Дарья Донцова - Летучий самозванец Страница 22

– Ей-богу, не поверите, что со мной стряслось, – нервно произнесла она, опускаясь на стул. – В результате – вот это.

Дрожа как от озноба, она выложила в центр стола нечто похожее на хьюмидор[9], выполненный из металла.

– Похоже, там, внутри, лежат таблетки «омолодителя», – шептала Алина. – Он так сказал!

Присутствующие враз забыли про Леонида и Вику.

– Где ты это взяла? – поразилась Катя.

– Кто сказал? – подхватил Василий Олегович.

– Ангел, – обмахиваясь салфеткой, проговорила Бортникова. – Вышел из леса, весь в белом, волосы до плеч, сзади крылья, и спрашивает: «Алина, ты не забыла Дениса? Он сильно скучает и…»

Диетолог прижала к глазам салфетку. Катя толкнула мужа в бок, Василий Олегович закашлялся, а Бортникова, не отнимая рук от лица, произнесла:

– Я человек с высшим медицинским образованием. Хотя некоторые люди и считают специалиста по здоровому питанию кем-то вроде фельдшера, но у меня за плечами шесть лет обучения в институте и работа хирургом в больнице. Я отлично знаю: второй жизни не будет, ни рая, ни ада не существует, привидения – это продукт излишней эмоциональности или органических поражений головного мозга. И когда умер Денис… я… мне было намного хуже, чем, допустим, его бабушке. Анфиса Федоровна обожала внука, но она пребывала в уверенности, что Денька переместился в другую, лучшую реальность! А я-то понимала: это все! Мальчик в гробу, гроб в земле! Простите!

Алина выскочила из-за стола и выбежала из столовой.

– Вероятно, нужно связаться с эпидемиологами, – озабоченно произнесла Аня, когда за Бортниковой хлопнула дверь. – Не хочу вас пугать, но, наверное, по теплоходу действительно гуляет зараза.

– Что случилось с Алиной? – изменилась в лице Манана. – Я знаю ее много лет и ни разу не видела плачущей.

Василий Олегович залпом выпил стакан воды.

– Алина никогда не выходила замуж. Характер у нее паршивый. Трудно жить с женщиной, которая постоянно тебя поучает. Бортникова кажется склочницей, но она отличный друг. Я уже говорил, что мы с ней учились в одном классе, дружим со школы, пару раз ругались до драки, но потом мирились. Алина была квалифицированным хирургом. Операционный стол она бросила после того, как заболел ее одиннадцатилетний сын Денис. Кто отец мальчишки, Бортникова не рассказала ни мне, ни Кате, да мы особо и не интересовались. Увидели, что у Лины растет живот, посудачили между собой, но в душу к ней не лезли. Алина родила сына и обожала его безмерно. Денису стало плохо внезапно, я не представлял, что такое возможно: в понедельник он бегал-прыгал, а во вторник попал в реанимацию. Рассеянный склероз. Бортникова два года тащила парнишку, ушла со службы, использовала все свои связи, возила мальчика в Новосибирск, там в Академгородке применяли некий революционный метод. Когда и он не помог, она узнала про лабораторию в Киеве с экспериментальным лекарством, до этого Лина общалась практически со всеми специалистами Москвы.

– Гимнастика, уколы, переливания крови, – грустно подхватила Катя. – Целители, экстрасенсы, бабки-шептухи, старики-травники, шаманы, колдуны. Ничего не помогло. Деня умер за день до своего тринадцатилетия.

– Вот ужас! – воскликнула Манана и обняла Тину. – Страшнее ничего нет!

– Мама! – заверещала девушка. – Почему нету кетчупа? Мама! Намажь мне на хлеб вон ту кашу! Мама! Хочу! Дай скорей!

Пиар-директор схватила ломтик батона, живо плюхнула на него грибную икру, которую ее дочь назвала «кашей», и велела:

– Ешь, это очень вкусно.

Тина покорно вонзила зубы в бутерброд и принялась громко чавкать, роняя на скатерть крошки.

– Алина отказалась от карьеры оперирующего хирурга, – говорил тем временем Василий Олегович. – Переквалифицировалась в специалиста по здоровому питанию и весьма преуспела в этой области. Я знаю, что она любила Дениса до беспамятства, но никогда, подчеркиваю – никогда, она не вспоминает о мальчике при нас с Катей.

– Не знала, что в жизни Алины была такая трагедия, – прошептала Манана.

Катя оперлась грудью о стол.

– Бортникова отличный специалист, для своих подопечных она мать родная. Алина на связи круглые сутки, ей можно позвонить в час ночи и сказать: «Я в гостях, мне предлагают съесть фруктовое мороженое, это нарушит мою диету?» И Бортникова без малейшего раздражения пустится в объяснения. Если она занимается человеком, то не отступит, пока не добьется нужного эффекта. Лина трезво мыслит, умеет держать себя в руках – и вдруг… Ангел! Может, ей плохо?

