Наталья Александрова - Шашлык из трех поросят Страница 16

— Почему не в столицу? — удивленно спросила Катя. — Логичнее было бы захватить власть именно там.., как говорят, главное — это занять вокзалы, почтамт, телеграф, ну, сейчас, наверное, телецентр…

— Это в Европе так, — надменно проговорил Люсьен, — а в нашей стране гораздо важнее великая святыня — унга вароси! У кого в руках блуждающие звезды — тому и принадлежит верховная власть! Поэтому мятежники и попытались захватить храм…

— И что же случилось дальше? — спросила Катя, которая слушала рассказ Люсьена, как ребенок, широко открыв от изумления глаза.

— К счастью, боги не допустили торжества мятежников, — удовлетворенно проговорил атташе. — Когда отряды Н'Дугу подошли к храму, началось землетрясение. Святилище уцелело, но мятежники погибли. Уцелевших добили жители окрестных лесов, преданно служившие верховному жрецу. Однако во время беспорядков сам жрец погиб, а унга вароси бесследно пропали.., видимо, именно тогда два камня каким-то образом попади к вашему мужу.

На этот раз Люсьен замолчал надолго, и на его лице было написано неподдельное страдание. Наконец он снова заговорил:

— С тех пор каждый настоящий патриот Кот-де-Леон готов отдать свою жизнь за то, чтобы возвратить в храм главную святыню. Особенно это касается меня.., для меня это — дело чести…

— Почему именно для вас? — спросила Катерина, зачарованно глядя на чернокожего джентльмена.

— Потому что меня зовут Люсьен Усумбаси! гордо проговорил атташе.

— Как? — удивленно переспросила Катя.

— Усумбаси, — повторил Люсьен, явно ожидавший другой, более восторженной реакции на свои слова. — Я — последний из династии законных королей племени малонго! Да, моя страна теперь — республика, но это именно мой отец, король Харума четвертый, даровал свободу своим подданным, и моя семья заслуженно пользуется в стране огромным влиянием.

И мы, Усумбаси, отвечаем за благополучие своего народа! А между тем существуют темные силы, которые мечтают повернуть прогресс вспять и не гнушаются для этого никакими средствами.., а как я вам уже говорил, у кого в руках унга вароси — у того и власть… так что не только я стремлюсь отыскать наши священные камни!

— Скажите, Люсьен, — осторожно спросила Катя, — если вы у себя на родине такой влиятельный человек, почему вас послали именно сюда, думаю, не на самый важный дипломатический пост? Неужели вам не могли предложить более достойного назначения?

— Все дело в них, в унга вароси! — очень тихо ответил Люсьен, — год назад верховный жрец увидел сон. Он увидел во сне нашу святыню, наши блуждающие звезды. Священные камни засияли ему с севера. Пробудившись, жрец совершил великое богослужение, во время которого боги поведали ему, что святыня оказалась в вашем городе. Жрец призвал меня и рассказал о своем сновидении и об откровении, дарованном богами. Именно поэтому я отправился сюда, в ваш город.., и жрец оказался прав! Люсьен торжественно поднял руку. — Впрочем, я никогда в этом не сомневался. Две звезды действительно в вашем городе.., по крайней мере, были здесь вчера, местонахождение остальных неизвестно.

После этих слов атташе грустно замолчал, опустив голову.

— Я ничего этого не знала! — едва слышно проговорила Катя. — Конечно, я отдала бы вам эти камни, если бы вы сказали, как они для вас важны…

В глубине души она с некоторым недоверием отнеслась к удивительному рассказу Люсьена и в очередной раз пожалела, что не послушалась своего мужа. Говорил же ей Валик, чтобы ничего не трогала у него в кабинете! Так нет же, приспичило ей украсить свое панно!

— Я не мог сразу же передать такую важную информацию совершенно незнакомому человеку! — грустно ответил Люсьен.

От его слов Катя ощутила неожиданный укол обиды.

— Ну вот, — злорадно проговорила она, — теперь вы за это и расплачиваетесь! Где теперь искать ваши блуждающие звезды?

Человек с прической «кролик серо-заячий» внимательно читал газету. В большой статье сообщалось о краже восьми работ талантливой многообещающей художницы Екатерины Дроновой, приводилась фантастическая стоимость этих работ, упоминался африканский атташе, а также арабский шейх — журналисты порезвились в свое удовольствие.

Александр Ковров сложил газету и задумался.

Неужели он прошляпил самую большую удачу в своей жизни? Неужели Катька, эта неудачница, эта толстая ленивая тетеха, ухватила за хвост синюю птицу счастья? Надо же! «Цифры с семью нулями!» Конечно, газетчики как всегда преувеличивают, но даже если сделать на это поправку, все равно звучит солидно.., и дело не только в огромных деньгах, дело в успехе, который сам по себе дороже любых денег.., но и деньги, конечно, тоже очень важны.

Как же так? Что делать, чтобы снова прибрать Катерину к рукам? Осознав эту мысль, Шурик, как называла когда-то Катерина своего бывшего мужа, испуганно оглянулся, как будто кто-то мог прочитать его мысли.

Ковров всегда тянулся к успеху.

Он тянулся к успеху еще в юности, когда жил в невзрачном поселке городского типа, расположенном в трех часах пути от ближайшего райцентра. В поселке не было ничего хорошего, да и в райцентре тоже. Единственное, что там было, — это классические пейзажи средней полосы, но они Коврова совершенно не радовали.

Они казались ему унылыми и однообразными.

Саша Ковров с самого детства понял, что из этого тесного мирка надо выбираться, выбираться любой ценой. У него были некоторые способности к рисованию, а в его школе работала Варвара Спиридоновна Косминская, старая ленинградская художница, в конце сороковых годов оказавшаяся в крошечном городке, поскольку проживание в больших городах было ей запрещено. Варвара Спиридоновна заметила Сашины способности и постаралась их развить. Она научила его вполне прилично изображать те самые пейзажи средней полосы, которые он в глубине души ненавидел, и снабдила письмом к своим старым ленинградским друзьям.

Окончив школу, Ковров с подаренным Варварой Спиридоновной этюдником, с ее письмом и самыми большими амбициями отправился в Ленинград.

Там его приняли очень хорошо: сыграло роль письмо Косминской, которую еще помнили и очень уважали, а еще большую роль сыграло то, что юноша из глубинки произвел на интеллигентную публику впечатление бесхитростного одаренного самородка, человека из народа. Его простенькие пейзажи имели некоторый успех, и молодого провинциала приняли в Академию художеств.

Пока он учился, Саша присмотрелся к городской жизни, потерял привлекательность самородка и понял, что большого успеха он со своими более чем средненькими пейзажами не добьется. Более привлекательной ему показалась карьера театрального художника, и именно этой областью искусства Ковров занялся.

Кроме того, очень остро встал вопрос жилья и прописки. Пока Саша учился, он жил в общежитии, но по окончании академии нужно было что-то срочно предпринимать.

Вот тогда-то Ковров и познакомился с Катей Дроновой. У нее было много недостатков, но одно несомненное и очень значительное достоинство: хорошая квартира, доставшаяся от родителей. Веселая недалекая толстушка не устояла перед его простым провинциальным обаянием, перед прямолинейными ухаживаниями и бесхитростными комплиментами. Свадьбу сыграли скромно, и предприимчивый Ковров вселился на Катину жилплощадь.

Теперь можно было все силы употребить на борьбу за успех на поприще театрального искусства.

Однако все театры Ленинграда в то время обслуживал предприимчивый и нахрапистый художник Артур Сковородкин и те немногие его приверженцы, которым Артур разрешал заработать. Посторонних Сковородкин не подпускал к своей кормушке.

Александр попытал счастья в нескольких театрах, понял, что ходу ему не дадут, и сделал еще один ход конем.

Если за несколько лет до того он перебрался из провинции в большой город, то теперь он переехал в еще более отдаленную провинцию в Эвенкийский национальный округ. Правда, переехал ненадолго и оставив в Ленинграде крепкие и надежные тылы — молодую жену и законную жилплощадь.

В Эвенкии в это время как раз создавали национальный театр. Александр Ковров принял участие в оформлении первого эвенкийского балета, и на этой работе едва не создал себе имя, но на его беду кто-то в верхах решил, что у истоков местного театра должны стоять национальные кадры, и на всех афишах вместо фамилии Коврова появилась фамилия молодого эвенка, который помогал Александру оформлять спектакль.

К этому времени Коврова окончательно измучил тяжелый климат Заполярья, а однообразные виды Эвенкии надоели еще больше, чем в свое время неброские пейзажи средней полосы. Признав, что поход за славой не удался, Александр вернулся в город на Неве.

Катя встретила мужа с радостью, однако сам Александр держался несколько натянуто. Он чувствовал, что Дронова вряд ли когда-нибудь добьется большого успеха, а значит, не сможет посодействовать и своему мужу, а ничто, кроме успеха, его не интересовало. Ничто, кроме успеха и денег.