Галина Куликова - Бессмертие оптом и в розницу Страница 18

— Согласен. А у тебя что, есть другие предложения? Я, конечно, думал поездить по деревням и с пристрастием подопрашивать старушек, не знают ли они случайно про какую-то волшебную книгу. Но и здесь эффект может проявиться не раньше. К тому же сельские жители, по моему мнению, скорее расстанутся с чем-либо добровольно, по зову сердца, нежели по настойчивой просьбе каких-то приезжих. А конкурс обставим как надо — помощь отечественной науке, изучение природы родного края, расширение границ человеческих возможностей. И опять же — приз. Или ты перед носом у каждого стодолларовой купюрой будешь размахивать? Ну, что скажешь?

— Хлопотно, долго, непредсказуемо…

— Ага, а все остальное — предсказуемо. Включая братву, которая будет тебе названивать, выясняя, как твои успехи.

— Ладно, давай попробуем. Не думаю, что нас с распростертыми объятиями примут, но делать нечего, у меня идей пока никаких.

Хождение по редакциям дало результат почти мгновенный. Удача поджидала их в лице журналиста, фанатично преданного теме всего неземного, непонятного и неопознанного. Ему было на вид лет тридцать и носил он замечательное имя — Кузьма. Официально он числился редактором отдела происшествий, однако тему понимал по-своему, отчего традиционные уголовно-милицейские хроники занимали самое мизерное место в его материалах. Весь жар своей журналистской души и практически всю подконтрольную ему газетную площадь Кузьма отдавал происшествиям настолько загадочным и непонятным, что объяснить их можно было лишь наличием в регионе высших космических или потусторонних сил.

— Ребята, это идея! Даже не идея — идеища! — кричал он, размахивая руками и бегая по своему маленькому кабинету. — Народ всколыхнется, такие пласты поднимем! Ведь все вспомнят даже то, что им их прабабушки рассказывали.

— Нам бы с материальными подтверждениями, — робко заметила Марина.

— С подтверждениями необъяснимого бывает трудно, — сурово заметил Кузьма, но тут же снова возбужденно забегал из угла в угол. — Тем не менее конкурс объявим незамедлительно. Дадим заголовок крупно, на первой полосе: «Совместная акция московского журнала и нашей газеты». Думаю, в течение трех дней будем давать. И дальше — условия. Можно и рисунок, а сам текст — на подложке…

Кузьма все дальше углублялся в профессиональные дебри, но в целом направление его мыслей было конструктивным, поэтому Марина и Лев Валентинович по молчаливому уговору решили ему не мешать.

— А вот какой приз? — вдруг задумался Кузьма. — Какой?

Он вопросительно взглянул на столичных коллег.

— Телевизор, — заявил Лева. — Или лучше — домашний кинотеатр.

— С ума сошел? Где ты его возьмешь? — так, чтобы не слышал хозяин кабинета, зашипела стажеру Марина.

— Да ладно тебе, — зашептал в ответ Лев Валентинович, — потом разберемся, пусть книгу притащат!

— Телевизор, — вдруг решительно сказал пребывавший в раздумьях Кузьма. — Про кинотеатр могут не понять, подумают — шутка.

Как и обещал Кузьма, газета вышла с огромным анонсом про акцию на первой полосе и внушительным блоком, где содержались условия конкурса, снабженные рисунком. На нем была изображена планета Земля, вокруг которой, взявшись за руки, водили хоровод какие-то ужасные монстры, олицетворявшие, согласно замыслу редакционного художника, все необъяснимые явления.

Относиться ко всему этому можно по-разному, однако цель была достигнута, и теперь оставалось ждать результатов. Результаты появились немедленно, однако совсем не те, что ожидали Марина и Лев Валентинович.

В день выхода газеты, к обеду, в редакционной приемной толпилось человек пятнадцать. К вечеру пришло еще столько же. Каждый жаждал поведать лично с ним происшедшую историю, которую, по их утверждению, иначе как необъяснимой назвать невозможно. У многих с собой были какие-то свертки, сумки, даже стеклянные банки, в которых что-то шуршало и копошилось.

Усилиями Кузьмы и одной его активной сотрудницы удалось отсечь явных авантюристов, любителей легкой наживы, безвредных городских сумасшедших и деревенских дурачков. Остальных участников конкурса систематизировали, после чего начался собственно прием.

Кастинг продолжался до конца недели. Слух о конкурсе распространялся стремительно, и народ валил косяком. В субботу озверевшие от неопознанного Марина и Лева попросили хотя бы на день освободить их от почетной обязанности лично находиться на собеседованиях с демонстрациями доказательств. Кузьма, немного тяготившийся постоянным присутствием москвичей в редакции, с радостью согласился.

