Инна Балтийская - Отравление в пряничном домике Страница 16

– Земфира, я слышала, ты присутствовала на месте гибели Ивана Петровича? – витиевато выражаясь и растягивая гласные, спросила она.

– Да, присутствовала. А от кого ты слышала?

– Неважно. От чего он умер?

– Вскрытие покажет. Я пока не в курсе.

– Ты не знаешь, он оставил завещание?

– Вот чего не знаю, так именно этого. – Я вытаращила на Монику глаза. – А тебе его завещание зачем? Ты думаешь, что там упомянута?

– Неважно. Я знаю, ты тут подрабатывала, как частный сыщик, и, кажется, удачно. Так вот, если узнаешь про завещание, заплачу тебе двести долларов.

Моника поднялась и величаво выплыла из моей каморки. Я обалдело смотрела ей вслед. Надо же, какие интересные вещи на свете случаются. Может быть, Моника – внебрачная дочь дантиста? У нас не салон, а прямо настоящий латиноамериканский сериал. Ну и как мне достать злополучное завещание? Пожалуй, узнаю у Алисы, есть ли у дантиста родственники, и обращусь к ним. Только вот легенду придумать надо. Дождавшись прихода хозяйки, я тихонько зашла к ней в кабинет.

– Алиса, тут ко мне заходила женщина, сказала, что она дочь Ивана Петровича. Как вы думаете, самозванка? У него вообще дети есть?

– А что эта женщина хотела?

– Узнать про завещание. – Я решила пойти напролом.

Начальница призадумалась. Потом медленно проговорила:

– Насчет детей я обязательно узнаю. А почему эта женщина обратилась именно к тебе?

– Понятия не имею. Я подумала, это обычная клиентка, и хотел ее к нашей администраторше отправить, записаться на гадание. А она сказала, что никого за стойкой нет, и вообще, гадание ее не интересует. И вот…

– А как она собирается с тобой связаться?

– Сказала, что на днях зайдет опять. И даст вознаграждение, если я узнаю про завещание.

– Понятно. – Алиса улыбнулась и добавила. – Ну что же, не хочу лишать тебя возможности заработать. Я узнаю, что смогу.

К концу рабочего дня хозяйка вызвала меня сама.

– У Ивана Петровича действительно есть дочка. Как выглядела твоя посетительница?

– Ну, примерно вашего возраста. – На ходу импровизировала я. – Но выглядит значительно старше.

– Она и есть старше. – Алиса не обратила внимания на мой подхалимаж. – Завещание хранится у нотариуса, завтра его зачитают. Если хочешь присутствовать, возьму тебя с собой.

– А дочка там будет?

– Конечно. Кстати, посмотришь, она ли приходила в салон. Если она, то ума не приложу, зачем.

Назавтра хозяйка освободила меня от работы и велела в полдень прийти в нотариальную контору в центре города. В приемной нотариуса кучковался народ, но мы с Алисой без стука зашли в просторный кабинет, где за широким столом с огромным плазменным компьютером сидела пожилая женщина-нотариус в роговых очках, напротив нее – Петр Владимирович и сутулая высокая тетка с пучком седых волос на затылке. Алиса вопросительно посмотрела на меня. Я покачала головой: нет, не она. Мы подошли к столу и смирно сели рядом с ювелиром. Нотариус на латышском языке начала зачитывать завещание дантиста.

К сожалению, государственный язык я знаю не так хорошо, как хотелось бы, но суть уловила полностью. Двухэтажный особняк в центре города доставался дочери, лицензия на зубоврачебную фирму – почему-то Петру Владимировичу. Неужели не поздно на старости лет переквалифицироваться в дантисты? Зато трехэтажный кирпичный дом в Лесопарке, на берегу озера, Иван Петрович отписал некоей Таисии Еремеевне Птицыной.

– Это еще кто? – недовольно спросила сутулая тетка. – Почему это я должна отдать ей родовой дом?

В ответ – тишина. Алиса с ювелиром переглянулись, но не сказали ни слова. Через некоторое время нотариус предложила обращаться в суд, чтобы оспорить завещание. Тут встрепенулся ювелир.

– Зачем суд? Эта Таисия ничего не знает о завещании, иначе была бы уже здесь. Так что нотариус подаст объявление в «Вестник», где попросит всех наследников объявиться, и, поскольку Таисия не объявится, дача естественным образом отойдет дочери усопшего.

Как же, не объявится, держи карман шире! Выйдя за порог нотариальной конторы, я попрощалась с Алисой и ее мужем и поехала домой. Как здорово все складывается. Завтра сообщу Монике про завещание, и получу двести баксов! Назавтра с самого утра я заглянула в каморку Моники.

– Я узнала то, что ты просила.

– Выкладывай.

Я коротко пересказала суть завещания. Моника откинулась на стуле и заинтересованно посмотрела на меня.

– И как отреагировали Алиса и ее хахаль?

– По-моему, даже не удивились. Правда, ювелир заявил, что Таисия о завещании не узнает и на дачу претендовать не будет.

– Здорово. Ну что же, спасибо, завтра принесу баксы.

Я немного помялась, но все же не выдержала:

– Скажи, а Таисия Еремеевна – это ты?

– Раскинь карты – узнаешь, – усмехнулась Моника. Вот жаба! Я так старалась, выполняя ее просьбу. А она деньги не отдает, да еще хамит!

Несолоно хлебавши, я вернулась на свое рабочее место. Ничего, мстительно подумала я, карты раскидывать мне не придется. Надо просто дождаться прихода хозяйки. Уж она-то наверняка знает настоящее имя Моники. Заодно выясню и то, кем же Моника приходилась невинно убиенному дантисту. Я весь день настороженно прислушивалась к шагам за занавеской, но быстрых решительных шагов начальницы так и не услышала. В среду Алиса тоже не появилась. К концу смены меня подозвала встревоженная администраторша Алла Ивановна.

– Земфира, мне только что звонили из больницы. Алиса очень плоха, может быть, вовсе не выживет.

– Что с ней?

– Не сказали. Бери такси и поезжай в больницу, она в реанимации.

Захватив сумочку и на ходу надевая полупальто, я выбежала на улицу, тормознула проезжавшее мимо такси и поехала в больницу. В реанимацию меня, естественно, не пустили. Добиться ответа от врачей тоже не удалось. Вызванный заведующий реанимации глядел сквозь меня и мычал под нос что-то невразумительное. Наконец, мне удалось выудить из его нечленораздельной речи здравое зерно. Оно состояло в том, что ответы на все вопросы я могу получить в полиции. Прямо из больничного холла я позвонила следователю Корнилову.

– Это Полина Кудрявцева. Моя хозяйка попала в реанимацию, и никто не может объяснить, что с ней случилось. Велели обратиться к вам.

– Приезжайте, я закажу вам пропуск.

На сей раз следователь был куда любезнее, чем в прошлый. Не теряя зря своего драгоценного времени, я приступила к допросу:

– Что с Алисой?

– Отравление синильной кислотой. Она, судя по всему, получила смертельную дозу. Но хорошо, что перед этим съела очень много жирного и сладкого. Яд частично нейтрализовался.

– В чем была кислота?

– В коробке конфет.

– Кто дал ей эту коробку?

Следователь не выдержал и расхохотался.

– Полина, вы не считаете, что вопросы должен задавать я? Никогда не смотрели детективные сериалы?

– Так задавайте.

– Скажите, во время свадьбы вашей хозяйки вы видели на столе нераскрытые коробки конфет?

– Коробок было полно. Но вот распечатанные или нет – затрудняюсь ответить.

– Можете описать сами коробки? Названия конфет, цвет упаковки, еще какие-нибудь детали?

– Увы, если бы знали кое-что про мою наблюдательность, об этом бы вообще не спрашивали. Я могу только запутать следствие. Алиса была отравлена оставшимися со свадьбы конфетами, я правильно поняла? Но это нелогично! Отравленным лакомством мог закусить кто угодно! Маньяк, что ли, действует в этом доме?

Следователь лишь вздохнул в ответ.

– Ладно, госпожа Кудрявцева, вы свободны.

– Нет, я так просто не уйду. Ответьте еще на два вопроса. Иван Петрович тоже был отравлен синильной кислотой?

– Да. Именно так.

– А в той бутылочке, которую я вам отдала для экспертизы, та же отрава?

– Полина, не позволяйте себе зацикливаться на этой истории. Вас она не касается.

– Ответьте же! Там был яд?

– Нет. В бутылочке было налито всего лишь безобидное кофе.

Глава 14

В четверг я пришла на работу в крайне подавленном настроении. Хозяйки нет, выживет ли – неизвестно. Интересно, что после ее смерти будет с салоном? Ювелир его унаследует, что ли? Составлен ли у молодоженов брачный договор? Фу, какая я бессердечная! Нашла о чем размышлять. Лучше сосредоточиться на том, как бы помочь хозяйке избежать следующего покушения. Естественно, на тот случай, если она оправится после первого. Итак, что нужно делать? Ясно, что – каким угодно образом отвлечь Анжелику от ее плана. Отогнав неуместные мысли о том, что вдруг убийца – вовсе и не Анжелика, я приступила к обдумыванию этой идеи.

От размышлений меня отвлекла новая посетительница. Очень просто одетая девушка, высокая, худенькая, примерно моего возраста. Что нас сильно отличало – так это взгляд. У моей посетительницы он выражал покорность судьбе. И чем-то неуловимо напоминал собачий. Ох, сколько их проходило передо мной, таких посетительниц с потухшими глазами! Девушка села и уныло уставилась на меня.