Людмила Милевская - Джинн из консервной банки Страница 23

Впрочем там было слишком темно, а чтобы включить свет нужно было войти. Сделать это Ольга не решалась. Она понимала, что в дверном проеме ее прекрасно видно. Если кто-то притаился в огромной комнате, то этот «кто-то» сейчас следит за каждым ее движением.

– Эй, здесь есть кто-нибудь? – сама не зная зачем, шепотом спросила она.

В ответ раздался слабый стон. Ольга содрогнулась.

– Павлик, это ты? Ответь мне, ты спишь? – уже громче воскликнула она.

– Помогите-ее, – жалобно донеслось из-за письменного стола.

За этим последовал еще один стон, более сильный и протяжный.

– Кто там? Как вы сюда попали? Что с вами? Почему вы стонете?

Ольга уже точно знала, что это не Павел Александрович. Голос незнакомца был значительно ниже. Уж как стонет ее муж, Ольга прекрасно помнила.

– Помогите-ее, – голос был переполнен страхом и болью.

«Ничего не понимаю, – подумала Ольга. – Я от страха трясусь, а тут, в моем доме, кто-то просит о помощи. А если это ловушка?»

Снова раздался стон, протяжный, словно скованный болью:

– Помогите-ее…

– Я вас боюсь, – призналась Ольга. – Скажите, кто вы? Иначе не подойду! – пригрозила она.

– Это я, Оля…

Она удивилась, услышав свое имя, и напряженно прислушалась, но узнать голос так и не смогла. Незнакомец тяжело задышал, видимо собирая силы. Раздалось какое-то шуршание.

«Он лежит на полу под письменным столом и хочет подняться», – догадалась Ольга и в ужасе закричала:

– Оставайтесь на месте, не двигайтесь! У меня оружие!

– Оля, эт-то я… Игорь…

– Игорь!!!

Она была потрясена.

– Игорь? Как ты сюда попал?

– Помоги мне, я ранен.

Ольга сорвалась с места, но чья-то сильная рука ее остановила, ухватив за локоть. Она неистово закричала, но вторая рука зажала ей рот. Над ухом раздался знакомый шепот:

– Тише, не ори.

– Жорик?!! Ты-ы?

Ольга совсем уже ничего не понимала, но присутствие Георгия несколько успокоило ее: страх отпустил душу. Она осознала, что в доме не одна, и теперь переживала только за Игоря. Что с ним? Кем он ранен? Как попал в их дом?

– Жорик, – вскрикнула Ольга.

– Не так громко, – приказал он и сжал ее локоть еще сильней. – Помолчи, – его ладонь опять легла на ее губы.

Ольга попыталась вырваться:

– Отпусти меня. Я хочу включить свет. И вообще, что здесь происходит?

Георгий ее не отпускал, но рот уже не зажимал.

– Я сам еще не знаю, что здесь происходит, – сказал он, – но советую оставаться на месте.

– Как – на месте? – рассердилась она. – Игорь на помощь зовет! Разве ты не слышал?

– Слышал.

– Он ранен! Не мешай мне, я хочу ему помочь.

Не успела она договорить, как опять раздались стоны Игоря.

– Ольга, сюда, скорей, умоляю, помоги мне, умираю, умираю, – жалобно позвал он.

– Вот видишь, – прошипела она.

Георгий усмехнулся:

– Не вижу, но слышу.

«Странно один умирает, другой чуть ли не шутит,» – изумленно подумала Ольга.

Происходящее вдруг показалось ей слишком невероятным. «А уж не сговорились ли мальчики и не разыгрывают ли они меня?» – подумала она.

В этот момент Георгий настойчиво потянул ее к выходу.

– Пойдем отсюда, нам надо срочно поговорить.

Глава 17

Георгий увлек мачеху в соседнюю, предназначенную для гостей комнату, и плотно прикрыл дверь. Ольга окончательно растерялась.

«Игорь остался там, – подумала она, опускаясь на диван, – а мы тут. А если это не розыгрыш? Вдруг он и в самом деле ранен?»

Георгий включил настольную лампу. Даже в ее тусклом свете было видно как побледнело его лицо.

– Что происходит? – строго спросила Ольга. – Скажешь ты наконец?

Он пристально смотрел на нее и тяжело дышал. От его взгляда ей становилось жутко. Вдруг Георгий бросился на пол прямо к ногам Ольги и, страстно обхватив ее колени, горячечно зашептал:

– Я люблю тебя! Ты должна решить! Я люблю тебя! Люблю! Люблю!

