Дарья Донцова - Фейсконтроль на главную роль Страница 18

Перед моим взором возникло видение. В гостиной на диване лежит Дегтярев, его лицо прикрыто газетой, из-под нее раздается мощный храп, а вокруг носятся с визгом малыши – крохотные, толстые лысые мальчишки. Один галопирует на Банди, второй оседлал Снапа, третий тискает Хуча, четвертый пытается скрутить в узел старуху Черри. Кошки залезли на книжные полки, забившись под потолок, одна йоркшириха Жюли с лаем кружит по комнате. Ее острых, словно иголки, зубов сыночки полковника должны побаиваться.

Я потрясла головой. Может, не стоит заботиться о личном счастье Александра Михайловича? В принципе, ему и сейчас хорошо…

– Слушаю, – прозвучало в трубке нежное сопрано.

Я вернулась к реальности:

– Позовите Веронику Скавронскую.

– Я у телефона.

– Очень приятно, ваш номер мне дала… э… Ольга Воронцова. Помните такую?

– Нет, – ответила внучка колдуньи.

Я обрадовалась – тест на честность дама выдержала. Могла ведь, чтобы заполучить клиентку, защебетать: «Олечку? Конечно, помню. Мы сто лет знакомы!»

– У меня много клиентов, – продолжала тем временем Скавронская. – А что вы хотели?

– Платье сшить.

– Извините, я сейчас занята.

– Еще костюм, брюки, плащ и пальто для дочери, – я решила соблазнить портниху большим заказом. – Вещи понадобятся только к осени. Я завтра улетаю, вернусь в сентябре. Давайте, вы снимете мерки, мы выберем фасон, я оплачу работу и буду спокойна.

– Ладно, – согласилась Вероника.

– Так я еду?

– Хорошо, – подтвердила Скавронская. – Адрес знаете?

Дом, где уже много лет жили Скавронские, походил на океанский лайнер – серый, громоздкий, монументальный, с овальными окнами. Наверное, жильцы, делавшие так называемый евроремонт, разорились на нестандартных стеклопакетах. В просторном подъезде за столом дремал древний дед.

– Вы куда? – встрепенулся он, услыхав мои шаги.

– К Скавронской, – ответила я.

Старичок побагровел.

– К Софье?

– К Веронике, – уточнила я.

– Зачем? – не успокаивался охранник.

– В гости.

– Неча время зря терять, работать ступай! – заорал дед.

Я попятилась. Хоть пенсионер и выглядел дряхлым, но вполне был способен швырнуть в меня стулом!

– Уходи! – злился консьерж. – Пошла вон!

– Мне надо к Веронике, – растерянно повторила я.

– Здесь я решаю, кому и куда идти!

– Успокойтесь, пожалуйста!

– Ща команду вызову…

– Ох, простите! – раздался с лестницы мужской голос.

Через секунду на ступеньках показался парень в джинсах.

– Дедушка сбежал, – задыхаясь, сообщил он, – открыл дверь и сюда. У него беда с головой, не обижайтесь!

– Понятно, – с облегчением ответила я.

– Раньше он в тюрьме служил, – уточнил юноша и подхватил старика: – Эй, деда, пошли.

– Хорошо, – неожиданно покорно согласился буян. – А эту расстрелять!

– Непременно, – пообещал парень, – дам тебе лекарство и решу вопрос.

– Во дворе, из пистолета! – с садистским восторгом продолжал дедуля.

– Обещаю. Ты только домой шагай, – попросил юноша и посмотрел на меня.

Я помахала рукой, мол, все в порядке.

– А пальцы отрубить! – рявкнул дедок. – Она ведьма. Им надо руки ломать.

– Ну ё-моё, блин… Прямо Дракула… – обозлился внук и, легко подняв деда, внес его в лифт.

Я подождала, пока дверца закроется, и пошла вверх по лестнице. Древняя кабина ползла еле-еле, я шагала со скоростью подъемника, и мы одновременно очутились на четвертом этаже. Я повернулась к двери с номером «39».

За спиной загремело железо – раскрылись створки лифта.

– Жива! – заголосил дед. – Ее не пристрелили! Руки целы!

– Временно оставили, – обрадовал кровожадного старика внук.

– Расстрелять!

– Сейчас.

– На моих глазах!

– Иди домой, – велел парень, распахивая дверь в соседнюю квартиру.

– Нет! – завопил старик. – Она к ведьме пришла и сама колдует.

– Твое-то какое дело? – не вытерпел молодой человек.

– Всех убить! Где мой нож?

– Вот разошелся… – пробормотал парень.

Старик начал бить кулаком в стену.

– Сука! – заорал он. – Сволочь!

Дверь, возле которой в полном обалдении стояла я, тихонько приоткрылась.

– Шумит, Сережа? – спросил тихий голос.

– Извините, тетя Ника, в разнос дед пошел, – грустно сказал внук.

– Ничего. Может, тебе помочь?

– Вас увидит, совсем взбесится.

– Твоя правда, – согласилась Скавронская.

– Вы Вероника? – ожила я.

– Да, заходите, – предложила дама.

Глава 11

В маленькой прихожей горела очень яркая, стоваттная, лампочка.

– Буйный у вас сосед, – покачала я головой.

– Дмитрий Сергеевич болен, – дипломатично ответила Вероника.

– Трудно жить рядом с асоциальной личностью, – посочувствовала я.

– Слава богу, не в одной квартире, – вздохнула Вероника. – За Дмитрием Сергеевичем отличный уход, его никогда одного не оставляют. У Авдотиных хорошая семья – не сдали старика в психбольницу, сами с ним мучаются. Ответственные люди, все уколы ему делают, наверное, много денег на лечение тратят. Хотя безумие не лечится, но агрессию погасить можно. Сережа вот только иногда маху дает, в ванную пойдет или заснет на диване, а Дмитрий Сергеевич дверь откроет и бегом в подъезд.

– Больной человек может погибнуть на улице, – встряла я в монолог хозяйки.

– Старик на проспект не выходит, – улыбнулась Вероника, – в парадном усаживается, у нас там стол и стул стоят. Охраняет, так сказать, вход. Он порядок любит.

– Я немного испугалась, когда дед стал меня допрашивать.

– Дмитрий Сергеевич не агрессивный, – пояснила Вероника, вводя меня в просторную комнату с тремя окнами.

– Ничего себе! Увидел меня и закричал: «Расстрелять!»

– Это всего лишь слова, а так он и мухи не обидит, – вздохнула хозяйка, – хотя, конечно, неприятно. Откуда вам знать про его характер? Сосед всю жизнь такой. Я его в детстве боялась больше, чем Бармалея. Он еще бороду носил – широкую, лопатой. Иду домой из школы, а навстречу Дмитрий Сергеевич. Увидит меня и рычит:

– Убить тебя надо! Вместе с бабкой и матерью! Ведьмы!

– Милый старичок, – закивала я, – приятный, ласковый.

Вероника усмехнулась.

– Болезнь в нем гнездилась, отсюда и злоба. Бабушка моя предлагала Марине, дочери его, подлечить отца. Говорила, что есть травы, они ему помогут, да только… Ладно, не о том мы разболтались. Давайте налью вам душистого чаю, он нервы успокаивает. Попьете, полистаете журналы и забудете про Дмитрия Сергеевича.

Я кивнула, Вероника сходила на кухню, принесла чайник и симпатичные красные кружки.

– Необычная заварка, – отметила я, отхлебнув горячей жидкости. – Не индийская, не цейлонская, не китайская. Цвет, как у зеленого чая, но по вкусу не похоже.

– Бабулин рецепт, – сказала Вероника. – Там разные травы, она их в деревне сама выращивала на огороде. Теперь я балуюсь. Правда, составляющие в аптеке покупаю. А моя бабушка настоящей кудесницей была. Очень сейчас жалею, что учиться у нее не хотела. Глупая была!

– Вашу родственницу звали Софья Скавронская? – Я решила побыстрей подобраться к главной для меня теме.

– Да, – удивленно подтвердила Вероника. – А вы откуда знаете?

– Фамилия редкая, никогда более такую не слышала. У меня тоже была бабушка, жила в Киряевке. Есть такая деревня под Москвой. Я у нее редко бывала, но когда приезжала, старушка рассказывала о замечательной травнице Софье Скавронской. По ее словам, знахарка лечила многие болезни, помогала умирающим, – зачастила я.

Вероника со стуком опустила кружку на стол.

– Вы кто?

– Ох, простите, совсем забыла представиться. Даша Васильева, преподаватель французского языка.

– Как звали вашу бабушку? – глядя мне прямо в лицо, спросила хозяйка.

Я уже собралась правдиво ответить «Афанасия», но вовремя придержала язык. У моей бабули было очень редкое, эксклюзивное, можно сказать, имя. Сейчас лучше соврать.

– Варваркина, – вырвалось у меня. – Э… Елена!

Губы Вероники раздвинула улыбка. Я поняла, что попала в точку и, чтобы закрепить успех, решила продемонстрировать свою осведомленность, а заодно польстить Веронике, похвалить ее бабку.

– Наш предок, Панкрат Варваркин, вроде дружил со Скавронской. Я о ней много слышала, знаю о чудесных лекарствах Софьи.

Вероника засмеялась.

– Начнем сначала. Вы кто? Зачем сюда пришли? Если за эликсиром, то сразу скажу: его не существует. Вот уж не думала, что сказки столь живучи.

– Какой эликсир? – растерялась я.

– Ладно вам прикидываться, – посерьезнела Вероника. – Еще хорошо, что на меня нарвались, мама вас матом послать могла. Правда, когда она была жива, люди к нам косяком тянулись. Бабушка, святая душа, всем помогала и денег не брала!

– Меня зовут Даша Васильева.

– Ага! Пришли заказать много вещей для дочери, – скривилась Скавронская. – Давайте начистоту.