Дарья Калинина - Неделя из семи пятниц Страница 21

— Где искать в первую очередь? — спросила Юля.

— В тумбочке, — шепотом посоветовала ей Инна. — А я посмотрю в других подозрительных местах.

Юля послушно выдвинула первый ящик из тумбочки и обнаружила там богатейшие залежи женских любовных романов в ярких бумажных переплетах. Больше в ящичке ничего не было. Во втором ящичке лежали всякие дамские штучки. Пудреницы, зеркальца, расчески, тушь, помада. Все отличного качества и явно новое. В третьем, нижнем и самом просторном, отделении Юля нашла стопку пожелтевших от времени писем, перевязанных тем не менее алой ленточкой. Кроме них, тут стояла небольшая шкатулочка.

— Идут! — прошептала Инна. — Сматываемся.

И подруги выскользнули из комнаты Анны Родионовны, в последнюю минуту разминувшись с Виталием, спешившим к своей матери. Мужчина был в таком состоянии, что даже не обратил внимания на девушек. А также на то, что Юля тщетно пытается что-то спрятать у себя за спиной.

— Что там у тебя? — спросила Инна, когда опасность миновала и они оказались снова в Юлиной комнате.

— Не знаю, — призналась Юлька.

— А зачем взяла?

— Потому и взяла, что не поняла, что это такое, — объяснила ей Юля.

И она показала стопку писем и шкатулку.

— А что тебе удалось найти? — спросила она у Инны.

Инна торжествующе вытащила потрепанную записную книжку, у которой даже переплета не было. И следом за ней извлекла еще одну записную книжку, но только совсем новую, в блестящем кожаном переплете с костяными уголками и завитушками. И подруги склонились над обеими Инниными находками.

Уже через несколько минут им стало ясно, что обе записные книжки принадлежали одному и тому же лицу. Скорей всего, покойной Анне Родионовне. В старой записной книжке почти не осталось чистого места. Все ее страницы покрывала сплошная путаница из букв и цифр. Кроме того, многие страницы пострадали от капель воды, и все были испещрены жирными пятнами. Так что подругам пришлось бы здорово потрудиться, если бы Анна Родионовна не сделала это за них, переписав незадолго до своей смерти все необходимые ей телефоны в новую записную книжку.

— Мужских имен в новой записной книжке не так много, — сказала Инна. — Всего три. В старой записной книжке их гораздо больше.

— Если у Анны Родионовны и был любовник, то можешь не сомневаться, она его телефон первым перенесла в новую записную книжку, — сказала Юля.

— Да, ты права, — кивнула Инна.

Но телефонные номера пришлось пока оставить в покое. Домашний телефон был постоянно занят. Это Варвара звонила разным людям, сообщая о случившемся. И к тому же приехал врач. Услышав это, подруги оставили пока свои трофеи и спустились вниз.

Врачом оказалась средних лет женщина. Очень полная, но выглядела она привлекательно. Особенно ее украшали волосы. Хоть они и были аккуратно затянуты на затылке в тугой узел, но и он не мог скрыть красоты каштановых волос. А вот лицо у врачихи было уставшее.

— Все понятно, — сказала она, едва осмотрев умершую. — Остановка сердца. Что поделаешь, возраст. Сколько ей было лет? Шестьдесят семь? Вскрытие делать будем?

— Нет! — взвизгнул Виталий Олегович. — Ни за что! Не дам полосовать мою мать! Она заслужила достойную смерть! Никакого вскрытия. Ни за что!

— Вообще-то полагается, — осторожно заметила врач.

Виталий Олегович открыл рот, чтобы возразить, но вмешалась его жена.

— Голубушка, — сладко запела она, — вы ведь ног под собой не чуете. Бегаете целый день. Пойдемте со мной, кофейку выпьете.

И она в самом деле увела врачиху. Обратно они обе вернулись подозрительно быстро. Не ясно, где поила Варвара своим кофе врачиху, но теперь щеки врачихи покрывал легкий румянец, на губах играла мечтательная улыбка. И про вскрытие она больше не заикалась. Инна только с досадой зубами скрипнула и потащила Юльку обратно.

— Ты это видела! — возмущенно сказала она. — Если человек старый, значит, его уже и убить не могли. Сынок, видите ли, от вскрытия отказывается. Родственники его, конечно, поддержат.

— Но действительно, приятного мало, когда твоего близкого человека после его смерти начнет кромсать ножом какой-нибудь тип, — сказала Юлька. — Родственников можно понять.

— Понять всех можно! — выдохнула Инна. — Нам-то что с тобой делать? Как мы теперь узнаем, убили Анну Родионовну или она сама кикнулась? На пике удовольствия, как ты говоришь.

Но тут взгляд Инны упал на стопку писем и шкатулку, добытые из комнаты Анны Родионовны и беспечно оставленные Юлей прямо на покрывале кровати.

— Ты что, рехнулась?! — задохнулась от возмущения Инна, показывая на кровать. — Сюда же мог зайти абсолютно любой! В доме ошивается полно народу. И как бы мы с тобой потом объясняли, откуда у нас в комнате взялись личные вещи покойной?

— Я не подумала, — призналась Юлька.

— Не подумала, — продолжала сердиться Инна. — Вечно мне за нас обеих думать приходится.

— Не забывай, пожалуйста, что это именно я нашла письма и таинственную шкатулку, — напомнила подруге Юля. — А ты всего лишь записную книжку с телефонами тех людей, которых мы и так наверняка увидим на похоронах.

— Ладно, что там за шкатулка? — пробурчала Инна.

Поднеся шкатулку к уху, Юля потрясла ею и сказала:

— На слух ничего не понятно. Глухо.

Инна тоже потрясла шкатулкой и подтвердила:

— Если там что-то и есть, то оно занимает весь объем. А как бы нам открыть эту шкатулочку?

Но увы, шкатулка была закрыта на замочек. А ключа от замочка у подруг не было. Наверное, он остался в комнате Анны Родионовны. Ломать шкатулку подругам было жалко. Она была сделана из красивого полированного дерева. Поэтому они оставили ее в покое до той поры, когда смогут подобрать ключ к замку. А сами занялись сортировкой писем.

Вскоре стало ясно, что письма приходили Анне Родионовне от трех человек. Все они в разное время, безусловно, были ее любовниками или мужьями. Во всяком случае, в письмах эти мужчины объяснялись своей возлюбленной в любви и называли Анну Родионовну то котеночком, то пупсиком, то хрюшенькой, то зайчонком.

— Читаю я все это и чувствую, что никто никогда меня не любил, — сказала жалким голоском Юлька. — Во всяком случае, так, как эти мужчины любили свою Аннушку.

— Не забывай, что, судя по письмам, они все были геологами и по целым месяцам находились вдали от своей милой хрюшеньки. Причем время свое они проводили не где-нибудь, а в глухой тайге, — сказала циничная Инна. — Проституток или вообще каких-либо женщин там не было, а если и были, то мало. На всех не хватало. Вот и оставалось бедным мужикам копить в себе страсть и кропать вот эти послания. По себе могу судить, в разлуке любимый всегда кажется милее, чем он есть на самом деле.

И Инна задумалась о своем Бритом. Сейчас, находясь от него за тридевять земель, она и в самом деле испытывала к нему куда больше теплых чувств, чем в тот момент, когда они виделись последний раз. Юля тем временем взяла в руки новое письмо. Последнее в стопке, и пришло оно явно значительно позже остальных.

С первой же строчки стало ясно, что письмо писал мужчина, который когда-то был мужем или любовником Анны Родионовны и сохранил к ней толику прежних чувств. Во всяком случае, мужчина явно старался произвести впечатление на Анну Родионовну. Мужчина писал Аннушке об открытом им богатом месторождении. Насколько оно богато, этого мужчина еще точно не знал. Следовало произвести пробы, чтобы выяснить, годится ли месторождение для промышленной эксплуатации.

— Ну и что? — спросила Инна, когда Юля дочитала письмо. — Это для нас с тобой было бы удивительно, если бы мы открыли новое месторождение. А эти геологи всю свою жизнь только этим и занимаются.

— Тут этот мужик еще пишет, что посылает ей самый большой и красивый алмаз, который был им найден на новом месторождении, — сказала Юлька.

Услышав про алмаз, Инна оживилась и попыталась вытряхнуть камешек из конверта. Потерпев неудачу, Инна заглянула внутрь и теперь уже визуально убедилась, что ничего в нем нет.

— А где же алмаз? — приуныла она.

— Какое тебе-то дело, где алмаз? — удивилась Юля. — Алмаз прислали не тебе, а Анне Родионовне.

— Но ей-то он больше не нужен, — резонно заметила Инна. — Она же умерла. И с собой на тот свет ничего взять не сможет. А мы бы могли сравнить его с нашим. Вдруг они из одного месторождения.

Об этом Юлька не подумала. Зато она посмотрела на шкатулку и сказала:

— Возможно, алмаз в этой коробочке.

Инна снова оживилась и предприняла новые попытки открыть шкатулку.

— Бесполезно, — наконец отступила она. — Словно из железа сделана. Может быть, попытаться распилить? Я схожу за пилой?

Юля молча покрутила пальцем у виска.

— Ну, тогда за стамеской, — не отступала Инна.