— Лягушки-телепаты, воробьи-людоеды, председатель колхоза — инопланетянин, — стонала Марина, лежа поперек кровати в своем номере. — Не могу больше ни видеть, ни слышать этого.

Развалясь в кресле, Лева ей возражал:

— Мы с тобой типа того петуха, который в навозной куче ищет жемчужное зерно. И заметь — находит его.

— Фигу, — слезливо возразила Марина, — кто сказал, что в этой куче есть зерно? Может быть, его там вообще нет или оно в совершенно другой куче…

— А я смотрю на ситуацию оптимистически. — Лев Валентинович со вкусом потянулся и принялся загибать пальцы. — Во-первых, фокус с этим конкурсом удался, во-вторых, народ явно отнесся к нему с доверием, поэтому, в-третьих, мы очень близки к тому, что в один прекрасный день нам кто-нибудь расскажет об этой книге. Не может быть, чтобы какие-то бандиты о ней знали, а нормальные люди — нет.

— Какие нормальные? Они все паранормальные! Бандиты рядом с ними кажутся эталоном здравого смысла.

— Зря ты так, — упрекнул ее стажер. — Что ты предлагаешь? Есть другие идеи? А ведь мы только начали, Кузьма так все здорово классифицирует и отбирает, нам остается лишь воспользоваться плодами его работы — и порядок.

— И порядок! Сколько это может продолжаться? Еще неделю, месяц, год? Времени у нас нет — столько ждать. Эти снова будут звонить, что я им скажу — нам осталось выслушать жителей еще ста сорока двух сел, и, может быть, тогда мы вам что-нибудь полезное сообщим? Так они больше и ждать не станут.

— И что они сделают? Им все-таки книга нужна, а не твоя сестра.

Тут раздался звонок Марининого мобильного телефона.

— Ну вот, легки на помине.

— Почему ты думаешь, что это бандиты?

— Я их уже печенкой чувствую!

— А если трубку не брать?

— Они дозвонятся, потом еще хуже будет. — Марина взяла трубку. — Але!

Лев Валентинович, внимательно следивший за происходящим, увидел, как лицо Марины окаменело и она лишь утвердительно сказала два раза: «Да, да». И потом: «Я стараюсь и все сделаю». Затем она отложила телефон в сторону — видимо, разговаривать с ней закончили.

— Ну вот, я же тебе говорила, — с горечью произнесла Марина, — они не хотят больше ждать, сказали, что дают еще три дня, а потом начинают за каждый просроченный день отрезать ей фалангу пальца.

— Не грусти, придумается что-нибудь. Может, уже сегодня кто-то проклюнулся. Надо Кузьме позвонить, он работает без выходных. Вдруг какие-нибудь ходоки принесли нужную новость?

Лева как в воду смотрел.

— Ребята, приезжайте, — кричал возбужденный Кузьма на том конце провода, — тут такое!

— Снова кости сдохшей кошки, которые пытаются выдать за останки космических пришельцев? — желчно поинтересовался Лева.

— Да приезжайте, сами увидите! Это сказка!

Ходоки действительно принесли новость. Причем принесли в прямом смысле слова. Войдя, Марина и Лев Валентинович увидели в приемной толстую каменную плиту, как будто вырубленную из скалы. Плита была размером с хороший рекламный баннер. На ее замшелой серо-зеленой поверхности виднелись какие-то белые линии, то ли выдолбленные, то ли глубоко процарапанные чем-то острым. Линии складывались в странный полустершийся рисунок, но понять, что это такое, издали не представлялось возможным.

Рядом с плитой сидели на стульях двое здоровенных мужиков с сизыми носами, которые красноречиво свидетельствовали об определенных пристрастиях. Один был с рыжей бородой, второй — с черной. Мужики утирали пот и, тяжело вздыхая, пили чай из редакционных стаканов.

— Смотрите! — Кузьма подскочил к московским гостям и, схватив их за руки, поволок к плите. — Смотрите внимательно, это фантастика!

При ближайшем рассмотрении рисунок оказался действительно фантастическим.

Внизу был изображен большой круг. Сверху на нем, как на гигантском обруче, стояло с десяток фигурок с молитвенно воздетыми к небу руками. Тут же находились несколько похожих на свиней собак с задранными кверху мордами. В правом верхнем углу плиты располагался еще один не очень ровный круг, гораздо меньших размеров. На нем никто не стоял, зато внутри он весь был испещрен другими кругами, маленькими и еще более неровными. Между нижним и верхним кругами просматривалось нечто странное — предмет, очень напоминающий колбу из школьного кабинета химии. Внутри колбы, скрючившись, сидело какое-то существо с огромной головой, на которой торчали то ли рога, то ли антенны. В левом углу этого каменного полотна была высечена еще одна колба, совсем маленькая. В ней помещалось чье-то туловище с двумя головами. Головы были собачьи, смотрели в разные стороны, причем одна — с открытой пастью.