Иоанна Хмелевская - Роман века [вариант перевода Фантом Пресс] Страница 20

Я рассказала в подробностях историю со Стефаном Паляновским. Муж слушал затаив дыхание.

Получилось, что Басенька и ее муж в результате непонятного и подозрительного стечения обстоятельств стали жертвой нежной страсти и им обоим пришла в голову идея о мистификации с переодеванием. Чудеса да и только!

— Ты веришь в чудеса? — муж с сомнением покачал головой. — Веришь в такое стечение обстоятельств? Когда он мне рассказывал свою историю, я и то не очень верил, а теперь, когда узнал и про жену… Подозрительно все это.

Мне тоже казалось это подозрительным, но ведь и не такие чудеса творятся на белом свете. Подумав, муж согласился — да, в принципе все возможно. Боюсь, и ему, и мне трудно было здраво рассуждать после перипетий последних дней, только что раскрытой мистификации, пережитого этой ночью ограбления, то есть попытки ограбления, но все равно стоившей нам больших нервных издержек. А тут еще ночная пора. Надо отложить разговор до утра, может, придумаем что умнее. Выяснилось, что мужу совсем не хочется расставаться, у него, оказывается, накопилось много вопросов.

— Вот если бы ты в самом начале не полезла в окно, — упрекнул он меня, — я бы, глядишь, гораздо раньше почувствовал, что тут что-то не то. А так — все как полагается. Меня предупредили, что моя жена чокнутая, может отколоть любой номер, ну ты и оказалась такой… Я даже посочувствовал Мацеяку, жить в одном доме с такой гнусной бабой… Я бы не выдержал.

— А какого черта ты запер дверь на цепочку? — огрызнулась я. — Цепочки не было в программе.

— Правильно, не было, — согласился муж. — Просто нервы не выдержали. Мне все казалось, у дверей кто-то ошивается, боялся, ты ведь способна на все! А мне хотелось немного, пусть полчаса, побыть одному, с незнакомой хатой освоиться. Ну а потом я просто забыл про цепочку. Да, кстати, может быть, теперь скажешь, где в этом доме соль?

Оказывается, так и не найдя соли, он купил себе немного и втайне от меня носил ее в кармане. И многие другие вопросы выяснились в нашей длинной ночной беседе, и развеялись мои последние сомнения — этот человек не замешан в преступных махинациях, он такая же жертва обмана, как и я. А соль… Что-то очень важное ассоциировалось у меня с солью, но я никак не могла ухватить ускользавшую мысль. Ладно, может, позже сама всплывет.

— Через девять дней у нас истекает срок работы по найму, — сказала я мужу, видя теперь в нем своего союзника. — Сейчас нам надо определиться — что мы делаем эти оставшиеся девять дней и что делаем потом.

— В каком смысле?

— Ну продолжаем ли играть роль Басеньки и… тебя как зовут? Ага, и Романа, притворяясь, что ни о чем не догадываемся, а потом выложим все как есть? Ты как считаешь?

— А ты как считаешь?

— Я считаю, что мы должны быть последовательными. Наши частные наблюдения и выводы абсолютно никого не касаются. Нас наняли, заплатили, и мы должны выполнить работу. А потом посмотрим.

Муж глубоко задумался. Он закурил сигарету и сделал попытку с ногами устроиться в кресле. Я кинула ему с дивана подушку, чтобы прикрыл босые ноги и не чихал мне потом по всему дому.

— В качестве посторонней особы ты намного приятнее, — заметил он.

— Ты тоже, как муж. То есть именно не как муж. Ну так что же мы решили?

— Так, как ты сказала. Я целиком с тобой согласен. Будем притворяться до конца, тем более, что теперь это легче пойдет и, возможно, я не совсем расшатаю нервную систему.

— Да, кстати, о нервах. У тебя и в самом деле с этой системой не все в порядке? Что за штуки ты вытворял в машине? Ты и в самом деле с приветом или действовал по программе?

— О, холера! — муж в смущении взъерошил волосы, что с несомненностью свидетельствовало о естественной природе этого жеста, а не принудительном подражании пану Роману. — На это он обратил особое внимание, а я все время забывал. Он, видишь ли, страдает какой-то автоманией или фобией, а я, видишь ли, должен поэтому изображать из себя полного идиота! Почему-то очень большое значение придавал этому, очень большое. Лично я никакой фобией не страдаю и понятия не имею, как ею страдают. Но старался я изо всех сил, честно!

— У тебя неплохо получилось, — снисходительно похвалила я. — Ты и в самом деле выглядел полным идиотом, только немного забывчивым. Да, пока не забыла — портняжный метр стоит в кухне, за холодильником. Хватит мучиться с треугольником.

— А ты откуда знаешь? Услышала?

