Дарья Калинина - Жертвы веселой вдовушки Страница 16

– Здорово! – искренне похвалила их Леся. – Честно говоря, у меня дело дальше цветка розы не пошло.

Аннушка с дядей Леней казались такими счастливыми и спокойными! Они и не представляли, какое черное облако надвигается на них.

– Говорить или не говорить им?

– Если дядя Леня в последнее время усиленно «контачил» с теткой Луизой, к нему все равно придут из полиции. И, в любом случае, шила в мешке не – утаишь. Теперь нам придется хоронить твою тетку. А такое мероприятие вряд ли можно провернуть втихаря.

– А почему это мы будем ее хоронить?

– А кто?

– Я полагаю, ее сын.

Да, у тетки Луизы ведь имелся сын! Хотя и странно, что более чем за год супружеской жизни своей матери юноша так и не нанес визита ей и своему новому отчиму. И не был представлен своей новой родне.

– Кажется, они с дядей Сашей даже не были знакомы.

– Почему?

Действительно, почему? Но Леся ответа на этот вопрос не знала. После совета с Лесиной мамой было принято решение: посвятить в произошедшее дядю Леню и Аннушку. И подруги отправились к влюбленным, чтобы сообщить тем о том, что тетка Луиза из их жизни, да и из жизни вообще, устранена навсегда. Больше она их не побеспокоит.

– Удачно все для Аннушки складывается, ты не находишь? – спросила у подруги по дороге Кира.

– Да. Очень даже. Не успела вернуть себе старого поклонника, как и соперница оказалась устранена.

– Если бы Аннушка не провела ту ночь у нас на даче, я бы, пожалуй, заподозрила ее.

– Кого? Аннушку?! Ты чего! Да у нее духу не хватит муху прихлопнуть. А ты говоришь – человека убить!

– Что она, что дядя Леня, они оба – редкостные тюфяки, – согласилась Кира.

«Редкостные тюфяки» восприняли известие по-раз-ному. Аннушка прижала к груди руки, явно с трудом сдерживая радостный вздох. А вот дядя Леня ощутимо побледнел. В глазах его заплескался страх. И Леся, наблюдавшая за своим дядей, невольно почувствовала смутное беспокойство. Он реагировал не так, как должен реагировать мужчина, у которого погибла знакомая, с которой у него намечался роман.

Дядя Леня реагировал так, словно был в чем-то замешан! Словно он был в курсе того, кто мог или хотел убить тетку Луизу, но ничего не предпринял для того, чтобы этому помешать. Дядя Леня отреагировал так, словно он принимал участие в чем-то дурном!

Но обо всем этом Леся не успела хорошенько подумать, потому что к столу пришла тетя Света с тарелкой, на которой дымился горячий яблочный пирог, вполне способный посрамить любой голландский натюрморт. И тетя Света, решительно отодвинув прочь и большой кусок картона, и пазлы на нем, и сомнения своей дочери, возвестила:

– Умные разговоры вести лучше под что-то сладкое!

И, передвинув пазлы в сторону, она очистила место для пирога. Он был уже водружен в центр стола на белую кружевную скатерть – подарок для Леси, связанную крючком из ниток, которые сохранились еще со времен Лесиной бабушки и поэтому, считай, ничего не стоили, – и тетя Света принялась резать свой пирог.

Все замерли, невольно наблюдая за этим священнодействием. Корочка у пирога была румяная. Начинка – чищеная антоновка с сахаром, и тетя Света положила ее в пирог изрядно. И теперь яблоки, превратившись в золотистое желе, соблазнительно колыхались под тонкой хрустящей корочкой, посыпанной сверху сахарной пудрой.

– Умеешь ты готовить, сестричка, – польстил Ленчик тете Свете.

– Начинку готовила Аннушка.

Дядя Леня кинул на потенциальную невесту новый одобрительный взгляд, а Аннушка стыдливо покраснела. Еще бы – вся ее помощь заключалась в том, что она почистила четыре больших яблока. Даже порезать их тетя Света ей не доверила:

– Еще чего, еще неровными кусками порежешь, знаю я тебя.

Лично Кира считала, что к начинке для пирога, который будет уничтожен ровно через десять минут после подачи на стол, можно и не относиться столь трепетно. Но у Лесиной мамы было свое мнение на этот счет. А к своему мнению она как раз привыкла относиться в высшей степени трепетно.

Когда пирог был наполовину съеден – каждому досталось по куску, тетя Света налила всем по второй чашке чаю и сказала:

– Ну, теперь давайте мозговать. Кто мог убить Луизу?

– А какое мнение на этот счет у полиции? – осторожно поинтересовался дядя Леня.

– Полиция в растерянности. Свидетелей преступления нет. Или их не удалось найти.

Показалось Лесе или нет, но в этот момент на лице ее дяди… промелькнуло выражение облегчения?

