-морской флот, правительство Парагвая, чикагская уличная банда подонков и Церковь сайентологии. Сделка завершилась через шесть месяцев передачей наполовину восстановленной русской подлодки времен Второй мировой войны. Прежде лодка называлась «Врмск», а новые владельцы из объединенного народного фронта нарекли ее «Могучим морским львом». Однако, как выяснилось, у народного фронта было больше пыла, чем опыта кораблевождения. И «Могучий морской лев» на первом же революционном задании булькнул на дно, как топор, когда у выхода из бухты Кингстон пытался атаковать шикарный диснеевский круизный теплоход «Гуфи» и, заходя на боевой курс, пошел на погружение. Но это не повредило Ивану и Леониду. В конце концов, они были торговцами, а не инструкторами.