Дарья Калинина - Зимний вечер в проруби Страница 25

— Так уж и без вины! — заметила ему продавщица.

— Да не виноват я! Прорубь даже с берега видать. Я же как для себя расстарался. Она метров пять в длину у меня получилась. Плавай, не хочу!

Подруги быстро переглянулись между собой. Никакой пятиметровой проруби с берега видно не было. В этом они могли поклясться!

— А ты вон у девушек спроси, как дело было, — увидев застывших возле двери подруг, внезапно произнесла продавщица. — Они как раз к Уткиным в гости приехали. И молодая с ними, которую ты чуть вдовой не сделал.

Дядя Коля повернулся в сторону подруг.

— Ой, не узнал! — воскликнул он, увидев Таню. — Простите, не нарочно вышло!

— Я поняла, — кивнула Таня. — Мой муж, должно быть, по сторонам совсем не смотрел.

— Вот-вот! — обрадовался дядя Коля. — Говорю же, прорубь огромная. Почти целая комната! Как это такое озеро и не заметить! Да его за версту видно было.

— Не было, — сказала Мариша. — Кто-то его хворостом заложил, потом сеном, а сверху еще и снегом закидал.

— Это не я! — испугался дядя Коля. — Видит бог, не я!

Как ни странно, подруги ему поверили. Да и с какой стати ему маскировать свою прорубь? Вряд ли в Лисине нашелся бы второй морж, составивший конкуренцию зятю дяди Коли. Пока подруги шли до дома, дядя Коля еще раз в деталях повторил им свою историю. И снова поклялся, что как вчера прорубил прорубь, так ее и оставил. И никаким хворостом и не думал ее маскировать.

Роман к этому времени уже слегка очухался. Он принял извинения дяди Коли, слабо кивнул и сказал, что зла не помнит. Дядя Коля ему явно не поверил и в третий раз рассказал свою историю.

— Да идите уже! — с раздражением заявила наконец Галина Александровна. — Извиняться он еще тут будет! Ясное дело, на суд на тебя подадим!

— За что же в суд? — тоскливо поинтересовался дядя Коля.

— А за то, что чуть было сыночка моего на тот свет не отправил!

Дядя Коля буркнул что-то о том, что не мешало иногда и под ноги смотреть, тогда и кирпичи не так часто на голову валиться будут. Сделал он это явно зря. Потому что теперь на него налетела не только Галина Александровна, но и Ленка.

— Иди отсюда, свекор моржовый! В суде встретимся!

С этими словами виновник беды был изгнан. И все родственники Ромы пришли в великолепное настроение. Даже Рома повеселел. Во всяком случае, он уже поспал, и сейчас у него хватило сил, чтобы добраться до своего места за праздничным столом. Там он дрожащей рукой поднял тост за жену и процветание. Все присоединились, и некоторое время все шло нормально. Юльке даже стало казаться, что все беспокойные события последних дней отступают и дальше все будет хорошо. По этому поводу она провозгласила тост за гостей, собравшихся в этом доме. За их здоровье.

Все выпили, закусили, и тут Роман начал издавать какие-то странные звуки.

— Что с тобой? — встревожилась Таня. — Подавился?

Она постучала мужа по спине. Но Роман от этого не перестал делать руками странные движения и хрипеть. Он указывал то на салат с жареными грибами, луком и отварной курицей с кукурузой, то на свой рот.

— Тебе что-то попало в горло? — догадалась Мариша. — Что-то из этого салата? Но что?

— Орехи! — прохрипел Роман. — Отек!

И в самом деле его физиономия краснела и становилась все пухлей и пухлей.

— У него же аллергия на грецкие орехи! — закричала Галина Александровна. — Кто положил в этот салат орехи?

— В этом салате нет орехов! — решительно произнесла Танина мама. — Я сама его готовила. И я прекрасно знаю, что у Ромы на них аллергия. Сами попробуйте, нету в нем никаких орехов!

Галина Александровна взяла в рот ложку салата и пожевала.

— Орехов нет, но тем не менее запах чувствуется, — сказала она. — Может быть, ты полила салат ореховым маслом?

— Интересно, где бы я его взяла? — пробурчала Танина мать.

— На рынке могла купить, — объяснила ей Галина Александровна.

— Да что вы спорите, смотрите, он сейчас дышать не сможет! — закричала Мариша, указывая на Рому, который стал толстым и красным, как синьор Помидор, и напрочь утратил возможность говорить.

— Ему нужно дать таблетку супрастина! — воскликнула Ленка. — У кого есть?

Супрастина не было ни у кого. В конце концов в дальней части аптечки нашлась упаковка тавегила — средства, тоже снимающего аллергические реакции. Рома с трудом проглотил, а верней, пропихнул в себя три или четыре таблетки, все облегченно перевели дух и выжидательно уставились на Рому. Но время шло, а положительной динамики у Ромы во внешности не наблюдалось. То есть румянец и пухлость, на взгляд Мариши, даже придавали ему привлекательности, но все же нельзя было при этом не признать, что опух он как-то уж слишком.

— Придется везти его в больницу! — первой подала рациональную мысль Оля.

Все тут же засуетились и забегали. Таня собирала вещи первой необходимости, Галина Александровна складывала провизию, а Никита Михайлович отправился греть машину. Но вскоре примчался назад.

— Не заводится! — разведя руками, заявил он. — Должно быть, мороз слишком сильный.

— А моя машина до сих пор в сугробе торчит! — укоризненно воскликнула Оля.

Все посмотрели на Маришу. Та охотно поднялась, но тут выпитое за здоровье именинницы и ее гостей сказалось, Мариша пошатнулась и, глупо хихикая, вынуждена была схватиться за стул.

— Она не может ехать! — воскликнула Танина мать. — Это совершенно ясно. Она сама убьется и всех убьет!

— Так отвезите Рому на его собственной машине! — неожиданно подала голос одна из Таниных бабушек — баба Гафа.

Все с благодарностью посмотрели на старушку. И тут же поспешили в гараж. Это была крепкая постройка из бруса, к тому же, как и баня, тоже пристроенная к стене дома. Поэтому тут было относительно тепло. Во всяком случае, «Пассат» Ромы завелся с первого же оборота. Выход был найден очень вовремя. Потому что к этому времени Рома уже почти потерял сознание. Во всяком случае, глаза у него заплыли, и вряд ли он понимал, куда его тащат. За руль сел его отец, а Таня хотела пристроиться рядом с мужем.

— Ой! — странным голосом произнесла баба Дуся, падая прямо под колеса «Пассата».

— Уберите старуху! — высунувшись из окна, закричал Борис Андреевич.

Бабу Дусю кинулись поднимать.

— Помогите! — шептала та. — Умираю!

Таня не знала, что и делать. То ли ехать с мужем и свекром, то ли приводить в чувство бабу Дусю. В конце концов старушку тоже запихнули в машину, чтобы и ее отвезти в больницу. «Пассат» уехал, а все оставшиеся кинулись вызволять из снегового плена Ольгину «Ауди». Примерно через полчаса это удалось сделать. Мариша первой уселась в салон и отказывалась выйти. Оля села за руль. Ленка и Кира забрались на заднее сиденье. А впереди еще осталось место для Юльки.

Подруги спешили поддержать Таню в больнице.

— Кто знает, куда Ромку и бабушку повезли? — спросила Оля, обращаясь преимущественно к Ленке и Кире, как к старожилкам. — В какую больницу?

— Тут пока только одна дорога, — сказала Кира. — Сейчас в горку, потом километров пять прямо через поля, а потом с горки и на шоссе.

Минут десять или пятнадцать ехали молча. Дорога была плохая. От Мариши здорово несло перегаром, поэтому окна пришлось открыть. Внезапно Оля удивленно принюхалась и сказала:

— Чувствуете? Где-то что-то горит!

— Мы горим! — заорала Мариша, не разобравшись в ситуации.

Но в это время подруги увидели, как из-за горы, за которой должно быть шоссе, поднимаются столбы дыма. Томимые дурным предчувствием, они мысленно подгоняли «Ауди». И наконец их взгляду предстала ужасная картина. Внизу, у самого шоссе, ярко полыхал «Пассат» Ромы. Возле, заламывая руки, носилась Танька. А отец Ромы пытался закидать пламя снегом.

— Бегите! — высунувшись из окна, заорала Ольга. — Сейчас рванет!

И через несколько секунд и в самом деле рвануло. Таня и Борис Андреевич упали в снег, где их уже безмятежно поджидала баба Дуся, а Кира, закусив до крови пальцы, страшно закричала.

ГЛАВА 7

Подруги выскочили из «Ауди» и кинулись бежать с горки.

— Таня! — тормошила подругу протрезвевшая от страха Мариша. — Ты жива?

Таня открыла глаза, слабо кивнула и заплакала. Борис Андреевич и баба Дуся тоже поднялись с помощью подруг.

— Ой, а где же Рома? — спохватилась Юлька. — Он вроде бы ведь с вами в машине был?

В ответ Таня зарыдала еще громче и рухнула обратно в снег. Ответ был ясен без слов. Рома остался в погибшей машине.

— Что тут у вас вообще случилось? — обратилась к Борису Андреевичу Юля, пока Мариша с Леной поднимали Таню и терли ей лицо снегом. — Как произошла авария?

— Машина… Тормоза отказали… А тут спуск… — начал бессвязно бормотать мужчина.

Но Юля больше не расспрашивала. И так все было ясно. Рядом суетились подруги, вызывая милицию, МЧС, пожарных и «Скорую». А Юля молча смотрела на догорающие останки «Пассата», ее горло сводила судорога. Когда Борис Андреевич пришел в себя, то сумел более или менее внятно изложить, что произошло. Съезжая с горки, он внезапно понял, что тормоза у машины не действуют. А из этого следовало, что сейчас они все убьются или как минимум покалечатся. Поэтому он направил машину в сугроб и, крикнув, чтобы спасались, кто как может, выпрыгнул. Баба Дуся и Танька тоже успели сориентироваться. И при прыжке в мягкие сугробы даже синяков себе не посадили.