Ирина Потанина - Дети Деточкина или Заговор Бывших мужей Страница 23

— Девочки! Одно из двух: или вы немедленно укладываетесь спать, и завтра мы отвозим вас обеих к Настасье на дачу, или можете прыгать здесь хоть до конца света, но ни о какой совместной поездке тогда и речи быть не может! Раз вы не в состоянии себя прилично вести, я ни за что не соглашусь отдать вам на растерзание свою маму!

Дети озадаченно переглянулись и моментально испарились.

— Лихо ты их, — одобрительно кивнула Виктория. И вновь ожесточенно накинулась на продуктовые коробки. Никогда раньше ни мне, ни ей, не приходило в голову, что разрывать на кусочки что-либо может быть столь увлекательным и приятным занятием. Скажем откровенно, мы слегка увлеклись. Всё, поддающееся вскрытию, было разобрано нами вдрызг.

— Где бы он ни был, я найду его! — почти кричала Виктория, зверски измываясь над пачкой с чаем. Гранулы заварки веселым фейерверком разлетались во все стороны.

— Ты о файле с документами или о Шурике? — делая вид, что не теряю самообладания, вопрошала я, резким движением отрывая подкладку от кухонного фартука.

— Обо всех них! — радостно хохотала Виктория.

И кухня, и перепачканные мы, представляли собой весьма авангардное зрелище, но никаких новых сведений о деятельности Шурика обнаружено не было. Обе мы вдруг совершенно выбились из сил.

— Итак, — я устало приземлилась на край табуретки, — Мы о чем-то важном говорили, кажется?

— Вспомнить бы о чем, — Виктория тоже присела, после чего, окинув виноватым взором творение рук наших, робко заметила, — Может, зря это мы? Хотя… Зато успокоились.

— Как думаешь, — я поймала за хвост новый осколок мысли, — Где еще Шурик мог спрятать свои документы?

Виктория задумалась.

— Ты знаешь, кроме холодильника, больше и некуда вроде. Он ведь прекрасно знал, что ни я, ни Даша в царство его съестных запасов в жизни не сунемся. Слава Богу, Татьяна прекрасно готовит. А сама Таня испытывает стойкое отвращение ко всем этим полуфабрикатам… Во всех остальных местах квартиры порядок наводится еженедельно, кроме стола Александра, разумеется … Но в столе ничего нет, кроме всевозможных схем от радиоприборов. Я в столе иногда смотрю…

— Всё ищешь следы соперницы? — насмешливо поинтересовалась я, радуясь, что не одна настолько подвластна повелениям Любопытства.

— Просто волнуюсь…

— Вот! — в мыслях моих на миг наступил порядок, и я вспомнила прерванный появлением детей разговор, — Ты же так и не рассказала. Чего волнуешься-то? Что именно услышала ты, сидя в кустах за скамейкой?

— «Таким образом, мы сможем одолеть практически любые способы охраны!» — торжественно заявил тогда Александр этому блондину. «Класс!» — обрадовался тот. «Главное, чтоб менты ни о чем не узнали,» — Александр, как мне казалось, заметно помрачнел. «Если свои не застучат, всё будет о’кей!» — с совершенно бандитскими интонациями заверил блондин. После услышанного, у меня сложилось чёткое впечатление, что Александр занимается противозаконными делами. Опять же, зачем порядочному человеку прятать от домашних какие-то записи?

— Потому что он не хотел тебя впутывать, — мне всё рассказанное Викой абсолютно не нравилось, — И потом, не факт, что прятал он эти записи от вас, — я поежилась, вспоминая своего загадочного Визитёра, — Помнишь, я рассказывала тебе про своего Некто? Того самого, который, судя по описаниям общественности, украл из кафе папку. Может, Шурик опасался гостей…

— Как думаешь, мне стоит обратиться к частным детективам?

— А я, по-твоему, кто? — обиделась я.

— Ну, к тебе я уже обратилась, результат, как видишь, нулевой. Ты и сама не знаешь, как быть…

— То есть как это нулевой? На первом же часу расследования я обнаружила секретные документы… Правда, совсем не специально. Но ведь, мы обе прекрасно знаем, случайностей не бывает. Неужели ты не видишь, как сама судьба прочит меня на роль сыщика…

— Действительно, — Вика только сейчас осознала, важность моей роли, — Если бы не ты, моя кухня осталась бы в приличном виде… И потом, я не знаю, что могут обозначать эти записи. Слушай, может, позвоним Георгию? Думаю, он сможет бросить свою командировку по такому случаю… Потери я компенсирую…

Мне вдруг дико захотелось согласиться с Викторией. Жорик, конечно, справился бы с происходящим, нашел бы Шурика, защитил бы меня от этого злополучного Некты… Но прежде, конечно, насмерть закидал бы меня упреками. Почему я не рассказала сразу о Шуркиных заказах? Почему не сообщила Жорику о первом появлении Визитёра? Ради собственных амбиций? Ради желания доказать собственную самостоятельность и независимость? Возможно, веди я себя по-другому, сейчас с Шуриком всё было бы в порядке.

— Тогда мне придется сознаться в моей причастности к делу, — ответила я Виктории, — Жорик никогда не простит мне самодеятельного решения работать на Шурика. Никогда не простит, что я не рассказала ему об угрозах Некто… Можешь, конечно, звонить, но этим ты испортишь мне личную жизнь!

— Не позвонив, я испорчу её себе, — сквозь зубы процедила Вика.

Я и сама не знала, как правильнее поступить.

Жорик всегда умел звонить в самые подходящие моменты.

— Катерина, а где это ты находишься в такое время?! — Жорик явно нервничал.

Ничего от него не скроешь!

— Твоя б воля, я б сидела дома безвылазно! — возмутилась я, — Увы, ничем оригинальным тебя порадовать не могу. Я всего лишь зашла в гости к подруге. Кстати, тут Виктория хочет тебе кое-что сказать.

Я прикрыла микрофон ладонью.

— Решай сама, — как можно безразличнее, кинула я Виктории и отдала ей трубку.

Несколько секунд мы с Викой напряженно глядели в глаза друг другу. Не имей мы обе солидного опыта подобной игры в гляделки, одна из нас непременно загорелась бы под испепеляющим взглядом подруги.

— Привет, Жорик. Катька и впрямь у нас. Я оставлю её здесь ночевать. Мы же так давно не виделись, — беззаботно защебетала Виктория, приняв, наконец, решение, — Не волнуйся, как приедешь, заберешь свою Катерину. Даже выкуп за неё просить не стану.

— Сейчас он скажет, что ты ему еще доплатишь, дабы он согласился меня обратно взять, — прокомментировала я.

— Что? Доплатить? — уже отвечала Виктория трубке, — Ты не оригинален, Катя только что предсказала эти твои слова.

Виктория передала мне трубку. Я всегда поражалась её способности моментально перевоплощаться. Только что весело смеющаяся над Жориком, она моментально приняла трагичный облик, оторвав трубку от уха.

— А откуда ты узнал, что я не дома? — спросила я Георгия.

— Звонил на домашний телефон.

— Не доверяешь?

— Просто жутко захотелось услышать твой голос.

В груди у меня что-то затрепетало. Странно, но даже по прошествию двух лет совместной жизни, этот человек вызывал своими словами шквал эмоций в моей душе.

— Мог бы не уезжать, если так! — почти шепотом выдавила из себя я, — Или мог взять меня с собой…

Виктория, учуяв в моем тоне что-то интимное, незаметно выскользнула из кухни.

— Ах, Катерина, ты невыносима! — Жорик рассмеялся, — Я в поте лица тружусь, дабы развивать наше с тобой агентство, а ты, вместо поддержки, поливаешь меня потоками упреков. Не стыдно?

— Очень стыдно, — честно призналась я, — Но, что делать? Я говорю то, что думаю.

— Радует хотя бы тот факт, что ты вообще думаешь. Иногда, правда, я в этом очень сомневаюсь. Скажи, когда ты поборешь собственную вредность?

Как я устала от этих педагогических изысканий Георгия. Ему бы не в менты идти, а воспитателем в детскую колонию.

— Отстань от меня, — буркнула я трубке, — Не могу больше отвечать на твои дурацкие вопросы!

— Почему?

— Надоело! — и тут меня осенило, — Жорик, миленький, — от подобной смены настроений Георгий аж поперхнулся, — Скажи, если детектив нашел в бумагах жертвы список с фамилиями, что это значит?

— Список приглашенных на какое-то мероприятие, список любимых авторов, список врагов, подозреваемых в планировании злодеяния против жертвы…

— Не похоже, — в отчаянье призналась я, примерив Ожигова на каждую из перечисленных Жориком ролей.

— Пусть твой детектив пороется в подшивках местных газет и поищет сообщения об этих людях. Может, они участвовали в каких-то ярких городских событиях, или были представлены к ордену, или еще что-нибудь. В газетах обычно пишут о всякой чепухе.

— Жорочка, ты гений! — выпалила я.

— Увы, непризнанный. Знаешь, у меня прямо камень с души свалился. Честно говоря, до нашего сегодняшнего разговора я думал, ты влезла в какие-то неприятности. Уж больно жизненные вопросы ты задавала.

— А сейчас? — насторожилась я.

— Сейчас, сразу видно — выдумки чистой воды. Где ж ты в наши-то дни найдешь жертву, к бумагам которой тебя подпустят раньше, чем милиция там всё опечатает? Разве что сама эту жертву жертвой сделаешь… Но до такого, будем надеяться, ты еще не дошла.