— Услышала. Так вот, что касается…

Он не дал мне вернуться к теме, невежливо перебив:

— А твой узор и в самом деле великолепен, я его обязательно использую. Я ведь действительно химик, как и Мацеяк, в производстве тканей немного разбираюсь. У меня приятель занимается флокировкой, я время от времени с ним сотрудничаю. Тут я ему даже новый клей придумал. А теперь, с твоим узором, я войду к нему в долю. Погоди, не прерывай, тебе тоже какой-нибудь процент причитается. Это уже наш личный уговор, а не в рамках аферы, так что все честно, заработаем немного.

Я не была уверена, так ли уж все честно.

— А ты как с ними договорился насчет работы?

— Да никак. Мог бы и вообще ничего не делать, но это будет выглядеть подозрительно, ну и решил — хоть чем-нибудь заняться. А все заказы откладывать на неопределенное время. И все равно, пока я здесь, успел сделать в два раза больше того, о чем мы договаривались. Интересы этих Мацеяков не пострадают, не сомневайся. А ты и вовсе не обязана была проявлять инициативу и проектировать сверх программы свой собственный узор, так ведь? Сколько ты за него хочешь?

— Больше всего мне хочется вообще о нем забыть. На редкость бездарный мотив.

— Да брось выпендриваться, посмотришь, сколько денег загребем за него! Ну, согласна?

— Вот привязался! Ладно, согласна.

Мы с мужем пришли к согласию и по всем остальным пунктам программы. До конца дней своих будем держать язык за зубами, никому ни словечка. Совесть наша чиста. Басенька достигла вожделенной цели, и ее теперь не интересуют похождения мужа, а о похождениях жены пан Мацеяк узнает и без нас. Самое умное в нашем положении — выполнить все пункты соглашения, а в остальное не вмешиваться.

— Хорошо, что все прояснилось! — радовался муж. — До того глупо я себя чувствовал, ты не представляешь. Теперь намного лучше! Да, кстати, что там за история с этой теткой… как ее — Розамундой? Я действительно должен был взять из химчистки ее манто?

— Тетка Розмарина. Какое манто! И манто, и тетку я выдумала, чтобы окончательно выявить твою личность. Если ты муж настоящий, сказал бы, что никакой тетки Розмарины знать не знаешь.

— Ну вот, а я опять впал в панику. Он о стольких вещах забыл меня предупредить, что запросто мог и тетку упустить.

— А о рыжем дебиле предупредил?

— О ком?!

— О рыжем оборванце с тупой мордой. Ошивается у нас во дворе, взбирается на окно мастерской и все смотрит, чем я занимаюсь. Тебе говорили о нем?

— Первый раз слышу. Ни о каком дебиле не предупреждали. Сейчас я припоминаю, действительно какого-то оборванца видел, но не обратил на него внимания. А что?

Страшное подозрение закралось мне в голову, и я поспешила поделиться им с мужем:

— Слушай, из-за исторического открытия этой ночи мы с тобой как-то совсем забыли о взломщике, но ведь кто-то действительно забрался в дом! А перед этим тут крутился дебил, не иначе, высматривал… Знаешь, как принято у домушников? Сначала один производит разведку на местности, потом подключается вся банда…

— Правда. И что же?

— А то, что о дебиле придется сказать хозяевам.

— И о ворах в доме. Только пусть каждый из нас расскажет об этом поодиночке, нельзя ни в коем случае излагать одинаковую версию, а то догадаются, что мы с тобой снюхались.

Меня приятно удивила мужнина сообразительность, а тот добавил:

— И о шамане расскажем. Каждый своему нанимателю.

— Ах, да! Шаман совсем вылетел у меня из головы! Расскажи, в чем тут дело.

Муж забеспокоился:

— Я думал, ты знаешь. Мне ничего не известно.

— И Мацеяк тебе не давал никаких инструкций на сей счет?

— Ни словечка. А тот, что принес, тоже ни словечка?

— Нет, тот как раз повторял одно и то же немедленно доставить, доставить немедленно…

— Кому доставить?

— Ну этому, шаману.

— Никому ничего доставлять не буду! — разволновался муж. — Пусть оно и сверхсрочное! Холера знает, что такое «шаман», я не ясновидящий, и в условиях договора не предусмотрено ясновидение. Надо было предупредить, что такое принесут!

— Послушай! — вдруг всполошилась я. — Пойдем посмотрим, что там с дверью, наверняка они оставили ее нараспашку…

— Какая дверь? — удивился муж. — Там никакой двери нет, в доме одна дверь. — И в самом деле, как я не сообразила, что в мастерскую можно проникнуть только через холл, а ворота в бывший гараж намертво заперты и заставлены шкафом. Выходит, мы тут откровенничаем, а он… они притаились где-то в укромном уголке и все слышат. Попав в западню, они способны на все…