Татьяна Луганцева - Корона вампирской империи Страница 23

– Ладно, уговорили… Сейчас поедим, а ночью разведем небольшой костер, ха-ха-ха.

Бандиты громко рассмеялись, Яна похолодела. Она уперлась в крышку люка и попыталась ее приподнять, ей это не удалось. Она приложила все силы, люк не двигался, Яна действительно оказалась запертой.

«Что делать? Что делать?» – волновал ее сейчас единственный и такой важный вопрос. Чего-чего, а дожидаться, пока люди сгорят живьем в сарае, она не желала. Не радовала ее и перспектива остаться одной в подвале с крысами и умереть от голода, а потом самой быть съеденной крысами.

«А ведь они сейчас напьются и пойдут осуществлять свое намерение…» – мелькнула у нее мысль. Яну залихорадило, она стала ходить по подвалу, ощупывая стены, но, кроме маленького окна, другого выхода не было. Она остановилась перед окошком и осмотрела его. Яна поняла, что, даже если она выбьет стекло, пролезть через него она не сможет.

«Вот если выбить его вместе с рамой…» – подумала она, понимая, что осуществить это будет непросто. Нужны какие-нибудь инструменты, и она начала методично осматривать сваленные здесь коробки и ящики, время подстегивало ее. Кроме битой посуды, всякой рухляди и ненужного хлама, она ничего не видела.

«Может быть, бандит не забрал мои садовые ножницы? Он вырвал их из рук старика, и если не взял с собой, то бросил».

Яна переместилась на то место, где лежал связанный лесник, опустилась на колени и принялась шарить рукой в темной, холодной воде, рискуя напороться на острый предмет. После долгих, тщательных поисков она все-таки наткнулась на тот предмет, который искала, и схватила его дрожащими руками. Потом она подошла к окну и стала выковыривать деревянную раму, стараясь не шуметь. Стены были трухлявыми, и Яне удалось быстро найти границу между рамой и стеной, но раму держало несколько ржавых гвоздей. Обламывая последние ногти и сдирая кожу в кровь, она пыталась их зацепить и приподнять за шляпки. Гвозди не поддавались, но и Яна не сдавалась, на карту была поставлена жизнь людей. Ножницы соскакивали с плоских, искореженных шляпок гвоздей и больно били по рукам. Наконец ей удалось расшатать гвозди и поочередно вытащить один за другим. Когда был вытащен последний гвоздь, она возликовала:

– Есть!!

Осталось дело за малым, вынуть раму со стеклом, но и это тоже оказалось не просто. Ее следовало выбивать ногами, а это создало бы ненужный шум, но другого выхода она не видела. Яна прислушалась, голоса мужчин были абсолютно пьяные, слова звучали невнятно. Она подняла ногу и стала бить по раме во время их смеха или разговора. После каждого стука она замирала и покрывалась липким потом в ожидании распахнутого люка и появления в нем зверской физиономии. Ничего подобного не случилось, и Яна продолжала выбивать раму, поднимая облако пыли. Наконец рама покривилась и с последним ударом вывалилась наружу, сопровождаемая звоном разбитого стекла. В подвал ворвался свежий воздух, Яна припала к окошку, всматриваясь в окрестности, уже окутанные сумерками. Небо закрыли темные тучи. Порывистый ветер трепал листья и ветки деревьев, прижимал высокую траву к земле. Погода испортилась, казалось, вот-вот пойдет проливной дождь. Яна вздохнула полной грудью, высунула голову в окошко. Не увидев никого, она просунула плечи в проем стены, сдирая ткань на комбинезоне и кожу на плечах. Яна поняла, что если прошли плечи, ее самое широкое место, то остальное тоже пройдет. На какое-то мгновение она застряла в проеме и, похолодев от страха, начала извиваться как уж. С дикой болью просунув одну руку, она вцепилась во влажную траву и вылезла из подвала, обрезавшись о битые стекла. Ее комбинезон представлял собой жалкое зрелище, а из него торчали поцарапанные руки и ноги. Яна прижалась спиной к дому и прислушалась. Кроме шелеста листвы и крика птиц, которые чувствовали приближение дождя, Яна ничего не услышала. Прямо перед ней в небольшой низине был расположен сарай без окон. Втянув голову в плечи и внутренне перекрестившись, она побежала к нему. Можно подумать, если она пригнула голову, то ее высокую фигуру будет меньше видно. Со стороны ее телодвижения выглядели смешными. Яна припала ухом к сараю, там царила тишина, изредка нарушаемая всхлипываниями, вздохами и стонами.

«Они связаны, и во рту у них кляпы», – поняла Яна, продвигаясь к двери сарая, как раз напротив дома. Стоило хоть одному бандиту выглянуть из окна, как он бы с удивлением заметил высокую, худую женщину с длинными светлыми волосами и в рваной, окровавленной одежде, пытавшуюся сорвать замок с сарая, где сидели заложники. Яна пока решила не сообщать несчастным, что она здесь.

Она не хотела обнадеживать их раньше времени, тем более что огромный амбарный замок, честно говоря, испугал ее. Открыть его можно было только ключом. У Яны от страха быть обнаруженной горела спина, и она больше не могла оставаться на открытом месте. Она нырнула за угол сарая и задумалась.

«Ключ, видимо, у них в доме. Без него я людей не вызволю, следовательно, нужен ключ… Боже, не могу же я идти в логово к зверю?! С другой стороны, они, кажется, затихли, может, все-таки уснули после ящика вина на голодный желудок? Как страшно… а если они не спят, то разорвут меня на части. Ждать тоже нельзя, бандиты проспятся и осуществят свою угрозу. Все! Решено! Я иду!»

Она на негнущихся ногах пошла к дому, в окнах которого приветливо горел свет. Конечно, у Яны был большой соблазн забраться на баркас и быстро уплыть от этого страшного места как можно дальше. Останавливало ее несколько обстоятельств. Во-первых, она могла не справиться с судном, врезаться в тот же берег, подняв страшный шум. Во-вторых, она никогда в жизни не выбралась бы из разветвленной дельты, блуждая по протокам, пока не кончилось бы горючее. Конечно, она понимала, что пока она доберется до помощи, если все-таки ей повезет, то шанса остаться в живых у ее знакомых не будет никакого. Поэтому она набралась мужества и заглянула в освещенное окно домика. Двое бандитов мирно спали лицом в объедках, третьего она не увидела, но предположила, что и он где-то рядом со своими корешами. Яна поднялась по ступенькам крыльца и толкнула входную дверь. Она оказалась незапертой, и Яна, вдохнув побольше воздуха, вошла внутрь дома. Как она и предполагала, третий бандит спал на стуле в обнимку с охотничьим ружьем. На столе лежала вся еда, привезенная Андреем на пикник, вперемежку с объедками, на деревянном полу валялись пустые бутылки. Яна начала осторожно передвигаться по комнате… Бандиты шумно дышали и храпели.

«Интересно, кто из них кто? – почему-то подумала она. – Вот этот худой с черной щетиной и перевязанной ногой, наверное, Гоша, а вот этот толстый с внушительным животом и золотой печаткой, скорее всего, Хряк».

Она подошла к Толяну, правильно рассудив, что раненый Гоша едва ли закрывал людей в сарае на ключ. Она попыталась унять дрожь в руках и осторожно залезла к нему в карман, сначала в один, потом в другой. Кроме коробка спичек, она ничего там не обнаружила. Толян зашевелился, что-то недовольно промычав. Яна прошептала:

– Тише… тише, баю-бай! Баю-бай!

Толян почмокал губами и снова погрузился в сон. В комнате стоял запах перегара и немытого человеческого тела. Яна окинула глазами стол, полки, стены в поисках гвоздиков или крючков, где могли бы висеть ключи, но ничего не обнаружила. Она приблизилась к главарю и стала обыскивать его, но что-то пошло не так. То ли Хряк был не настолько пьян, то ли он почувствовал длинные пальцы Яны у себя в карманах, так как просунуть ей их удалось с большим усилием, – одежда на нем сидела, как на барабане, – но Хряк вздрогнул и открыл глаза. Несколько секунд он тупо смотрел на Яну мутными глазами.

– Ты кто? – наконец спросил он.

– Рыбнадзор, – ответила она и стукнула его первым попавшимся под руку предметом по голове. Им оказалась бутылка с еще оставшимся там красным вином. Раздался громкий звук, главарь банды растерянно моргал глазами, пока по его голове и лицу текло красное вино. Потом он закрыл глаза, склонил голову набок, не издав ни звука. Никто не мог знать, сколько времени Хряк будет без сознания, действовать надо было быстро. Она вытащила из его кармана большой ключ, который мог оказаться от замка сарая.

«Эх, связать бы их всех чем-нибудь, пока не пришлось бить бутылкой по голове», – подумала Яна, но времени терять не стала.

Она схватила со стола нож, которым решила перерезать веревки у заложников, и, сжимая в другой руке ключ, побежала к сараю. Яна вставила ключ в замочную скважину и повернула его, замок дернулся и раскрылся. Она вытащила дужку замка из железных петель и распахнула дверь, собираясь произнести пламенную речь, свидетельствующую об освобождении… Но спасительница не успела ничего сказать, так как получила сильнейшие удары в солнечное сплетение и лицо, и погрузилась в темноту. Последнее, что она слышала, были слова, произнесенные высоким женским голосом: