Дарья Донцова - Спят усталые игрушки Страница 18

– Хватит ерничать, – обозлилась я вконец.

– Ах, – заныла Алиса, укладываясь на диван, – мне плохо. Кстати, сегодня танцую в «Лебедином», а в день спектакля меня нельзя волновать. Ты же довела до слез. Руки трясутся, ноги дрожат, просто ужас! До чего тяжело быть творческой личностью, любая несправедливость ранит. О, моя голова… мигрень начинается, о, как я страдаю!

– Ну извини, – пробормотала я, – не хотела.

– Ладно, – поймала меня на слове Алиса, моментально вскакивая со смертного одра, – значит, ты согласна, чтобы я навела в доме порядок?

– Зачем? У нас и так хорошо.

– Не нервируй меня перед спектаклем, – пошла в атаку балерина, – вот станцую плохо, виновата будешь ты!

На мой взгляд, хорошо она никогда не выступала, но не говорить же ей это! Пожалуй, лучше всего уехать сейчас по делам и оставить Алису в одиночестве.

В медицинском институте приветливая девочка, пощелкав компьютером, моментально сообщила:

– Да, были такие студентки – Шабанова, Мостовая и Рыклина.

– Адреса есть?

– Шабанова проживала в общежитии, – сказала девочка, – а вот две другие, надо же, в одном доме на Кутузовском проспекте, только в разных квартирах.

Получив нужные координаты, я пошла к выходу.

– Зачем вам их местожительство? – спохватилась секретарша.

Но я уже скрылась за дверью. Конечно, прошло время, и они могли отсюда уехать, но вдруг мне повезет.

Сначала позвонила Рыклиной. Из-за железной двери раздалось дребезжащее:

– Кто там?

– Откройте, милиция.

Створка незамедлительно распахнулась. На пороге стояла полная, неаккуратно причесанная женщина. Пряди волос топорщатся в разные стороны, замызганный темно-красный байковый халат, теплые носки и абсолютно безумный взгляд.

– Пришла, – обрадовалась тетка и, повернувшись в глубь коридора, крикнула: – Саша, скорее сюда, Тамарочка вернулась!

На зов быстрым шагом вышел мужчина. По-видимому, отставной военный, спина прямая, движения четкие.

– Катенька, – укоризненно сказал он, – мы же договорились, что ты никогда не открываешь дверь сама!

– Так ведь Томочка пришла, – жалобно заплакала женщина, – доченька моя ненаглядная, солнышко светлое.

– Это не Тамара, – мягко сказал мужчина.

– Не Тамара, – горестно повторила она, – не Тамара, не Тамара…

Мужчина обнял женщину за плечи, и та уткнулась ему в плечо.

– Прошу, – обратился он ко мне, – проходите в кабинет, сейчас приду, уложу только Катюшу.

Я послушно вошла в указанную дверь и села на диван. Похоже, я ошиблась, он не военный. Комнату заполняли книги по психиатрии, психологии и другим областям медицины.

– Извините, – произнес появившийся мужчина, – но с тех пор, как у нас стряслось несчастье, жена немного не в себе. Чем обязан?

Я растерялась.

– Собственно говоря, хотела поговорить с Тамарой Рыклиной.

Хозяин вытащил из замшевого мешочка трубку и начал методично набивать ее табаком.

– Наша дочь погибла год назад.

– Простите, – пробормотала я, испытывая только одно желание: убежать отсюда поскорей.

Хозяин аккуратно раскурил трубку и спросил:

– Что вы хотели от Тамары?

– Навряд ли вы поможете, – стала я мяться. – Рыклина училась в одной группе с Людмилой Шабановой и…

Отец Тамары побагровел, было видно, что он едва сдерживает гнев:

– Зачем вам Людмила Шабанова?

– Она получила наследство, а мы не можем исполнить завещание, так как не знаем адреса, я представитель адвоката…

– Вон, – четко сказал Рыклин.

– Что? – не поняла я.

– Немедленно вон из моего дома и не смейте никогда переступать его порога, – яростно заявил хозяин и, видя, что я замешкалась, повысил голос: – Вон, быстро, бегом, прочь!!!

Железная дверь лязгнула, и я уставилась на красивую бордовую кожу. Да они оба сумасшедшие, что муж, что жена, просто ненормальные. Хорошо хоть не ударили!

Покачивая головой, поехала на десятый этаж. Алла Мостовая жила в том же подъезде.

Здесь дверь распахнули сразу, не интересуясь, кто пришел. Молодая женщина приветливо сказала:

– Очень рада, вы ведь Наташа?

– Даша.

– Простите, перепутала, – улыбнулась хозяйка.

Я вошла в большую темноватую прихожую. Женщина повернулась, и стало видно, что она беременна, причем на большом сроке, месяц седьмой-восьмой, не меньше. А по лицу и не скажешь, никаких пигментных пятен.

– Согласны поговорить на кухне?

Я решила сразу внести ясность:

– Ищу Аллу Мостовую.

– Ну так это я, – засмеялась беременная, – сейчас…

Из глубины квартиры раздался звон будильника.

– Ой, – выкрикнула хозяйка, – совсем забыла.

Подталкивая меня в спину, она вслед за мной влетела в кухню и схватила большую пластиковую бутылку.

– Сидите молча, – велела Аллочка, – не мешайте.

Я глядела во все глаза. Мостовая перекрестила емкость, налила воды в чашку и стала отпивать по глоточку, кланяясь в разные стороны. Губы ее бормотали что-то непонятное.

– У озера Буяна, у реки, у леса, пойдет раба божия…

Мне стало не по себе. Похоже, в этом доме у всех сумасшествие. Может, вирус какой по этажам бродит? Бежать надо прочь, пока не заразилась!

Очевидно, мои мысли отразились на лице, потому что Мостовая, допив последнюю порцию, любовно закрутила бутылочку и спросила:

– Испугались, да?

– Скорей удивилась.

– Это магический заговор на беременность, – сообщила Мостовая.

– Так уж вроде все в порядке, – бесцеремонно ляпнула я.

Аллочка счастливо засмеялась.

– У вас дети есть?

– Двое.

– А вот у меня никак не получались. Первый брак из-за этого развалился. Бывший муж хотел наследника, и никак! Чего только не делали, в Институт акушерства обращались, на лечебные грязи ездили, и ничего! И у меня, и у него все в порядке, а не беременею. Со вторым супругом опять никак. Только Павел меня любит, и он мне сказал: «Нет детей, ну что ж, обойдемся».

Аллочка перестала лечиться и забросила мысль о ребенке. Но как-то тут одна из подруг посоветовала ей обратиться к колдуну Филиппу Гоголеву.

– К кому? – ахнула я.

– Ой, – махнула рукой Мостовая, – самой смешно вначале было, ведь работаю врачом, в медицинском училась…

Но соблазн оказался велик, и женщина отправилась на прием к магу.

– Денег отдала!.. – восхищалась Аллочка. – Год на них прожить можно. Филипп определил родовое проклятие.

«Ваша прабабка работала в няньках у барина, – объяснил колдун, – недоглядела за хозяйским младенцем, тот подобрал с пола крупную бусину и задохнулся. Барыня в гневе прокляла нянькину семью до седьмого колена. Наверное, ваша мать и бабка много страдали?»

Алла призадумалась. Мостовым досталось по первое число. Октябрьская революция, Гражданская и Отечественная войны, репрессии тридцатых годов… Все мужчины Мостовых погибли, кто на фронте, кто в лагере, но было ли это сугубо только проклятием их семьи?

Колдун проделал ритуалы и вручил бутылку с «волшебной» водой. Пить следовало по часам, произнося заговор. Разочарованная Алла пришла домой, Павел долго смеялся над наивной женой, но женщина, жалея об истраченных деньгах, решила все же выпить «снадобье». Через месяц она оказалась беременной и теперь страшно боится пропустить время приема «лекарства». Шаман велел употреблять «микстуру» вплоть до родов.

Я потрясенно молчала. Безусловно, простое совпадение, но именно на них и строится слава таких шарлатанов, как Филя.

Аллочка вздохнула.

– Ну, перейдем к делу. Квартира большая, но платить могу только тысячу в месяц, пойдет?

Я отрицательно помотала головой.

– Полторы, – набавила хозяйка.

– Простите, вышло недоразумение, вы знали Людмилу Шабанову?

– А что? – сразу посуровела приветливая до этого Аллочка.

Памятуя о приеме, оказанном мне у Рыклиных, я быстренько вытащила из кармана бордовое удостоверение с золотыми буквами «МВД» и показала Мостовой. Купила когда-то корочки на рынке, за смешную цену… Аллочка напряглась.

– Что случилось?

Я с сомнением поглядела на ее живот, стоит ли волновать беременную.

– Если с Людмилой произошла неприятность, я только обрадуюсь, – успокоила меня Аллочка.

– Людмила покончила с собой, идет следствие.

Мостовая повернулась к плите и поставила чайник:

– Значит, совесть замучила…

– Хорошо ее знали?

– Раньше казалось, что да, – ответила Алла.

– Можете рассказать о ней, назвать близких друзей?

– А их у нее, кроме меня, Тамары и Гали, не было, если не считать мужиков, конечно. – Аллочка неожиданно покраснела и в сердцах произнесла: – Я ее ненавидела и Тамару предупреждала, да та, святая душа…

– Давайте по порядку, – попросила я.

Алла и Тамара жили в одном доме с рождения. В огромном подъезде не оказалось больше детей одного с ними возраста, и девочки невольно подружились. Вместе лепили куличики в песочнице, потом пошли в один класс, да и институт выбрали сообща. Тамарочка была тихой, молчаливой, аккуратной, Аллочка – бойкой, болтливой, разбросанной. Но разительное несходство характеров не мешало дружбе, наоборот, они как бы не могли существовать друг без друга, наподобие сиамских близнецов. Если уж говорить откровенно, то первый брак Мостовой распался не из-за отсутствия детей, а из ревности, которую испытывал супруг Аллочки к Тамаре. Его раздражало постоянное присутствие подруги, ее участие во всех семейных праздниках, совместные поездки к морю… И в конце концов мужик выдвинул ультиматум: или я, или она! Аллочка не колеблясь выбрала верную подругу. Кстати, Тамаре с замужеством не везло. Вернее, она никак не могла влюбиться, отвергая всех кавалеров.