Уж чего-чего, а этого она никак не ожидала. Ольга была потрясена. Первую минуту сидела безмолвно, словно парализованная, но потом пришла в себя и рассердилась:

– Мальчик мой, а не сошел ли ты с ума? В другой комнате остался раненый человек, а ты ничего лучшего не придумал как устроить объяснения в любви?

Она попыталась отлепить его руки от своих коленей, но Георгий еще сильней прижался к ней и завопил совсем уже дурным голосом:

– Я сошел с ума! Сошел! Именно сошел с ума! Уже давно! Но ты ничего не замечаешь! Ты не хочешь ничего замечать! Или замечаешь, но нарочно издеваешься, мучаешь!

«Вот это да! – поразилась Ольга. – Хотела свести с ума одного, а свела сразу двух. В придачу к Игорю еще и своего пасынка. А если эти шельмецы меня разыгрывают?»

Она презрительно повела плечом и холодно сказала:

– Жорж, уж не лихорадка ли у тебя? О какой любви ты говоришь?

– Я люблю тебя! Люблю! Люблю! – упрямо заладил Георгий.

«Нет, они точно решили меня разыграть,» – подумала Ольга и попыталась подняться с дивана, но пасынок прижался к ней с такой силой, что она вскрикнула от боли:

– Отпусти!

– Умоляю, – зашептал он, не отпуская Ольгу, а еще сильней прижимаясь к ней всем своим телом, – не уходи, выслушай меня. Моя жизнь в твоих руках. Она давно в твоих руках, но сегодня особенно.

В голосе Георгия было столько искреннего отчаяния, что она на секунду поверила ему, а поверив, заинтересовалась.

– Хорошо, я останусь, только прекрати тискать меня так больно и объясни, наконец, что произошло в той комнате?

– Именно это я и собираюсь сделать.

– Только, пожалуйста, поскорей, может Игорю действительно нужна помощь.

– Может, – согласился Георгий, – но сначала надо все обсудить. Любимая, умоляю, моя жизнь в твоих руках. Как ты решишь, так и будет. Приговор из твоих уст я приму безропотно.

Ольга вздохнула.

– Театр да и только, – развела она руками. – Можно без прелюдий?

– Хорошо.

Георгий поднялся с пола и сел на диван рядом с мачехой. Он нервно взъерошил волосы, на секунду задумался, тяжело вздохнул и сказал:

– Я полюбил тебя с первого мгновения нашего знакомства…

Она вскочила:

– Опять ты за свое?

Он вернул ее на диван и с мольбой попросил:

– Выслушай, я рассказываю с самого начала. Без этого трудно будет объяснить остальное.

Он вопросительно посмотрел на Ольгу: намерена она слушать или нет? Душой она рвалась в кабинет мужа, к Игорю, но и Георгий заинтриговал ее. Она устало махнула рукой:

– Ладно, валяй дальше.

– Я маялся, страдал, – продолжил Георгий, – изводил себя, не знал как добиться твоего расположения. Ты же, как на зло, сразу возненавидела меня.

Ольга изумилась:

– Я?!! Ну и наглость! Да это ты проходу мне не давал со своими упреками! Я наооборот тебя во всем покрывала. Кому достался мой «опель»? Если бы не я, твой жадный папочка продал бы его и глазом не моргнул. Ладно, продолжай, – под его умоляющим взглядом успокоилась она.

– Пока ты была одна, я еще имел надежду. Я понимал, что слишком молод, что ты не воспринимаешь меня как мужчину. Но я надеялся, что со временем ты обратишь на меня внимание. Когда же у тебя появился этот негодяй!!!

Георгий презрительно кивнул в сторону кабинета. В его глазах было столько ненависти, что Ольга испугалась и сорвалась с места.

– Что ты сделал с ним? – закричала она.

Георгий схватил ее за руку:

– Нет, дослушай меня до конца.

– Что там слушать, – рассердилась она, – и так все ясно. Отпусти меня, а то закричу!

Георгий с тоской заглянул в ее глаза и с горечью сказал:

– Нет, ты никогда не полюбишь меня. Что ж, иди, больше держать тебя не стану.

Он разжал пальцы. В его голосе было столько безысходности, а в глазах столько боли, что Ольге стало жалко пасынка.

«Может он не обманывает? Может и в самом деле любит?» – подумала она, припоминая, что иногда он был очень с ней нежен, а порой в его взгляде и в самом деле можно было прочесть признание в любви.

Раньше она не обращала на это внимание потому, что он был сыном Павла, потому что между ними пролегла пропасть шириной в двадцать три года. Все эти взгляды Ольга считала обычными хитростями Георгия, желающего избежать тех или иных проблем с отцом и призывающего ее в союзники.

Ольга не ушла.

– Хорошо, продолжай, – сказала она, возвращаясь на диван.