– Дядя Леня, а что вы можете сказать по этому – поводу?

– Я?! – бурно встрепенулся обычно инертный и рыхлый Лесин дядя. – А что я? Я ничего не знаю!

При этом он так ощутимо нервничал, что это заметила даже недалекая Аннушка и безразличная к чужим чувствам тетя Света.

– А чего это ты так дергаешься, Лень?

– Ничего!

Но при этом дядя Леня даже со стула вскочил, что для него было вовсе нехарактерно. Впрочем, далеко он не убежал: тетя Света вернула кузена на место.

– Сядь, Леня, мы ведь все знаем про вас с Луизой. Она пыталась заманить тебя в свои сети.

– Мы с ней общались на нейтральные темы.

– Но ты же видишь, какая это была дурная женщина! Она уже погубила нашего Сашу. И когда ей этого показалось мало, она попыталась добраться и до тебя тоже! Ты должен радоваться, что теперь тебе больше не грозит опасность.

И все же дядя Леня выглядел как-то странно. Он явно не торопился радоваться. И к тому же был сильно напуган. Он не пожелал строить догадки вместе с другими женщинами. Извинился, встал и, выйдя из-за стола, пошел к дому.

– Я пойду за ним, – шепотом произнесла Леся. – Посмотрю, куда это он так рванул.

Она постаралась как можно тише проскользнуть к дому, разувшись и прыгая с одной плитки, которыми были выложены дорожки у них на участке, на другую. Ей вполне успешно удалось добраться до дома, оставшись незамеченной дядей Леней, и подслушать часть разговора, который он вел с кем-то по телефону.

– Да, да, убита! – услышала Леся, достигнув открытого окна комнаты своего дяди. – Нет, не просто умерла, говорю тебе, он ее все-таки убил! Как это я не должен волноваться?! Женщина мне доверилась, а я так сильно ее подвел! Теперь полиция ищет преступника, а преступник-то – это я! Хорошо, пусть я сам ее и не убивал, но я все знал! Я должен был помешать злодею!

Голос дяди Лени звучал очень жалобно, но не это заставило Лесю задуматься. Кому мог звонить ее дядя Леня, всю свою жизнь проведший под пятой у властной матери, которая запрещала ему не только жениться, но даже иметь друзей?

Единственный друг дяди Лени сохранился у него еще с детского садика. Тетю Марину связывало с мамой этого мальчика подобие дружеских отношений, и поэтому она делала ему скидку и позволяла мальчикам общаться.

– Иначе Ленька так без друзей бы и вырос. Мать ему пыталась заменить собой весь мир.

Героический, но увы, крайне эгоистичный поступок. Итак, друзей, кроме Славы, у дяди Лени не было. Во всяком случае, точно не было таких друзей, чтобы звонить им и клясться, что, хоть он сам Луизу и не убивал, но прекрасно знает, кто это сделал.

Леся этого Славу – или дядю Славу, как ей велели называть высокого, худого и крайне несимпатичного дядьку, у которого дурно пахло изо рта и от подмышек, – видела всего один раз в жизни. Ей он совсем не понравился. Но она помнила, что его мама была точной копией тети Марины. И, наверное, жизнь у мужика тоже была не сахар.

Но если дядя Леня находил отдохновение и даже удовольствие во вкусной стряпне своей матери, которая несколько примиряла его с жизнью под пятой у деспотичной тети Марины, то Слава и этого пристрастия не имел. Слава не ел – он пил. И пил всегда много и жадно. И вот странное дело: стоило капле спиртного попасть ему в глотку, как неприветливый, угрюмый и дурно пахнущий мужчина делался веселым, обаятельным и даже вроде бы начинал лучше пахнуть.

Однако при всех своих недостатках Слава умудрился к своим сорока с небольшим годам уже четыре раза сменить подругу жизни и наплодить троих детей. Всем своим бывшим женам и детям он аккуратно выплачивал алименты, потому что зарабатывал неплохо. Слава занимался разработкой программ для уничтожения компьютерных вирусов. И, как подозревала Кира, он также занимался разработкой и самих вирусов. Потому что если подобное лечится подобным, то и те, кто пишет антивирусные программы, отлично знают, как пишутся программы-вирусы.

Дядя Леня давно уже закончил разговор со своим другом, теперь он просто лежал на кровати и вздыхал. Его тяжелые вздохи доносились до Леси, но она не торопилась им верить. Мужчина вздыхает куда чаще не потому, что у него разбито сердце или тяжело на душе, а потому, что у него переполнен желудок или колет в боку. Уходя из беседки, дядя Леня всей пятерней прихватил с собой приличный кусок яблочного пирога. Возможно, именно он и не давал дяде Лене сейчас покоя?

Но, вернувшись к двум другим заговорщицам, Леся сказала: