Маргарита Южина - Пинок в светлое будущее Страница 23

Зинаида отдернула руку, в которую таки вцепился Юрок, и спешно передала сумки Юноне.

– На, растрясай там, а я хоть себя в порядок приведу, что ли… – буркнула она и ускользнула в ванную.

«Не иначе как вице-консул какой-нибудь, – думала она про нового жильца, с остервенением намыливая руки. – Потому и физиономия такая печальная, чтоб не приставали». Отчего вице-консул решил осчастливить их «воронью слободку», Зинаиде в голову не пришло. Подправив макияж и нацепив на лицо обворожительную улыбку, она появилась на кухне.

– А вот и я, давайте знакомиться, – протянула она руку пирожком. – Зинаида Ивановна, скромная работница маленького бара. Живу на честно заработанные средства, с властями полное взаимопонимание, квартплату не задерживаю, налоги плачу. Могу показать документы.

Пока Зинаида наводила красоту, Гриша вместе с новым товарищем уже успели вернуться на кухню, вальяжно распластались за столом и даже пропустили по рюмочке. Но теперь после каждого слова Зинаиды новый постоялец все больше вытягивался на стуле в струнку, а под конец речи и вовсе поднялся, прижал руку к сердцу и чуть было не запел американский гимн.

– А вас как величать? – поинтересовалась ответственная квартиросъемщица.

– Юрри Никлаич Орешшкин! Скр-ромный работник большого кладбища! – взял он под козырек и даже прищелкнул голыми пятками.

– А… а разве не консул? – вытянулось лицо у Зинаиды. – Юнона, ты ж говорила, с ним полезно дружбу водить!

Юнона вытаращила глаза и рьяно замотала головой:

– Ну! И говорю! А на фига тебе консул? Правда, Гриша? Мне вот, к примеру, так и вовсе без надобности, зато кладбищенский работник тебе и земли хорошей на участок привезет, и с машиной, ежели чего, поможет, опять же, на родительский день веночки подешевле достанет… А то барыги кладбищенские, знаешь, как наживаются!

– И еще там могилку могу устроить, ежели надо…

У Зинаиды в голове что-то щелкнуло, мелькнул хвост какой-то умной мысли, но Гриша совсем не дал ей сосредоточиться:

– Зин! Ты знаешь, чего… ты давай пляши!

– Плясать? Ой, Гришенька, я сегодня уже за стойкой так наплясалась… – попыталась отшутиться Зинаида, но сосед был неумолим.

– Я гррю – пляши! Юнонка! Как та пляска называется, когда титьки отдельно пляшут, а задница отдельно?

Юнона корректно поджала губы:

– Хоровод?

– Сама ты хоровод! Еще там песенка такая – ла-ла-ла-ла-ла…

– А, ну так это ламбада! – обрадовался Юрий Николаевич, вскочил и даже попытался нечто такое изобразить. – Эть, эть, эть…

– Ты-то чего разэтькался? – возмутился Григорий. – Не тебе же письмо пришло! Ты лучше наливай, а вот Зинаида пусть пляшет. Зин, давай, я тебе пою… ла-ла-ла-а… Ну, пляши же!

Зинаида сделала руками какие-то замысловатые вензеля, что должно было означать зажигательный танец, и угрюмо попросила:

– Гриш, давай письмо, не кривляйся.

– А и не отдам! И никакую ты не ламбаду плясала! Ладно, давай тогда танец березок!

Пока Попов кочевряжился, Юнона уже сходила за конвертом.

– Бабка какая-то принесла, сказала, что из соседнего подъезда… – недовольно пробормотал Григорий и накинулся на супругу: – Вот теперь сама пляши! Чего письмо отдала, кода муж хочет искуссьтва? Прям лезет и лезет в мужчинские дела!

Зинаида взяла конверт, кривенько улыбнулась, извиняясь, и юркнула к себе в комнату.

Писем Зинаиде никто не писал. Но раньше и писать было некому – все ее родные и близкие жили здесь, в этом же городе. А зачем строчить письма, если можно просто приехать и наговориться вдоволь? Но теперь где-то в маленьком городке жил один господин, который… Плюх, вероятно, решил, что на бумаге он лучше сумеет объяснить свои чувства. Ну что ж, она тоже ответит ему письмом. А может, и нет. Сначала надо посмотреть, что там он ей пишет!

Письмо было не от Плюха. Было вообще не понятно, кто его написал. Да его и не писали – просто в конверт была вложена бумажка с адресом: деревня Синявка, ул. Проточная, д. 12. Голышенко Мария Борисовна. Все буквы были напечатаны на машинке. И кроме бумажки с адресом, в конверте – ничего.

– Правильно, с чего бы мне письма от Плюха баба Глаша приносила? – запоздало сообразила Зинаида. – Только… только что это значит? Кто такая Мария Борисовна Голышенко? Голышенко… Что-то фамилия знакомая…

Зинаида вспоминала недолго. В мозгу всплыла фраза: «Ирка в девках долго не бегала, где она с Толькой Голышенко познакомилась, не скажу…» Вот чья это фамилия! Первого мужа той несчастной девчонки, которая зачем-то сидела возле их подъезда, а потом так страшно скончалась. А Мария Борисовна, наверное, его мать. И старушка Глафира Ферапонтовна своим закаленным во всяких передрягах умом решила, что Зинаиде нужно поговорить именно с ней. Что ж, все правильно.

