Царица роз и три папы - Янина Корбут Страница 19

– Я угукнул, а он назвал меня идиотом – уж это слово я хорошо понял. Ну и велел ускоряться. И потом он сказал, что его могут прослушивать, и что новые позывные – «corona».

– Корона по-итальянски, – заметила я. – Может, их шеф из Италии? Коза Ностра и все дела.

– Албанская мафия круче! Это очень четко иерархизированный, структурированный народ. Вот папа номер два рассказывал…

– До того ли сейчас? Думай о насущном. То, что их шеф велит ускоряться, не показалось мне приятной новостью. Понятно, что мы им нужны ровно до того момента, как я поведаю им какие-то Мишины тайны.

– Да уж…

И тут меня как обухом по голове стукнули:

– Славик, у тебя же был мобильник в руках! А почему тебе не пришла мысль позвонить нашим? Подать сигнал SOS, так сказать?

– Точно! Блин, а я же ни одного телефона наизусть не помню, – расстроился тот.

– Вот она – цифровизация. Толку от твоих хваленых метавселенных, если такими темпами под себя ты ходить начнешь быстрее, чем заработаешь себе хоть на каплю мозгов.

– Ну, сорян…

– Ладно, не горюй. Бдительность мы их притупили. Глядишь, еще раз до мобилы доберемся. Но сейчас вся надежда на тебя. Охмуряй домработницу.

– Я не так хорошо знаю греческий, – возмутился Славик.

– А язык любви на что?

– Вообще-то, она старовата.

– Ой, вспомни свою последнюю даму – заведующую магазином. Ту, с которой вы слали друг другу тупые мемасики.

– Аааа… Рита?

– Из палеолита.

– Ну, скажешь тоже. Да, не молода. Но у нее был взгляд кошки.

– А грация картошки. И ничего, ты как-то терпел. Тут случай особый.

– Рита была мне очень дорога.

– И ты решил найти что-то подешевле? Насколько я помню, вы расстались.

– Мы взяли паузу, – обиделся Славик, но, подумав, добавил: – Так что, в принципе, я готов к серьезным непродолжительным отношениям. Но что нам даст влюбленная в меня несчастная женщина?

– Наступит время – сам поймешь, наверное, – положила я руку ему на плечо.

– Свистят они, как пули у виска, – Славик вскинул руку вверх и повел мелодию в заоблачные выси, пришлось хлопнуть его по руке мухобойкой.

– Прекрати, а? Неужели не догоняешь: влюбленная женщина болтлива и услужлива. Вдруг она по любви поможет нам связаться с полицией? Даст позвонить? Или сообщит тебе, как отсюда выбраться? Как-то же эту сигнализацию отключают? Мы могли бы попробовать сбежать ночью, пока все спят. Подожди, до меня только сейчас дошло. Ты сказал, что не так хорошо знаешь греческий…

– Ну да. Я, когда телик смотрел, понял, что он очень похож с армянским.

– А ты знаешь армянский? Славик, ты не перестаешь меня удивлять.

– Тю! У меня же вся родня в Сочи, в детстве мне часто приходилось делать вид, что я армянин. Ну, чтобы не били.

– Какой из тебя был армянин?

– Неубедительный. Приемный. Малоразговорчивый. С умственными отклонениями. Зато редко битый.

Я не смогла удержаться от смеха, а вот Славик, похоже, серьезно входил в образ героя-любовника.

– Ладно, – проворчал он, приглаживая перед зеркалом свои мелированные волосенки и подтягивая шорты до уровня груди. – Я, конечно, не могу творить по принуждению, но ради спасения… Как я выгляжу?

– Если ты идешь устраиваться солистом в группу «Дюна» – то отменно. А если нет, надень майку и отцепи этот розовый платочек с шеи. Где ты его вообще взял?

– Прихватка на шторе, – вздохнул Славик. – Что, считаешь, надо идти в атаку?

– Да-да, они обещали утопить Розочку, если мы не начнем вспоминать. А мы пока даже не знаем, что нужно вспоминать, – напомнила я, зная, что Славик очень боится бабушки Сирануш.

Славик немного порепетировал у зеркала, прищуриваясь и выбрасывая руку вперед с восклицанием: «Понос диас, Кончита! Адьос, амигос, ариведерчи!»

Пришлось объяснить ему, что не всегда все пишется так, как слышится. И что в данном случае понос не имеет никакого отношения к Кончите. А говорить надо «буэнос диас», хотя и тут промашка. Это на испанском. И вообще, нашу гречанку, кажется, звали Елена.

Славик, захватив Розочку, отправился к бассейну, а я побрела на беседу с мелким. Он уже слегка оправился от гусей в Воркуте и жестом указал мне на кабинет, располагавшийся слева от входа.

Глава 10. За два дня до похищения. Отель. Лес…

Итак, у меня была сверхзадача: не допускать Славика к оружию и контролировать мамулю, не давая ей приблизиться к спиртному. Задача нелегкая, но меня очень вдохновлял успех: начав пить облепиховый и имбирный чаи, мамуля не только стала моложе выглядеть, но и реже вспоминала о сокровищах Миния. И больше не требовала принести ей среди ночи томик Чичибабина, чтобы погадать на судьбу. И я со спокойной душой отпустила ее вперед. Тем более спереди и сзади мамулю страховали отцы. Шейх с папой № 2 держались на лошадях с исполинским достоинством. С достоинством чуть меньшим, зато более духовным, за ними следовал папа № 3, общаясь с Духом леса.

Кстати, лошадей на всю нашу компанию не хватило. Славику достался последний ишак фермера, у которого мы содержали скакунов. Конечно, он было стал возмущаться (не ишак, а Славик, хотя на месте ишака я бы тоже не промолчала), но я напомнила, как в детстве его укусила крупная зебра в зоопарке. Да и на лошадках в парке его всегда тошнило. И Славик притих.

Дух Вонюх же уселся на пони, которого поначалу тоже принял за осла. Видимо, он не умел ни в чем разглядеть прекрасное. Правда, в этот раз он даже не бухтел, потому что кататься на лошади не умел. И здорово трусил свалиться. Так что пони его вполне устроил, а вот мне милого малыша стало жалко. Валерьянович был крупной фигурой, причем в прямом смысле.

Выехали мы ближе к четырем часам пополудни.

Йоги попытались подсадить бабушку Сирануш, но та, как бы резвяся и играя, огрела их палкой. Я велела приятелю держаться рядом, чтобы не провоцировать Мишу на романтические мысли.

Погода была чудесная: достаточно тепло, легкий ветерок доносил запах влажного мха и как будто бы грибов.

Миша со Славиком немного отстали от основной компании, так как охотиться не собирались. Я тоже не собиралась бить уток, или кого они там собрались бить, но периодически уезжала вперед, потому что любила быструю езду. Пустить лошадь в поле во весь опор – это было мое излюбленное занятие последних месяцев. Без ложной скромности, наездницей я была прекрасной.

Вот и сейчас пришлось притормозить, чтобы подождать своих спутников. До моих ушей донесся забавный диалог: