Люся Лютикова - Сбылась мечта идиотки Страница 18

– А Юля тоже учится там, где указал Валера?

– Нет, что ты! Она сама, без взяток поступила в МГУ, на исторический факультет. Там конкурс был – тридцать человек на место, а она прошла, представляешь? Юлька у нас молодец, не то что я!

Майя мне понравилась, и подобное самоуничижение вызвало чувство протеста.

– Я бы так не сказала. Как я понимаю, на квартиру Юля сама не заработала, тоже Валера купил, правильно?

– Да, Юлька живет в соседнем доме, очень удобно, мы часто ходим друг к другу в гости. Но квартира не считается, сама знаешь, какая дорогая недвижимость в столице. Юлька бы обязательно заработала на хату самостоятельно, лет через десять, точно. А откуда студентке взять деньги на квартиру?

– Ладно, квартира – не показатель, тогда что?

Майя отрезала себе лимон, потом сказала:

– Юлька очень целеустремленный человек, если поставит перед собой задачу – разобьется в лепешку, но своего добьется. А я могу сегодня настроить кучу планов, но завтра пойму, что мне лень выполнять задуманное, и пальцем не шевельну.

Ситуация была до боли знакомой: я точно такая же!

– Еще моя сестра встает в пять утра, чтобы успеть на первый сеанс в бассейн. Говорит, что плавать утром – одно удовольствие: вода свежая, людей мало, сил полно.

– А ты во сколько встаешь, чтобы успеть в бассейн?

– Я вообще не хожу в бассейн. Однажды купила абонемент на полгода, выложила кучу денег, думала, это станет стимулом. Ничего подобного! Сходила один раз, потом заглохла, абонемент пропал.

И я, и я! Такое ощущение, что Майя не с Юлей находилась в одной утробе, а со мной.

– Но самое главное, – зачастила девушка, – Юлька обожает свою профессию. Она прирожденный историк, бредит Великой Отечественной войной, коллекционирует разные каски, гильзы, обмундирование. Может сама сшить любую советскую форму того времени, представляешь? Рядовые, офицерский состав, высшее командование, любой род войск – она знает, как должна выглядеть каждая петличка, каждая пуговица. Это потрясающе!

– Необычное хобби для девушки, – заметила я.

– И еще Юлька ездит с поисковым отрядом в экспедиции, – восторженно говорила Майя, – на раскопки.

– И что они выкапывают?

– Да то же самое: гильзы, оружие, именные жетоны. Все, что имеет отношение к войне. Иногда им удается установить фамилии погибших, тогда они ищут родственников, потом устраивают почетное захоронение. Правда, это здорово?

Я решила, что вопрос риторический, и не ответила. Но Майя отчего-то не унималась.

– Нет, ведь правда же?

– Правда.

– В наше время, когда всем плевать на живых, это, можно сказать, подвиг – чтить память погибших на войне. А ты как думаешь?

Я подтвердила: да, можно сказать, подвиг.

– Так ты будешь помогать Юльке?

Я удивилась.

– Как помогать? Ездить с ней на раскопки?

– Нет, деньгами. Если, конечно, наследство достанется тебе.

– Погоди-ка, – догадалась я, – ваш отчим спонсировал поисковый отряд?

– Да, Валера передавал деньги через Юльку. Фактически она отвечала за организацию поездок, покупала билеты, продукты, снаряжение. Поисковики хоть и живут в палатках и питаются консервами, но все равно денег улетает прорва. В прошлом году, например, ушло почти полмиллиона рублей!

Я с удивлением слушала Майю. Что-то эта информация никак не укладывалась у меня в голове. Судя по тому, что я успела узнать о Крылове, этот человек не был способен на благотворительность. А тем более по отношению к советским воинам, павшим смертью храбрых. Что он мог с них взять? Неожиданно меня осенило: да ведь трофеи Великой Отечественной войны дорого стоят! Законом запрещено их продавать, но, очевидно, Крылов спекулировал на черном рынке.

– Так Юлька может на тебя рассчитывать?

Майя требовательно смотрела мне прямо в глаза, и я ответила:

– Конечно! Какой разговор!

Девушка заулыбалась и принялась частить, как пулемет:

– Жаль только, что экспедиция в этом году сорвалась. В июле отряд должен был поехать в места, где проходила Курская битва. Юлька говорила, что там можно еще лет сто копать и обязательно обнаружишь что-нибудь интересное. Но не нашлось денег.

– Отчим пожадничал?

– Он вдрызг разругался с Юлькой, последний месяц они не общались.

Вот уж поистине: простота хуже воровства! Зачем Майя это рассказывает? Неужели дурочке невдомек, что тем самым она бросает на сестру тень подозрения?

Тут Майка спохватилась:

– Ой, ты, конечно, понимаешь, что это никак не связано с убийством?

– Конечно, понимаю, – двулично ответила я. – А почему они разругались?

– Без понятия. Но, знаешь, меня это совсем не удивляет. Я вообще не знаю, с кем у Валеры были хорошие отношения. Он мог походя сказать человеку гадость, а потом общаться с ним как ни в чем не бывало. Или мог, узнав чей-либо секрет, держать человека на крючке.

– В смысле – шантажировать?

– Не то чтобы шантажировать, – задумчиво произнесла девушка. – Он не всегда получал какую-то определенную выгоду. Отчим просто намекал, что знает тайну, что всем расскажет, – короче, издевался, терзал, играл, как кошка с мышкой. Мне кажется, ему нравилось смотреть, как люди мучаются от неопределенности. Хотя, конечно, если Валере подворачивался случай погреть руки на чужой тайне, он его не упускал.

– А с тобой как было? – спросила я.

– Что со мной? – Ее удивление было неподдельным.

– Ну, когда ты с ним спала, что это было: секрет или расплата за него?

Глава 18

Для девушки, которая не может заставить себя ходить в бассейн, у Майи оказалось недюжинное самообладание. Она несколько секунд смотрела мне в глаза, а потом поднялась и ровным голосом произнесла:

– Боюсь, у меня больше нет времени на разговоры, пора собираться по неотложному делу. Извини, но тебе придется уйти.

Я поняла, что совершила ошибку. Слишком грубо и прямо задала вопрос. Но мы так хорошо говорили, так понимали друг друга, я ни капли не сомневалась, что получу искренний ответ! И вдруг – облом.

– Майечка, – залебезила я, – ты меня не так поняла. Я тебя не обвиняю, обстоятельства бывают разные, возможно, ты пошла на это не от хорошей жизни.

Но спасти ситуацию не удалось. Хозяйка сделалась холодной и неприступной, мои слова отскакивали от нее, как теннисные мячики от бетонной стены.

Тяжело вздохнув, я поплелась к выходу.

– Можно сходить в туалет? – Я любым способом пыталась выгадать время.

Майя нахмурилась.

– У меня месячные, – поспешно добавила я.

– Ладно, только быстро.

Я зашла в туалет, совмещенный с ванной. Включила воду, села на опущенную крышку унитаза и принялась размышлять. Не могу я так уйти! Я должна хоть как-то продвинуться в своем расследовании. Возможно, моя ошибка была в том, что я сразу взяла дружеский тон. А если попробовать поговорить с Майей по-другому?

Я вышла из ванной и решительно заявила:

– Вот что, голубушка, шутки кончились! Теперь поговорим серьезно!

– Не хочу я разговаривать, – буркнула Майя, щелкнув замком на входной двери.

– А придется! Крылова отравили, и подозрение падает на меня. Только на том основании, что ему взбрело в голову оставить мне наследство. Но меня эта ситуация совсем не устраивает, я обязательно найду настоящего убийцу!

Девушка молча распахнула дверь, однако я не двинулась с места.

– Следствие пока не знает, что у покойного была любовница. А что, если Крылов обещал любовнице, мол, напишет завещание на нее? И она, уверенная в своей власти над ним, ничуть в этом не сомневалась? Тогда у любовницы появляется отличный мотив для убийства, ты не находишь?

На лестничной площадке раскрылись двери лифта, из кабины вышла пожилая женщина.

– Здравствуй, Майя, – сказала она, направляясь к соседней квартире.

– Здравствуйте, Клавдия Федоровна, – отозвалась девушка и закрыла дверь.

С ненавистью глядя на меня, она прошипела:

– Чего ты хочешь?

– Я хочу услышать правду. Это ты убила Крылова?

– Нет, – быстро ответила Майка.

– Ты была его любовницей?

– Нет, – сказала она после секундного колебания.

– Ну, хватит! – взорвалась я. – Мне надоели эти игры! Расскажу все капитану Супроткину, пусть он сам опрашивает твою сестру, мать, прочих родственников, задает им неудобные вопросы, проводит очные ставки. Правда все равно выплывет наружу!

Я потянула дверь на себя, и тут Майя тихо сказала:

– У него была настоящая любовница.

– Настоящая? – обернулась я. – А ты тогда кто?

– А я – так… – Она опустила голову.

– «Так» – в смысле, от скуки, что ли?

– Хуже, – зарыдала Майя.

Я взяла ее за плечи и повела на кухню.

– Давай сядем, ты должна всем поделиться, нельзя держать это в себе.

Девушка послушно опустилась на стул, я села рядом. Понадобились несколько минут и бумажное полотенце, чтобы Майя успокоилась и приступила к рассказу.

Все началось с того, что в магазине ей понравилась шубка из шиншиллы. Не просто понравилась, а запала в душу. Три дня подряд Майя приезжала в бутик, мерила шубу и задавалась вопросом: где взять деньги? Как обычно, попросила у матери, но Яна Борисовна решительно отказала: