Наталья Александрова - Сентиментальный душегуб Страница 20

Примерно на середине моста машина, за которой они ехали, неожиданно резко затормозила. Дистанция между машинами была небольшая, и водитель, чертыхнувшись, ударил по тормозам и одновременно резко крутанул руль. Автомобиль занесло, китайца с револьвером бросило лицом на спинку сиденья, и киллер, воспользовавшись замешательством, ударил его в висок и тут же вырвал из его руки пистолет. Направив пистолет в затылок водителю, он распахнул свободной рукой дверцу и выкинул своего соседа из машины. Тело покатилось по асфальту, и через секунду, страшно взвизгнув тормозами, на него налетел ехавший позади «Мерседес».

Водитель почти уже справился с управлением, но, увидев, что произошло у него за спиной, резко крутанул руль, чтобы лишить киллера равновесия.

– Кончай фокусы! – заорал Дмитрий Дмитриевич. – Выровняй машину, сволочь, или застрелю!

– Не застрелишь, – с холодной злостью ответил китаец, – не застрелишь, побоишься разбиться!

Автомобиль выписывал чудовищный зигзаг, сзади, бешено сигналя, скапливались другие машины, хозяин «Мерседеса» выскочил из своей «пятисотки» и, виртуозно ругаясь, наклонился над сбитым китайцем. Дмитрий Дмитриевич, взвесив обстановку, ударил водителя рукояткой револьвера в висок и, сгруппировавшись, выскочил из машины и покатился по дорожному покрытию. Краем глаза он увидел, как «Жигули» с оглушенным водителем врезались в перила моста и, проломив их, по смертельной кривой полетели в Неву.

Погасив скорость, киллер вскочил на ноги. Он с трудом верил своему везению: он жив, и все кости целы. В его возрасте это было просто чудо. Он медленно пошел по мосту в ту сторону, где образовалась пробка и лежал сбитый «Мерседесом» китаец. Ему хотелось убедиться, что его враг погиб и не осталось никого, кто знает киллера в лицо. Поравнявшись с группой людей, столпившихся возле неподвижно лежащего тела, он выглянул из-за спин праздных зевак и увидел, что глаза китайца открыты. Эти глаза искали убийцу, и они нашли его. Два человека встретились взглядами, и в ту же секунду тяжело раненный китаец, собрав последние силы, вскинул руку. Маленький предмет, сверкнув серебряной молнией, просвистел в воздухе и вонзился между глаз Дмитрия Дмитриевича. Старый киллер рухнул на асфальт как подкошенный.

Свидетели происшествия ахнули и подбежали к лежащему на мосту худощавому мужчине. Он был мертв. В его переносицу глубоко вонзилась остро заточенная стальная звезда.

Приглашенные на инсталляцию начали съезжаться к семи. В дверях их встречала Аделаида. Ее было много – и фигуры, и смеха, и темно-серого платья. Напоминала Аделаида африканскую бегемотицу Жу-жу, что выступает сейчас в Санкт-Петербургском цирке. Каждого входящего она одаряла комплиментом в стиле клуба «Хали-Гали».

Владимир Иванович, услышав комплимент, украдкой поморщился, потому что в ночном клубе «Хали-Гали» царили грубые нравы, а он, как было сказано выше, не выносил ненормативной лексики. Но, судя по тому, что Аделаида никогда ничего не делала просто так, ее поведение входило в рамки инсталляции.

Огорошенные комплиментами гости входили в полутемное помещение, напоминающее не то огромный сенной сарай, не то гараж на двести подержанных машин. Вдоль всего помещения была проложена ржавая канализационная труба с просверленными в самых неожиданных местах отверстиями. Из отверстий светили лампочки, такие же лампочки были прикручены к трубе снаружи. У дальнего конца трубы стоял в величественной позе автор инсталляции вместе с женой. Супруга была молода и очаровательна, но ее несколько портил наголо выбритый и подкрашенный синей краской череп. Рядом с автором ошивался Бультерьерский и что-то ему временами нашептывал на ухо. Владимир Иванович шел вдоль трубы в поисках обещанного шампанского. Навстречу ему попался Валидолов, придерживающий за плечико молодого подающего надежды скульптора Лохнесского и что-то ему горячо внушавший. В свободной руке Валидолов держал пластиковый стаканчик, значит, шампанское все-таки где-то есть. Увидев Пятакова, он непостижимым образом нашел еще одну свободную руку и, радостно притянув Владимира Ивановича к себе, продолжал с невероятным энтузиазмом свою речь:

– …И в этом, пацаны, заключается удивительная амбивалентность такого искусства!

– У меня от таких слов сыпь на коже выступает, – вставил находчивый скульптор.