– Нет! – громко прозвучало с порога.

Я повернулась на звук. Пока Екатерина говорила, диетолог успела практически незаметно вернуться в столовую. Напряженно выпрямив спину, Алина прошла к своему месту, села за стол, обвела присутствующих взглядом и слишком спокойно сказала:

– Я не пью, не курю, не принимаю затуманивающие сознание препараты, не балуюсь галлюциногенными грибами, не нюхаю клей.

– Алиночка, – всплеснула руками Манана, – никому и в голову не взбредет упрекнуть тебя в столь отвратительных привычках!

Бортникова никак не отреагировала на это заявление, продолжив:

– И при всем этом я видела ангела! Не верите?

– Как он выглядел? – спросила я.

Алина развела руки в стороны:

– Очень худой, лицо длинное, с бородой, волосы падают на плечи, тело укутано в белый хитон, сзади два крыла, что на ногах – не заметила, материя ниспадала до земли.

– Это мог быть кто-то из жителей Козловска, – сказала я. – Человек не уехал из зоны отчуждения, остался в родном доме, живет в изоляции, одежда истрепалась.

Бортникова обхватила себя руками за плечи:

– И у него крылья отросли? Я не кликуша, которая бьется в истерике на сеансе у медиума, а медик с соответствующим образованием. Но ангела я видела!

– Линочка, душенька, тебе требуется отдых, – попыталась купировать ситуацию Аня. – Нельзя работать сутками, расслабься, позагорай на палубе.

– Он был, он не плод моей больной фантазии! – повысила голос Бортникова.

– Хорошо, хорошо, – закивала Манана.

– Над головой у него светился нимб, – выдала следующую порцию воспоминаний диетолог. – А главное… он знал про Дениса! Ладно, будь по-вашему, я столкнулась с аборигеном, у которого нет бритвы и денег на рубашку с брюками, перья к лопаткам он прикрепил ради смеха, где взял и как пристроил светящийся круг над головой – не знаю. Но почему он в курсе моих личных дел?

Я схватила Юру под столом за руку. Хороший вопрос: разумного ответа на него не найти.

– Алина, попытайся рассказать все спокойно, – попросил Леонид, – без эмоций, просто изложи факты.

– Давно пытаюсь это сделать, но вы мне не даете, – укорила всех диетолог. – Перебиваете.

– Ты встретила ангела. Что он сказал? – спросил Василий Олегович.

Бортникова скрестила руки на груди.

– Сначала передал привет от Дениса, а затем протянул коробку, вон ту, что стоит на столе, и заявил: «Денис мечтает о встрече с матерью, мальчик в раю, там обитают невинные души. Он каждый день молится за маму, надеется, что его обращение к ГОСПОДУ поможет твоей душе попасть в сады бессмертия. Но, увы, ты слишком погрязла в грехах. Если хочешь переместиться со временем к сыну, то посвяти свою дальнейшую жизнь праведным делам. Чтобы замолить тобой содеянное, понадобится не одно десятилетие, поэтому Денис решил тебе помочь. В этой укладке лежат дозы «омолодителя», съешь одну и обретешь крепкое здоровье на долгие годы. Денис не имеет права вмешиваться в земные дела, но он готов на все, чтобы мама, в конце концов, оказалась рядом. Я лишь передаю тебе послание от сына. Для собственных нужд тебе хватит одной пилюли, а в коробке их много. Раздай остальные достойным людям, но помни: те, кто употребит лекарство, проживут на земле очень долго, а это не всегда во благо!»

Все уперлись взглядами в коробку.

– Это смахивает на бред, – высказался Юра.

Я тоже не удержалась от критического замечания:

– Нелогично выходит. Если мальчик мечтает увидеть мать, то почему он посылает ей средство для рекордного продления жизни? Откладывает свидание?

Юра довольно сильно пнул меня под столом, я ойкнула, а Манана торжественно произнесла:

– У вечности свои законы, сто лет там секунда. Денис хочет, чтобы мать очутилась с ним в раю, Алине необходимо время для замаливания грехов, если она умрет до того, как очистит душу, то окажется в аду. Вот тогда им никогда не встретиться.

Леонид взял со стола бокал вина, сделал большой глоток и поднял руку:

– Дайте слово ученому! Жара, стресс, испытанный Алиной при сообщении про карантин, – все вместе дало эффект галлюцинации!

– Мама! Красивая коробочка, – заверещала Тина, – можно посмотреть? Дай!

– Если ангел – фантом, то откуда здесь этот железный бокс? – спросил Никита Редька.

– Дай! Дай! Дай! – монотонно повторяла девушка, пытаясь дотянуться до середины стола.