Театр марионеток - Александра Столярова Страница 24

— А, делай как знаешь, — в раздражении махнула я рукой. Сколько же с ним хлопот, с этим мальчишкой! Теперь вот покурить ему приспичило…

Он открыл окно, тут же потянуло ледяным октябрьским воздухом. Я поежилась и спрятала босые ноги под одеяло.

Фигура парня отчетливо вырисовывалась на фоне звездного неба: он курил, сидя на подоконнике и отстраненно глядя куда-то вдаль. Я невольно залюбовалась им — исключительно с точки зрения эстетики, ничего личного. Красивый мальчишка, а что-то будет лет через десять? Жизненный опыт, плюс внешность, да еще и уверенности в себе прибавится — и ему просто не будет прохода от девушек.

В комнате стало совсем холодно, я закуталась в одеяло и шепотом велела:

— Ну все, закрывай, я замерзла!

Он выбросил окурок, который прочертил в воздухе яркую огненную дугу, закрыл окно, но на свое импровизированное ложе уходить не спешил — сидел на подоконнике, равнодушно смотрел на темный лес.

— Что опять? — спросила я, сама поразившись сварливым интонациям в своем голосе. Неужели я могу быть такой, что даже сама себе противна?

— Да ничего, спи, — шепотом откликнулся он. Потом встал, наклонился за бутылкой, которую мы поставили на полу у кровати, и плеснул себе в стакан мартини.

— Егор, черт тебя возьми, что происходит?

— Стася, все хорошо. Просто на полу жутко неудобно. Я тут посижу, ты спи, не обращай на меня внимания.

— Ну возьми мое одеяло, а я как-нибудь переживу, например, свитер надену, — предложила я.

— Нет-нет, ничего не надо.

— Чтоб тебе лопнуть! — от всей души пожелала я ему, вскочила с постели и щелкнула выключателем. Егор в одних трусах сидел на окне и щурил глаза, а я была тоже ничего себе — в легкомысленной розовой пижамке с кружевами, растрепанная и босиком. Красота! Пришлось выключить свет и дальнейшие переговоры вести в темноте.

— Ты так и будешь мне всю ночь нервы трепать?

— А я разве треплю? — удивился он. — Кстати, отличная пижама.

— Спасибо, без тебя знаю. Конечно, треплешь! Сидишь тут голый, весь печальный, лакаешь мартини, как романтический герой… А я, между прочим, спать хочу.

— Ну и спи себе, — пожал он плечами. — А я тут посижу: все лучше, чем как собаке на полу валяться.

— Скажи, — с подозрением спросила я, — это ты сейчас намекаешь на то, чтобы я тебя пустила на кровать?

— Ну вроде того, — легко согласился он.

— Фиг тебе!

— Ладно, тогда я буду всю ночь на подоконнике сидеть. И смотреть на тебя, — добавил он.

От такой перспективы меня передернуло. Ведь всем известно, что нет ничего хуже, чем когда на спящего человека кто-то молча и долго смотрит. Бр-р-р! Я замерзла, стоя босиком на холодном полу, и нырнула под одеяло, после чего ощутила слабенький укол совести. Бедный парень замерзает, я из себя строю невесть что, а ведь на кровати места хватит на четверых.

— Значит так! — сказала я значительно. — Ты можешь переночевать здесь, в постели…

— Ура! — завопил Егор и одним великолепным прыжком прыгнул с подоконника на кровать. Кровать содрогнулась, а я чуть не прикусила себе язык.

— Погоди радоваться. У меня есть условие. Взамен ты расскажешь мне всю историю от начала до конца: кто тебя преследует, зачем и почему. Если не расскажешь, отправишься обратно на пол, ясно?

Егор вздохнул и согласно покивал.

— О'кей, историю ты получишь.

— И я тебя предупреждаю: если ты хоть пальцем до меня дотронешься — остаток ночи проведешь на улице. Я тебя попросту выгоню на мороз без сожаления. А на улице сейчас только плюс пять, имей это в виду.

— Очень мне надо до тебя дотрагиваться, — хмыкнул Егор.

— Вот и прекрасно, наши чувства взаимны, — сказала я, чувствуя себя уязвленной до глубины души. Что же это такое, я уже не интересую мужчин, которые моложе меня? Понятно, что мальчишка мне и даром не нужен, но все-таки обидно, что он так легко согласился.

Ну и черт бы с ним!

— Хорошо, договорились. Если полезешь — убью, а потом выдам тебя преследователям.

— Ладно, ладно, — разнежено проговорил тот, залезая под одеяло. Я почувствовала его голую ногу, и меня как током ударило.

— Нет, погоди-ка! Тащи с пола плед и второе одеяло.

Егор послушно принес, я торопливо скатала плед в тугой рулон и проложила посередине кровати — в целях безопасности. Я девушка честная, и искушений мне тут не надо. Егор откровенно посмеивался надо мной, но я это глупое хихиканье игнорировала. Потом я улеглась, чувствуя себя гораздо лучше — плед защищал от случайных прикосновений, и я могла спокойно лежать, не боясь наткнуться на чужую руку или ногу.

— Где там у тебя был мартини? — спросила я и протянула руку. — История наверняка будет душераздирающей, всухую такое слушать никаких нервов не хватит.

Егор прошлепал босыми ногами к холодильнику, взял чистый стакан для сока и воды, которые заботливо подготовила для постояльцев гостиничная администрация, и щедрой рукой налил мне мартини.

Я блаженно отпила и приготовилась слушать.

История, впрочем, оказалась не очень долгой, хотя и поразительно напоминала бразильский сериал.

Егор жил с матерью и сестрой Ликой, которая была старше на два года. Отца у них не было. Егор поначалу приставал к матери с вопросами, но та отнекивалась, придумывала какие-то отговорки, а потом очень серьезно сказала:

— Егор, я могла бы выдумать историю, что твой папа был летчиком или моряком, а потом погиб, но я не стану этого делать. Ваш отец был нехорошим человеком, он бросил меня сразу после твоего рождения, а Лике тогда только-только исполнилось два, и я осталась с двумя маленькими детьми на руках… Не хочу о нем вспоминать, и ты, пожалуйста, не думай об этом. И давай закроем эту тему раз и навсегда.

Легко