Наталья Александрова - Муж, который живет на крыше Страница 18

– Ну-ну, – пробормотала Лола и положила вилку на стол.

– Лола, со мной происходят очень нехорошие вещи. – Маркиз покаянно наклонил голову. – Но, ей-богу, я ни в чем не виноват.

– Ни за что не поверю! – парировала Лола.

– Началось с того, что я ехал ночью по улице и подсадил в машину одну женщину.

– Так-так, уже становится интересно, – оживилась Лола.

– Она ссорилась с каким-то подозрительным мужиком, и я подсадил ее без всякой задней мысли…

Лола тотчас уверилась, что Ленька снова врет. Ведь она видела его пассию только что в театре. И если можно с трудом допустить, что Алла Викторовна ссорилась с кем-то, то уж Лола никак не поверит, что ей не на чем было от этого мужика уехать. Интересное дело, в театре, где полно народу, возле ложи стоит охранник. А ночью на улице эта женщина почему-то гуляет одна… Нет, Ленька просто нагло врет.

– И не успел я и двух слов с ней сказать, как она умерла! – продолжал Леня. – Нет, ну ты представляешь? Задрожала вдруг, начала бормотать, что ее кто-то отравил, и окочурилась прямо в моей машине! А ты еще спрашиваешь, куда я «Тойоту» дел!

– И куда ты дел ее труп? – с металлом в голосе спросила Лола.

– А что мне было делать – в полицию заявлять? – В запале Леня не заметил ее тона. – Не хватало еще с полицией связываться. Тетка была мертвая, и я отвез ее в приемный покой больницы.

– Ты отвез ее в больницу?

– Пятую городскую, – подтвердил Маркиз. – Там бардак такой, никто и не заметил, что она – того…

– Когда это было?

– Третьего дня, перед тем, как ты утром звонила.

– Вот интересно, – зловеще заговорила Лола, – как же это твоя приятельница, умерев третьего дня, умудрилась сегодня вечером присутствовать в Малом оперном на «Риголетто»?

– Какая приятельница? – оторопел Леня.

– Алла Викторовна! – Лола с торжеством бросила в него это имя.

– Не знаю никакой Аллы Викторовны! – спохватился Леня, вспомнив, что главное – это все отрицать.

– Ах, не знаешь? – вскипела Лола. – А премьера «Сомнамбулы»? А Марья Степановна? Тебя там запомнили, так что не отпирайся! Отвечай немедленно, что у тебя за дела с этой пепельной блондинкой, с этой древней старухой Аллой Викторовной!

– Ну уж и старухой. – Маркиз, при всем своем опыте, поддался на провокацию и возмутился до глубины души: – За кого ты меня принимаешь? Ей не больше тридцати двух лет!

– Тридцать семь, – твердо ответила Лола, – а возможно, и тридцать семь с половиной. Впрочем, мы не о том говорим.

– Вот именно, – поддакнул Маркиз, но Лола так на него посмотрела, что он мигом прикусил язык.

– Мне надоело твое вранье! – жестко начала Лола. – Мне надоели твои старые бабы! Ты скоро совсем чокнешься из-за них, виданое ли дело – придумал, что она умерла!

– Да не она, а другая! – сгоряча начал Леня.

– Ах, была еще и другая… – зловеще прошипела Лола.

– Хватит! – заорал Маркиз и с размаху хлопнул кулаком по столу, у него, как и у всякого мужчины, лопнуло терпение быстрее. – Хватит разговаривать со мной таким тоном, как будто ты – прокурор, а я – растлитель малолетних! Ты хочешь говорить о делах, так давай и будем говорить о делах. А это, с Аллой – мое личное дело, и я не желаю его ни с кем обсуждать!

– Напрасно, – процедила Лола, – потому что я бы не советовала тебе продолжать встречи с этой женщиной.

– Лолка, ты просто ревнуешь! – самодовольно начал Леня, видя, что Лола немного упокоилась. – Да стоит ли принимать все так близко к сердцу? Я познакомился с этой женщиной совершенно случайно, знакомство это ни к чему меня не обязывает, так, дамочка скучает в отсутствие мужа…

– У нее есть муж? – удивилась Лола. – Никогда бы не подумала… Она не выглядит замужней дамой.

Она хотела сказать, что Алла Викторовна выглядит очень самостоятельной, к тому же присутствие мужчин и охранника наводило на определенные мысли, но Ленька ведь ничего не желает слушать…

– Случайно, говоришь, познакомились? – прищурилась Лола. – С чего же тогда ей испытывать к тебе такие сильные чувства?

– О каких чувствах ты говоришь, – удивился Леня. – Лолка, мы не в театре!

– Вот именно, – кротко поддакнула Лола. – А знаешь ли ты, роковой мужчина, что твоя пассия прислала билеты на «Сомнамбулу» заранее, а этой самой Марии Степановне велела сделать так, как будто это ты сам расстарался?

– Не может быть! Я же заплатил этой Марье Степановне по сто баксов за билет!

– Тебе что – денег жалко? Она их себе в карман положила… должен быть какой-то доход.

– Да не жалко… – рассеянно проговорил Леня. – Просто… ты уверена, что все так и было?

– Говорят тебе русским языком, что она позвонила в театральную кассу четвертого марта и сказала, что пришлет билеты, – раздраженно заговорила Лола. – А ты пришел десятого, и…

– Как ты сказала – четвертого? – встрепенулся Маркиз. – Да я тогда с ней и знаком-то не был!

– Вот именно, – Лола глядела очень серьезно, – я тоже удивилась.

– Мы познакомились седьмого марта, в «Титанике», я на нее налетел…

– Ну-ну…

– Лолка, ты что-то путаешь, или она, эта тетка в кассе…

– Ничего она не путает! Она за Марьей Степановной очень внимательно следит и заявление на нее в налоговую полицию накатала! Так что все точно: Алла позвонила четвертого, описала тебя очень подробно, потом восьмого познакомилась с тобой, и десятого ты пришел за билетами.

– Не может быть! Этого просто не может быть!

– Ну и дурак! – Лола надулась и налила себе чаю.

– Ладно, – вздохнул Леня, – не будем ссориться. Предположим, что все так и есть, но какого черта ей от меня нужно?

– Тебе лучше знать… – протянула Лола. – Может, она в тебя влюбилась с первого взгляда, а потом подстроила встречу…

– Ой, перестань, – с досадой отмахнулся Леня, – только этого мне еще не хватало, вдобавок ко всем неприятностям.

– Рассказывай подробно, что ты еще тут устроил! – приказала Лола. – Господи, на две недели нельзя оставить!

Леня откашлялся и рассказал своей верной подруге все, что произошло с ним за несколько дней до ее приезда, включая сообщение по телевизору и сведения, почерпнутые от Рудика Штейнмана.

– Там, в этой фирме, очень серьезные заморочки, очевидно, пропали большие деньги, эту Крылову ищет не только полиция, но и криминальные структуры тоже. Я положил ей в карман паспорт, казалось бы, должны были в больнице ее опознать. Но нет ни слуху ни духу. И даже если ее опознают, все равно на первый план выхожу я, как водитель машины, который последний раз видел Крылову живой и увез ее в неизвестном направлении…

– Везет тебе, Ленечка, как утопленнику! – вздохнула Лола. – А что, Крылова эта – красивая женщина?

– Да ничего особенного, и возраст старше сорока…

– Так какого же черта ты ее подсаживал в машину! – разъярилась Лола.

– По глупости, решил, понимаешь, доброе дело сделать… – Леня покаянно наклонил голову.

Лола долго плясала на его косточках, детально разбирая все Ленины недостатки, и в конце взяла с него слово, что он ничего не станет предпринимать, не посоветовавшись с ней. Никакого четкого плана действий у Лени не было, он только знал, что так просто от него не отвяжутся и что не худо бы самому подстраховаться и забежать вперед паровоза.

Наконец уже глубокой ночью утомленная Лола отправилась спать, а Леня долго еще ходил по кухне из угла в угол. Ему было беспокойно и неудобно перед Лолой, ведь сам того не желая, он втянул ее в неприятности. Лола была категорична: они выпутываются из его неприятностей вместе. Но люди, которые ищут Леню, очень опасны, ведь ухлопали они запросто совершенно постороннего человека – менеджера фирмы, где он оформлял машину. Человеческая жизнь не имеет для них никакой цены. Леня тяжело вздохнул и налил себе еще чаю.

Рано утром бригадир по кличке Банан набрал номер Пузыря и хмурым, не предвещающим ничего хорошего, басом приказал:

– Спустись! Я в «бомбе» перед твоим подъездом сижу!

Пузырь, почувствовав по голосу командира, что тот чем-то здорово недоволен, мгновенно оделся и выскочил на улицу. Перед парадной действительно стояла темно-синяя «BMW» третьей серии, на которой обычно разъезжал Банан. Самого бригадира не было видно за темными стеклами машины.

Пузырь открыл дверцу и сел на переднее сиденье под тяжелым взглядом любимого командира.

– Ну? – мрачно проговорил Банан, выдержав угрожающую паузу.

– Что – ну? – Пузырь перебирал в уме свои многочисленные грехи, но не мог сообразить, за что ему сейчас нагорит.

– Чистый, говоришь, паспорт? – пробасил Банан. – Карболкой он и правда конкретно пахнет.

Пузырь поглядел на бригадира с тоской – какой паспорт? Дело с паспортом было очень давно, три дня назад. Вчера Пузырь как следует оттянулся на дне рождения своей телки, так что сегодня с утра голова его отказывалась соображать. Но Банан глядел так сурово, что волей-неволей пришлось вспомнить и про паспорт, и про бомжа, и про аптеку.