Проклятый изумруд - Уэстлейк Дональд Эдвин Страница 22

Они пожелтели от ржавчины и были замаскированы цветочными клумбами. Человек двадцать в белых пижамах прогуливаясь по лужайке под наблюдением людей в голубой униформе, 'видимо сторожей.

— Пою мне не кажется, что это простое дело, — сказал Дортмундер.

— Подожди немного.

Поезд начал замедлять ход, в то время, как лечебница исчезла из их глаз. Дверь в конце вагона открылась, контролёр просунул голову:

— Новый Маккена!

Келп и Дортмундер переглянулись, нахмурив брови. Они посмотрели в окно. На щите было написано: «Новые Микены».

— Новый Маккена! — надрывался контролёр.

— Я его, по-моему, ненавижу, — сказал Дортмундер.

Он встал, и четверо последовали его примеру. Поезд остановился со страшным лязганьем. Контролёр злобно следил за тем, как они выходили.

— Я думал, вы не с ними, — сказал он Марчу.

— С кем? — спросил Марч, выходя на платформу.

Дортмундер с компаньонами пересёк вокзал, чтобы выйти с другой стороны, где им предложил свои услуги толстый усатый мужчина, уверявший, что его «фразёр» 1949 года — такси.

— Мы можем пройти пешком, — предложил Келп Дортмундеру. — Это недалеко.

Психушка действительно была неподалёку. Объявление гласило:

За электрифицированной оградой сидели на складных стульчиках и болтали два вооружённых стража.

— Кого они так старательно охраняют? — спросил Дортмундер.

— Рудольфа Гесса?

— Это называется сумасшедшим домом максимальной безопасности, — пояснил Келп. — Он отведён для самых богатых психов. Большинство из них уголовники, но их семьи настолько состоятельны, что могут держать их здесь, а не в государственных лечебницах.

— Я потерял целый день, — проговорил Дортмундер. Я мог бы продать полдюжины энциклопедий. Воскресенье — хороший день для продажи энциклопедий. Муж дома: ему говоришь, что он получит ещё сверх того книжную полку, которую он сможет собрать сам, и он достаёт бумажник.

— Ты хочешь сказать, что дело не выгорит? — спросил Чефуик.

— Вооружённая охрана, высокое напряжение, не говоря уже о заключённых… Тебе хочется побыть среди них?

— Я надеялся, что ты что-нибудь придумаешь, — размечтался Гринвуд. — Должен же быть какой-то способ попасть туда!

— Разумеется, способ есть. Приземлиться с парашютом. Но как оттуда выйти? — спросил Дортмундер.

— А если обойти кругом? — предложил Марч. — Может, что-нибудь и увидим.

— Пушки, например, — вставил Дортмундер. — Меня бы это не удавило.

— Нам нужно убить целый час до прихода поезда. Обойдём кругом за это время, — предложил Келп.

Дортмундер пожал плечами.

Ради бога.

Компаньоны обошли лечебницу и не увидели ничего обнадёживающего.

У тыльной стороны здания они вынуждены были покинуть асфальтовое шоссе и идти полем. Когда пересекали ржавые рельсы, Чефуик с удовлетворением отметил:

— Свои пути я держу в лучшем состоянии.

— Ими давно не пользуются, — заметил Келп.

— Смотрите, — сказал Марч, — какой-то псих подаёт нам знаки.

Это действительно было так. Около клумбы кто-то в белом приветствовал их взмахом руки. Другой рукой таинственный незнакомец прикрывал глаза от солнца. Он улыбался.

Они тоже приветливо помахали ему, но тут Гринвуд воскликнул:

— Э! Да ведь это Проскер!

Все замерли с поднятыми над головой руками.

— Ну да! Это он! — подтвердил Чефуик.

Он допустил руку и все последовали его примеру. Там, около клумбы с цветами, Проскер приветствовал их издевательскими жестами, потом захохотал. Он сложился пополам, стал хлопать себя по коленкам, охваченный безудержным смехом. Он попытался ещё и махать руками, но, потеряв равновесие, чуть не упал.

— Гринвуд, — сказал Дортмундер, — дай мне твою пушку.

— Нет, нет, — запротестовал Гринвуд, — он ещё не вернул изумруд.

— Только нет никакой возможности наложить на него лапы, — сказал Марч. — Так что один чёрт.

— Это мы ещё посмотрим, — возмутился Дортмундер, угрожая Проскеру кулаком.

Тот так смеялся, что даже сел на землю. К нему подошёл сторож, но ничего не сделал.

— Просто сердце кровью обливается, что мы не можем делаться до этого подонка, — горевал Келп.

— Можем, — мрачно решил Дортмундер.

Все посмотрели на него.

— Ты имеешь в виду… — начал Келп.

— Никто не смеет издеваться надо мной, — изрёк Дортмундер. — У меня тоже есть самолюбие.

— Значит, мы не откажемся?

— Я сказал, что у меня есть самолюбие, — повторил Дортмундер, взглянув на Келла. — Скажи Айко, чтобы ставил на довольствие, — велел он.

Он ещё раз посмотрел на Проскера, который, заходясь смехом, катался по земле, обхватив себя руками и молотя по земле ногами.

— Если он воображает, что сможет остаться здесь, те он настоящий сумасшедший! — сообщил Дортмундер.

Когда чернокожий секретарь ввёл Келла в кабинет, майор, склонившийся над бильярдным столом, приник к кию, будто прицеливающийся снайпер. Келп кинул взгляд на стол и заметил:

— Если вы так ударите в двенадцатый, ваш шар рикошетом отскочит от третьего и загонит восьмой.

Не меняя позы, майор поднял глаза на Келпа.

— Ошибаетесь. Я практиковался.

Келп пожал плечами.

— Что ж, валяйте.

Майор ещё несколько секунд целился, ударил. Шар попал в двенадцатый, рикошетом отскочил от третьего и загнал восьмой.

— Banimi ka junt! — проскрежетал майор и швырнул кий на стол. — Ну?! — рявкнул он, повернувшись. — Прошло уже две недели, как Дортмундер согласился вести операцию. Деньги утекают из моего кармана, а я по-прежнему не вижу никакого изумруда!

— Мы готовы, — сказал Келп и достал из кармана мятый лист бумаги. — Вот то, что нам надо.

— Надеюсь, на сей раз никаких вертолётов?

— Нет, слишком далеко от Нью-Йорка. Но мы думали об этом.

— Не сомневаюсь, — сухо проговорил майор и бросил взгляд на список. — Локомотив! — завопил он.

Келп утвердительно кивнул.

— Дортмундер предполагал, что у вас может возникнуть вопрос.

— Вопрос! — эхом повторил майор, у которого был такой вид, будто он получил удар дубинкой по голове.

— Нам ведь ж нужен большой локомотив, — пояснил Келп. — Нам нужно, чтобы он ходил по рельсам стандартного размера. Но он должен быть больше, чем просто дрезина.

— Больше, чем дрезина, — повторил майор.

Он стал пятиться назад, пока не наткнулся на стул, на который и сел. Лист бумаги дрожал у него в руках.

— Чефуик — наш эксперт по железной дороге, — сказал Келп, — так что если вы захотите поговорить с ним, он вам скажет, что нам в точности нужно.

— Конечно, — произнёс майор.

— Он может прийти завтра днём.

— Конечно, — произнёс майор.

Келп наморщил лоб.

— Если вы вызовете своих помощников. Поговорить с ним.

— Конечно, — произнёс майор.

— С вами всё в порядке, майор?

— Конечно, — произнёс майор. Келп подошёл к нему и пошевелил пальцами перед его глазами. Глаза майора были устремлены куда-то вдаль.

— Может, позвонить вам сегодня попозже, когда вы будете чувствовать себя лучше?

— Конечно, — произнёс майор.

— Нам в самом деле не нужен большой локомотив. Достаточно среднего размера.

— Конечно, — произнёс майор.

— Хорошо. — Келп растерянно оглянулся. — Я позвоню вам попозже, чтобы узнать, когда прийти Чефуику.

— Конечно, — произнёс майор.

Келп попятился к двери и на мгновение задержался на пороге.

Он чувствовал необходимость сказать что-то приятное, чтобы восстановить душевное равновесие майора.

— А вы уже вполне прилично играете в биллиард, майор.

— Конечно, — произнёс майор.

Майор Айко стоял неподалёку от фургона. Его лоб бороздили глубокие складки.

— Я должен вернуть этот локомотив, — предупредил он. — Не потеряйте его и не повредите. Я должен вернуть его, я взял его лишь на время.