Наталья Александрова - Кастинг Синей Бороды Страница 23

Афродита снова выразительно взглянула на Маркиза. В принципе разговаривать она не умела, но этот взгляд был настолько красноречив, что никакие слова не понадобились. Леня и так отлично понял, что она хотела сказать:

«Ты обладаешь удивительной способностью ввязываться в неприятности. Вот и сейчас, если бы я не утащила тебя так своевременно, ты влип бы в чрезвычайно серьезные проблемы. Так что ты должен не ругать меня, а благодарить!»

– Ну и ну! – проговорил Маркиз удивленно. – Вот точно таким же взглядом смотрит на меня Лолка, когда хочет поставить на место! Ума не приложу, где вас этому учат?

Леня открыл дверь своего купе и пропустил вперед Афродиту.

Навстречу им понесся дружный, музыкальный храп – Марианна и Константин спали сном праведников. Леня вскарабкался на свою полку и устроился поудобнее. Снизу еще какое-то время доносились возня и похрюкивание – Афродита все никак не могла угомониться после ночного приключения. Наконец она затихла, и Леня тоже провалился в глубокий сон без сновидений.

Проснулся он от разговора.

В купе было светло, Марианна, умытая и причесанная, пила растворимый кофе из граненого стакана в подстаканнике и жаловалась Константину:

– Совершенно не могу спать в поезде! Вроде уж столько ездила по гастролям, а все никак не привыкну! Вот и сегодня – буквально глаз не сомкнула! Колеса стучат, полка раскачивается, да еще кто-то храпел всю ночь…

– Это, наверное, Афродита! – проговорил Леня, спрыгнув со своей полки. – А вот я, наоборот, отлично выспался!

– С добрым утром, Ленечка! – приветствовала его Марианна. – Я на твою долю тоже взяла кофе.

– Растворимый кофе вреден, но за неимением лучшего… – и Леня присоединился к трапезе.

После завтрака он вызвался отнести стаканы Валечке.

Заглянув в купе проводницы и поздоровавшись, он вполголоса спросил:

– А что за странные пассажиры сели ночью на станции Верхний Баул? Два мужчины и женщина…

– Не знаю никаких пассажиров… – отозвалась Валечка, пересчитывая пакеты с бельем, – ах, эти!.. – Она оглянулась и понизила голос: – Вроде эта женщина психически больная, и муж с братом везут ее на лечение. А вообще я так считаю – меньше лезешь в чужие дела, крепче спишь. Те пассажиры едут не в моем вагоне, так? А значит, мне до них нет никакого дела!

Она взяла у Лени стаканы и проговорила заинтересованным тоном:

– А этот начальник, который с вами едет… как его… Харитон Харитонович… он женатый или как?

– В разводе, – ответил Леня, с трудом сдерживая смех, – а вы, Валечка, почему интересуетесь?

– Люблю солидных мужчин! – проговорила проводница мечтательно. – Особенно которые из начальства! Вот у меня подруга была, Вика, в одном классе учились. Работала в магазине обыкновенной продавщицей. Ну и зашел как-то к ним в магазин солидный человек, конфет коробку купил. Слово за слово, в общем, женился он на нашей Вике. Оказался большой начальник, то ли директор, то ли заведующий.

– А чего заведующий-то?

– А какая разница? – искренне удивилась Валечка. – Чего назначат – того и заведующий, главное, что начальник. Так что теперь наша Вика пешком не ходит, в магазине не работает, все ей домой привозят. Правда, зазналась, со старыми подругами не разговаривает… Так что вы говорите – в разводе он?

– В разводе, в разводе! – подтвердил Маркиз и выскочил в коридор, чтобы не лопнуть от смеха.

Вернувшись в свое купе, он сказал:

– Наша Афродита имеет большой успех у женщин! Боюсь, мы не успеем доехать до Петербурга, как придется сыграть Свадебный марш Мендельсона! Чувствую я, придется мне быть свидетелем со стороны жениха…

– Что ты такое несешь, Ленечка? – удивилась Марианна. – Я тут на станции картошки вареной купила. Не хочешь картошечки?

– Нет, спасибо, для начала я хочу умыться! – Леня перебросил через плечо полотенце и вышел в коридор.

Однако, вместо того чтобы отправиться в вагонный туалет, он через тамбур прошел в соседний вагон.

Приблизительно прикинув, из какого купе он слышал ночью шум борьбы, Леня толкнул дверь пятого купе и вошел внутрь, делая вид, что на ходу вытирает лицо полотенцем.

В купе сидели трое мужчин жуликоватого вида, на столике перед ними были разложены карты.

– Ой, я, кажется, ошибся дверью! – проговорил Маркиз, складывая полотенце.

– Заходи, дорогой! – радостно воскликнул один из игроков с заметным кавказским акцентом. – Четвертым будешь!

– Да нет, спасибо… – Маркиз попятился, – я и в карты-то играть совсем не умею…

– Мы тоже нэ умеем! – заверил его кавказец. – Так, по мэлочи играем, чтобы нэ скучать!

– В следующий раз! – ответил Леня, закрывая дверь купе.

– Выходит, действительно ошибся дверью… – пробормотал он, переходя к купе номер шесть, и толкнул эту дверь, заранее приготовив полотенце.

Однако на этот раз номер не прошел: дверь шестого купе была заперта.

– Вот как… – Леня отступил от двери и почесал переносицу, – значит, просто так сюда не войти… ну, попробуем по-другому…

Вскоре поезд остановился на очередной станции.

Леня вышел на перрон.

Около поезда суетились местные жители – кто продавал яблоки, кто копченую рыбу, кто творог.

Купив у румяной крестьянки ведерко яблок, Леня поднял его на плечо и пошел вдоль соседнего вагона. Поравнявшись с окном шестого купе, он остановился, постучал в окно и громко выкрикнул:

– А вот кому яблочки! Осенние полосатые, только с дерева сорвал!

При этом он попытался заглянуть в окно. Однако занавески были задернуты. Правда, между ними была небольшая щель, и Лене показалось, что в этом просвете мелькнула тонкая женская рука… но тут же занавески задернули еще плотнее.

Леня отправился к своему вагону, ведя внутренний диалог с самим собой:

«Ну что ты лезешь не в свое дело? Валечка совершенно права: чем меньше лезешь в чужие дела, тем крепче спишь. Кстати, если бы ты спал сегодня ночью, ты бы ничего не увидел. И вообще – тебе же ясно сказали, что в этом купе везут душевнобольную женщину, чем тебя не устраивает такое объяснение? Радуйся, что сумел благополучно выскользнуть из Зауральска, да еще и Марианну с Константином и Афродитой выручил. А в чужие дела не лезь!»

С такими мыслями он вернулся в свое купе и поставил перед попутчиками ведерко с яблоками:

– Угощайтесь! Осенние полосатые, только с дерева!

Марианна и Константин не проявили энтузиазма, зато Афродита возбужденно захрюкала: она просто обожала яблоки.

Маркиз протянул ей одно, другое, и сам не заметил, как скормил все ведро.

Поезд давно уже отошел от станции.

За окнами проносились небольшие аккуратные домики, в палисадниках – астры и яркие георгины.

– Пожалуй, прогуляюсь по поезду! – решил вдруг Маркиз. – Узнаю новости, поговорю с людьми…

Однако прежде чем покинуть купе, он открыл чемодан, перебрал его содержимое и извлек форменную тужурку с непонятными нашивками и шевронами. По этим загадочным нашивкам невозможно было понять принадлежность владельца тужурки – то ли МЧС, то ли МПС, то ли вообще МССМ, то есть министерство среднего специального машиностроения. Под удивленными взглядами попутчиков он сунул эту тужурку в небольшую дорожную сумку, добавил туда же еще кое-что и вышел в коридор.

Дойдя до конца вагона, Леня завернул в туалет.

Закрыв за собой дверь, он напялил форменную тужурку. После этого достал из сумки скромный дорожный набор для нанесения грима. Придирчиво оглядев себя в зеркале, Леня нанес на лицо несколько характерных штрихов, кое-что убрал, кое-что добавил, что-то наклеил, надел парик, добавил фуражку, подходящую к форменной тужурке, как седло для верховой езды подошло бы ученой свинье Афродите, и удовлетворенно оглядел себя в зеркале.

Из мутноватого дорожного зеркала на него смотрел неприятный тип с маленькими нахальными усиками, с крупной бородавкой на носу и пегими волосами, выбивающимися из-под фуражки. В сочетании с тужуркой, испещренной загадочными нашивками, это создавало неповторимый образ, не имеющий ничего общего с Леонидом Марковым, известным в узком кругу своих друзей и доброжелателей под аристократической кличкой Маркиз.

Удовлетворенный увиденным, Леня покинул туалет, едва не столкнувшись в дверях с той самой старушкой с голубыми волосами, которую во время ночной прогулки напугала Афродита.

– Можно ли так долго… – проговорила старушка раздраженно, но тут разглядела Ленину фантастическую тужурку и попятилась, испуганно проговорив: – Свят, свят, свят!..

Леня приветливо улыбнулся старушке, поправил съехавшую на затылок фуражку и перешел в соседний вагон.

Здесь он пошел по коридору, стуча в каждое купе и громко повторяя:

– Проверка документов! Попрошу открыть дверь!

Дверь первого купе была полуоткрыта.

Откатив ее до конца, Леня увидел четверых изможденных высшим образованием мужчин среднего предпенсионного возраста. Все четверо явно возвращались из командировки. На столе перед ними стояла полупустая бутылка водки, и под эту бутылку они предавались воспоминаниям о своем славном прошлом.