В дверь долбились:

– Зинаидочка! – верещал Гриша. – Выходи немедленно, нам Юрок прочитает стихи! Зин, хорош прятаться! Не отбивайся от коллективу!

Зинаида поняла, что коллектив ей больше от него отбиться не даст, и покорно побрела на кухню.

Юрий Николаевич стоял на табуретке, как подобает чтецу стихов пятилетнего возраста, шлепал губами и заранее пускал слезу в оба глаза. Завидев Зинаиду, он уперся взглядом в старый настенный шкафчик и с чувством завыл:

– У меня растут рога-а-а… будет мне семна-а-адцать… С кем жениться мне тогда? С кем мне обвенчаться?

– Чо-то я не понял… – потряс головой Гриша. – А ты чо, еще несовер… Тебе, что ль, семнадцати нет еще? А, Юрок?

– Это ж Маяковский, Гриша! Не мешай наслаждаться! – ответила Юнона и приготовилась слушать Юрия Николаевича дальше, уложив на мощные руки сухонький подбородок.

– Вовсе не Маяковский, – обиженно брыкнул ножкой чтец. – Вы не слушаете, что ли? Это мое собственное сочинение. «Про неверных жен» называется. Там дальше будет, как они мне изменяли с директором кладбища.

Юнона от сентиментальности уронила горючую слезу на сковородку.

Ощутив поддержку, Орешкин еще выше вздернул подбородок и приготовился к новому завыванию, но на взлете его подрезала Зинаида:

– Скажите, Юрий Николаич, а у вас случайно машины нет?

Юрий Николаич крякнул и, оттопырив зад, стал сползать с табуретки. Со стихами сегодня явно не складывалось.

– Во! – завопил Гриша. – Вот это деловой подход! Зинаида сразу за рога… быка… Юнонка, спроси-ка его, есть ли машина. Зинаида, ты никак в замужье собралась? Погуля-я-я-ем… Но только, Юрок, ежли у тя есть машинка!

Юрий Николаич напыщенно надулся:

– Не, ну конечно же, у меня машинка есть. «Тойота». А чего?

– А вы не сможете меня завтра… мне в одно место надо, а машины у меня нет… Свозите, а? – попросила Зинаида.

– Легко! – браво дернул головой новый сосед и вдруг заявил: – А теперь – все! Я пьяный не… ездок. Надо идти спать. Зиночка, пойдемте почешете мне спинку…

– Это еще зачем? – растерялась та.

– А иначе я не усну, – вытаращился на нее Юрий Николаевич. – Вам же наверняка не трудно!

Зинаида швыркнула носом и вежливо поморгала:

– Знаете, руки у меня, говорят, как грабли. Так что, если чесать начну, все верхние пласты выворачиваю. Ступайте уж лучше сами спать невредимым. Или вон Гришу можете позвать, вы же друзья теперь!

Гришу утащила Юнона, поэтому чесаться новому соседу пришлось в одиночестве. Зато утром он принципиально храпел за своей дверью и на зов соседей не откликался.

– Нет, ну надо же… – расстроилась Зинаида. – А мне так надо было…

– Зиночка, не переживай, – успокаивала ее Юнона. – У нас хоть и не «Тойота», но тоже средство передвижения имеется. Давай попросим Гришу…

– Эт-то какое у тебя имеется сресство предвижжения? Ноги, что ль? – показался из своей комнаты Гриша. – Не надо никакого Гришу звать. Он сегодня серьезно болен. Даже и на работу не пошел в честь такой си… ситуации.

Удивительное дело – Гриша сегодня был еще пьянее, чем вчера вечером. Наверняка вставал ночью промочить горло. И вовсе даже не кипяченой водой.

Зинаида безнадежно махнула рукой и стала собираться.

На такси доехать в деревеньку Синявку оказалось весьма дорого, а другой машины под рукой не было. Зинаиде пришлось вернуться, чтобы взять денег больше.

– Здрассьте! – выскочил ей навстречу сосед с нижнего этажа.

– Здрассьте, – буркнула Зинаида, не поднимая глаз на вечно недовольного соседа.

– А чой-то вы такая печеная? Прям все лицо у вас какое-то… пожеванное. У вас горе, да? – проявил сочувствие тот.

– Нет у меня никакого горя. У меня просто машины нет, а надо, – вздохнула Корытская, не оборачиваясь.

– Так у меня есть! – обрадовал ее парень. – Я ее как раз на этой неделе купил. А на права вчера сдал. Теперь вот всех зазываю покататься, а никто не решается. Прям такие все недотроги стали… Поехали! Куда вам?

Зинаида недоверчиво смерила парня взглядом:

– Мне далеко надо. В деревню. В Синявку.

– В деревню? Так это ваще класс! Никаких тебе светофоров, зебр, никуда не вляпаешься! – все больше загорался сосед. Но его энтузиазм с каждой минутой пугал Зинаиду все больше.