Наталья Александрова - Дама разбитого сердца Страница 22

– На помощь! – поддала жару мамочка, но никто не отозвался на призыв.

Ни одна соседская дверь не открылась. Все-таки удивительно равнодушные люди живут рядом!

Василий опомнился раньше. Он разул глаза и заметил, что на жутком монстре надет мамочкин любимый халатик в трогательных синеньких цветочках. Еще он узнал мамочку по голосу. Василий несколько очухался и оглянулся по сторонам. Мамочка устроила такой гвалт, что услышит весь дом. Двери они, конечно, не откроют и на площадку не выйдут, но кто-то с перепугу может вызвать милицию. И вдруг милиция действительно приедет? Ну чем черт не шутит! Как человек, неоднократно нарушавший Уголовный кодекс, Вася Зайкин боялся милиции. То есть он в принципе был уверен, что сумеет выйти сухим из воды, но все же эти грубые люди покопаются в его личной жизни. А самое главное – мамочка узнает, чем он занимается! Она такая чувствительная, она этого не переживет!

И Василий решился на отчаянный шаг. Видя, что мамочка не собирается успокаиваться, а еще больше набирает обороты, Вася шагнул через порог и толкнул мамочку в глубь квартиры. Она пролетела метра три до противоположной стенки и благополучно приземлилась на мягкое ковровое покрытие. От неожиданности мамочка закрыла рот, и Вася воспользовался этим, чтобы вставить словечко.

– Мама! Да это же я! – закричал он. – Твой сын Василий!

– Боже! – Мамочка недоуменно оглядывала его разорванную одежду и фиолетовый синяк под глазом. – Васенька, мальчик мой? Что с тобой случилось?

– Только не кричи! – Василий аккуратно запер дверь и сел на пол рядом с мамочкой. – Боже, как я устал!

Он уткнул голову в колени и затих. Мамочка же, казалось, обрела второе дыхание.

– Василий! – строго сказала она. – Что с тобой происходит? Почему ты возвращаешься домой в таком виде? Тебя ограбили? Избили? Я немедленно звоню в милицию!

– Не нужно в милицию! – испугался Вася. – Это получилось случайно, ну… без злого умысла… Я был у клиента, и там… упал с лестницы.

– Если бы ты упал с лестницы, то сломал бы шею! – отчеканила мамочка. – Шея твоя цела, но зато порвана вся одежда, как будто тебя трепал волкодав!

– Маламут, – ответил Вася, сдаваясь, – от тебя, мамочка, ничего не скроешь.

– Какой маламут? – удивилась мамочка. – Кто такой маламут? Это фамилия твоего клиента? То есть подожди, давай по порядку, какой клиент? Ты же работаешь в солидной фирме, занимаешь там высокий пост. Ты сам рассказывал, что поэтому у тебя свободный график!

– Ну да, – опомнился Вася, – все правильно. Но я навещал одного важного клиента, он никак не мог прийти в офис, и там… у него собака, маламут, такой большой, белый…

– Его что, отпускают бегать без намордника? – строго спросила мамочка.

– Ну да, он же у себя дома…

– Должна тебе сказать, – мамочка без малейших усилий поднялась с ковра, – что все это по меньшей мере странно. А если называть вещи своими именами, то это форменное безобразие! Ты знаешь, что то, что с тобой сделали, – это уголовно наказуемое деяние? Нет, все-таки мы просто обязаны обратиться в компетентные органы!

– Не надо, – взмолился Вася, – только не надо вмешивать сюда милицию! Мама, я безумно устал, я должен принять ванну и снять стресс!

Но не тут-то было. Мамочка вцепилась в Васю, как бультерьер в хулигана, и провела дознание по всем правилам. В результате Вася, сам того не желая, выболтал мамочке фамилию Ивана Павловича, его адрес и телефон. Из последних усилий он сдержал себя и не сказал, каким образом он был связан с клиентом. Он боялся, что мамочка узнает и перестанет его уважать. Как он корил себя за то, что позволил жадности преодолеть его обычную осторожность! Старый жук нанял его, чтобы выкрасть марки у брата дурехи Люськи. Он специально обратился к Василию, потому что никто в криминальном мире его не знал. Василий всегда работал один, используя на всю катушку свое обаяние, которое так привлекало женщин. Иван Павлович придумал, как ему казалось, отличный план и сумел убедить Василия, что только ему под силу этот план выполнить. Действительно, не будь у Вадима сестры, страстно желающей выйти замуж, Василий бы никак не подошел. Но оказалось, что план не такой уж замечательный. Во всяком случае, кто-то Василия вычислил. И отобрал марки. И теперь он оказался кругом виноват. Иван Павлович не только не заплатил денег, но и унизил его, натравил собаку. Хозяин марок также затаил на него недоброе, хоть и получил их обратно. К тому же его хорошо запомнила в лицо дуреха Люська. И если другие его «клиентки» при встрече постараются сделать вид, что они незнакомы, то Люська уж обязательно устроит скандал. Что может быть страшнее мести оскорбленной женщины! А ведь он обманул Люсю, проник в ее дом вовсе не с мыслью соединиться с ней страстно на ложе любви, как надеялась эта каракатица. И вот теперь она его возненавидела и небось пылает жаждой мести. От любви до ненависти один шаг, ему ли женщин не знать!

– Василий! – напомнила о себе мамочка. – А скажи на милость, отчего ты так орал, когда вошел в квартиру? У меня до сих пор в ушах звон…

Вася был на грани нервного срыва, только поэтому он позволил себе по отношению к мамочке несколько агрессивный тон.

– Мама! Ты не смотрела на себя в зеркало? – воскликнул он. – Что за жуткая синяя субстанция у тебя на лице? И куда делись твои волосы? Хорошо, что я от природы здоровый человек, а то окочурился бы от страха!

Мамочка ахнула и уставилась в зеркало.

– Боже мой, я совершенно забыла о маске! Это голубая глина с берегов Мертвого моря! Я надела специальную шапочку, чтобы не запачкать волосы.

Она потрогала лицо и пришла в ужас.

– Это конец! Я передержала маску! Нужно наложить глину на лицо всего на двадцать минут, а из-за тебя я совершенно забыла про время! Теперь она застыла навсегда!

Василию стало жалко мамочку. Вообще-то больше всего ему было жалко себя, потому что жить в одной квартире с синелицым уродом никак невозможно, даже если это твоя родная мать. Вася мобилизовал последние резервы организма, встал на ноги и взял командование на себя. Он подхватил стенающую мамочку под руку и поволок в ванную. Там он открыл воду погорячее и попытался смыть злополучную маску. Не тут-то было. Струи воды просто стекали с застывшей глины, не причиняя ей никакого урона.

Мамочка проквакала Васе, что вода Мертвого моря очень соленая, возможно, глина смывается только такой водой. Василий налил кастрюлю теплой воды, растворил в ней полпачки соли и стал поливать мамочку из ковшика. Глина стояла насмерть.

Василий совсем расстроился и пустил одну только горячую воду. В конце концов, мамочка вырвалась и закричала Васе, что он хочет ее смерти через запекание. Есть, мол, такой способ у дикарей: обмазывают мясо глиной и запекают на горячих угольях, потом глина раскалывается, а мясо можно есть.

Измученный Вася был готов уже на все. Но разводить костер посреди кухни все же не решился.

– Кажется, у скульпторов есть такой инструмент, – бормотал Василий, – они используют его, когда нужно что-то высечь из мрамора… штапель… или шпатель… нет, не шпатель…

– Что это ты собираешься от меня отсекать? – с подозрением спросила мамочка. – У меня нет ничего лишнего, все нужное…

– Как хочешь! – рассердился Вася. – Но жить с таким лицом невозможно, от тебя же люди будут шарахаться!

– Все из-за тебя! – воскликнула мамочка. – Все мои неприятности из-за тебя! Господи, отдаешь всю себя сыну без остатка и взамен получаешь только грубость и равнодушие.

Она картинно зарыдала и попыталась порвать на себе волосы. Однако это ей не удалось, поскольку шапочка все еще находилась на голове. Призвав на помощь Васю, мамочка наконец сняла шапочку, но лучше выглядеть не стала. Однако один маленький кусочек глины подсох и отвалился.

Последующие двадцать минут Вася сушил мамочку феном. И вот наконец маска высохла, и Вася осторожно, кусок за куском стал ее снимать.

– А знаешь, – сказала мамочка, – пожалуй, не так уж все плохо. В моем возрасте на кожу нужно воздействовать активно… Нет, определенно, маска помогла.

Она закрутилась перед зеркалом, напевая вальс Штрауса.

Всего этого было слишком много для Васиного измученного организма. Ему показалось, что синенькие скромные цветочки с мамочкиного халатика попадали на пол, потом поднялись в воздух и закружились хороводом по комнате.

– Я люблю тебя, Вена! – пела мамочка. – Глубоко, неизменно…

«Это конец!» – понял Вася и потерял сознание.

На этот раз Вадим назначил встречу Маркизу в киноресторане «Мастрояни».

Леня пришел первым, и бойкая официантка в кокетливой соломенной шляпке-канотье положила перед ним меню.

– «Серебряный плащ Марлен Дитрих», – с интересом прочел Маркиз.

– Это семга, запеченная в фольге, – охотно пояснила девушка.

– «Бюст Софи Лорен», – перешел Леня к следующей строчке, – однако!