– Лохнесский, ты – чудовище! – расхохотался Валидолов. – А на каком именно месте?

Владимир Иванович осторожно освободился из цепких объятий Валидолова и спросил:

– Шампанское где дают?

Получив в ответ взмах рукой в глубину гаража, он устремился в указанном направлении. Неподалеку от автора инсталляции он нашел длинноногую печальную негритянку с глазами изысканного жирафа, раздававшую стаканчики с шампанским. Тут же вертелся Бультерьерский, покинувший автора инсталляции ради предположительного «олигарха» в смокинге и галстуке с алмазной заколкой. Бультерьерский вцепился в него мертвой хваткой и вещал:

– Эти ржавые пятна в своих фантастических сочетаниях создают противоречивую и осмысленную картину, ассоциирующуюся с противоречивой бессмысленностью современного мира…

– Бультерьерский, – охладил его пыл Владимир Иванович, – это андоррский атташе по вопросам культуры, он по-русски ни слова не понимает, а переводчицу кто-то уже умыкнул на время.

Бультерьерский злобно огрызнулся и снова переметнулся к автору, с пол-оборота включившись в бесконечный монолог:

– Удивительная игра светотени, создаваемая искусно разбросанными источниками света, символизирует светлые и темные стороны нашего быта.

Пятаков торопливо прорвался к негритянке, пока у нее еще не закончилось шампанское. Он и сам не знал, зачем он так стремится получить заветный стаканчик. Просто без шампанского в этом сарае было совсем уже нечего делать. Ухватив стаканчик, он постарался как можно дальше уйти от Бультерьерского, чтобы не слышать его хорошо поставленный утомительный голос. Двигаясь против течения прибывающих гостей, он случайно завернул за огромный ржавый ящик, по-видимому тоже часть инсталляции. Бультерьерского здесь слышно не было, Пятаков вздохнул с облегчением и пригубил шампанское. И тут же он услышал новый разговор. Судя по всему, два человека тоже укрылись от толпы за тем же ящиком с другой стороны. Они обсуждали свои дела:

– …надо будет ему позвонить.

– Но вы говорили, что на таможне у вас с Адой все схвачено, никаких проблем не будет.

– Не будет, не беспокойтесь. То, что они придержали ваш груз, тактический ход, они прощупывают связи. Так сказать, разведка боем: проверяют, кто начнет на них давить.

– Но ведь вы уже задействовали нужного человека? Почему же это не сработало?

– Конечно, сработало. Но их начальство, таможенное, хочет прощупать своих людей – кто кем куплен, кто на кого работает…

– Ну, смотрите, Глеб, вы с Адой дали мне гарантии…

Владимир Иванович догадался, кто обсуждает свои проблемы рядом с ним: главный менеджер Аделаидиной фирмы Глеб Миногин – наглый, сальный самоуверенный толстяк лет тридцати пяти, может и меньше, из-за веса он казался старше своих лет. Он вечно суетился и вечно что-то устраивал. Вторым был заметный коллекционер старшего поколения Максим Максимович. Максима Максимовича не узнать по голосу было невозможно – так он был басист, вальяжен и авторитетен. Ухватил Пятаков и суть проблемы: коллекционер пытался вывезти картины за рубеж, а Ада с Глебом взялись ему помочь… Интересно!

Вдруг Глеб перешел на свистящий, но хорошо различимый шепот:

– Максим Максимович, душа моя, на пять минут удалитесь! Смотрите, кто к нам идет! Очень важно!

Коллекционер обиженно хрюкнул и отошел. Глеб затараторил радостно возбужденным голосом:

– Как удачно, что я встретил вас именно сегодня! Утром мне предложили совершенно сказочную вещь. Только для вас! Только человек с вашим вкусом сможет оценить такую работу! Ранний Духовидов, сорок на шестьдесят, и совершенно даром. Всего восемнадцать тысяч! Но это, разумеется, только для вас. Любому другому – не меньше тридцати, а на вас я не могу наживаться, ради такого человека пойду на любые убытки!

– Однако! – подал голос неизвестный собеседник Глеба. – Вы считаете, что восемнадцать тысяч долларов – это совершенно даром?

– За такую сказочную вещь – больше, чем даром! Такой случай бывает раз в столетие! Не упустите свой шанс!

– Уж и не знаю. Вы ведь, помнится, обещали мне достать Шухаева, говорили даже, что дело совершенно сладилось…

– Да, все было абсолютно на мази, с наследником я не один литр водки выпил, все было оговорено, но старуха, сволочь, выкинула фортель – взяла и выздоровела. А теперь она вообще занялась оздоровительным бегом и зимним плаванием, так что никаких надежд не осталось! Она, мерзавка, еще своего племянника переживет!