Андрей Ильин - Козырной стрелок Страница 25

— Чьи?

— В том-то и дело. Понимаешь, их сверили с картотекой... и они... они совпали... с «пальчиками», которые проходили по твоему делу... Вернее, по нескольким делам... Что с тобой, Гена? Что случилось?

Гена привалился спиной к колонне.

— Дальше!

— Что дальше? Дальше ничего. Я все сказал.

— Ты передал результаты военным?

— Конечно, передал. Как я мог не передать, если дело ведут они.

— Что еще?

— Вот я и думаю. Может, тебе с ними задружиться, раз у вас одни и те же «пальчики» по делам проходят? Глядишь, совместными усилиями вы его быстрее скрутите? Да что с тобой в конце концов?

— Что?

— Ты бледный весь. Как покойник.

— Ничего. Пройдет. Душно тут.

— Может, и душно. Народа вон сколько набилось. И все с сигаретами.

— Скажи мне, а те баба с мужиком? Которых отпечатки? Они кто такие?

— А шут их знает. Баба вроде как жена застрелившегося генерала. А он вообще не понять кто. Возможно, ее ухажер. А может, еще кто.

— У тебя их адреса есть?

— Ну есть, конечно. А зачем они тебе?

— Хочу им несколько вопросов задать.

— Ты бы лучше не рисковал. Они теперь не по нашему ведомству проходят. Как бы скандала не вышло.

— Не выйдет. Я тихо. Надо же мне узнать подробности по моему клиенту.

— Ну смотри. Если что...

— Если что, ты мне ничего не говорил, я не слышал. И вообще мы незнакомы.

— Записывай...

Следователь Старков не стал дожидаться конца торжественного, по случаю вступления в должность нового начальника, собрания. Хотя знал, что в конце всех пересчитают по головам и сделают соответствующие оргвыводы.

Следователь Старков набросил на плечи плащ и побежал к воеи машине, сжимая в руке бумажку с адресами. Он не подумал до конца, для чего бежит. И что он будет говорить, когда добежит. Он даже не подумал, стоит ли вообще бежать, рискуя влечь на себя недовольство зеленопогонной прокуратуры и заполучить еще одно безнадежное дело. Но тем не менее остановиться он уже не мог.

Потому что... не мог! Первый адрес он отыскал быстро, так как он находился в центре города, в престижном, отстроенном военными районе.

Вначале отыскал дом, потом подъезд и квартиру.

Дверь открыла бальзаковских лет, но еще симпатичная, в строгом темном платье дама. Именно дама, а не женщина.

Женщины такими не бывают.

— Я вас слушаю.

Старков вытащил и развернул перед собой удостоверение.

— Следователь городского...

— Я вас слушаю.

— Можно войти?

Дама молча отступила в сторону.

— Сюда? — спросил Старков.

— Куда угодно. Можно в комнату.

В комнате, на стене, в черной рамке, в обрамлении траурных лент висел портрет генерала в парадной форме. Под портретом на нескольких табуретах, на специальных бархатных подушечках были разложены правительственные награды.

— Ни черта себе... простите, очень много наград.

— Я вас слушаю, — в третий раз сказала хозяйка дома.

— Я попрошу вас посмотреть одну фотографию.

— Зачем?

— Чтобы узнать или не узнать изображенного там человека. И сказать — узнали вы его или нет.

Вообще-то так, без понятых, протокола и тому подобной узаконенной атрибутики опознание не проводится. И одну фотографию никогда не показывают. Обязательно несколько и среди них нужную. В противном случае, т.е. при нарушении существующей формы, результаты опознания могут быть опротестованы в суде. О чем прекрасно осведомлены адвокаты и многие подозреваемые. Но еще лучше осведомлен следователь Старков. То, что он сейчас собирался сделать, с точки зрения ведения следствия, было бессмысленно. Потому что в помещении свидетеля, один на один, без видеозаписи и ведения протокола...

— Хорошо, показывайте.

— Я прошу вас внимательно посмотреть эту фотографию и вспомнить, не видели ли вы изображенного на ней человека, — казенным тоном изложил следователь свою просьбу. — А если видели, то постарайтесь вспомнить, где и при каких...

— Да показывайте уже... — перебила его женщина. Следователь вытащил и показал фотографию Иванова Ивана Ивановича, предоставленную отделом кадров по месту его постоянной работы и сканированную и размноженную для милицейских ориентировок... Хотя какая, к дьяволу, у него может быть постоянная работа? Знаем мы его работу...

— Я узнаю его! — сказала женщина.

— Точно?

— Точно узнаю!

— Где, при каких обстоятельствах?..

— Я там его видела! То есть на даче видела. Его нашли эти... Которые... Которые потом умерли.

— Где нашли?

— В шкафу нашли. В моем шкафу. Который стоял в спальне.

— Как он туда попал?

— Ну откуда я знаю, как он туда попал? Я не знаю, как он туда попал! Я его туда не засовывала!

— Хорошо. Простите. Они нашли его и?..

— Вытащили. Грубо вытащили. А потом...

— Что потом? Что было потом?

— Потом они... они... Потом они меня, то есть нас... Сейчас. Минуточку. — Хозяйка дома вытащила платок и промокнула глаза. — Простите. Потом они завернули нас в эти... ну не важно. И больше я ничего не видела, что они там с ним делали.

— Вы считаете, что они с ним что-то делали?

— Наверное. Я слышала иногда крики.

— Какие крики? Что он кричал?

— Точно сказать не могу. Внятно слышно не было. Только какие-то приглушенные звуки. Вроде мычания. Я подумала, что они его бьют.

— Бьют?

— Ну конечно, бьют! Смертным боем бьют!

— Простите меня за мою настойчивость, но вы должны меня понять... Почему вы так решили? Решили, что они его били?

— Потому что потом я видела его лицо! На нем живого места не было!

— При каких обстоятельствах вы его видели?

— При счастливых. Он освободил нас.

— Лично освободил?

— Конечно, лично. Как еще можно освободить?

— Ну, например, послать кого-нибудь.

— Не было там больше никого. Только он!

— Вы уверены?

— Совершенно уверена! Он подошел и развязал веревки. Я спросила его — это вы? Он ответил — да.

— Прямо так и ответил?

— Ну, может, немного по-другому. Я не помню точно. Он: развязал нас и тут же ушел. Мы сняли веревки и пошли звонить в милицию. Зашли, а там...

— Что там?

— Там эти... Которых он убил. Четверо. Все в крови...

— Почему вы решили, что это он их убил?

— А кто еще? Они схватили его. И нас... Пытали. Били. У него все лицо — кровавая маска. Смотреть страшно. А потом... Он, наверное, как-то вырвался и всех их... И правильно! Туда им и дорога!

— Как же он мог один — всех?

— Не знаю, как мог. Но смог! И очень хорошо, что смог! Скоты...

— Каким образом он ушел из дома?

— Обыкновенным образом. Через дверь. Прошел по коридору, открыл дверь и ушел.

— Вы раньше его никогда не видели?

— Никогда.

— Уверены?

— Уверена.

— Как вы думаете, кто были те люди, которых он, как вы считаете, убил?

— Я не считаю. Он убил их. И спас нас. Потому что если бы он их не убил, я бы с вами сейчас здесь не разговаривала.

— И все же?

— Я не знаю, кто были эти люди и зачем они пришли ко мне на дачу. Этого довольно?

— Еще один, последний вопрос. Вы никак не связываете этих людей с гибелью вашего мужа?

— Что?!

— Вы никогда не видели их вместе с мужем?

— Мой муж заслуженный человек! Генерал! Он в Афганистане был ранен! А вы... Вы... Уходите отсюда. Немедленно уходите. Или я пожалуюсь вашему начальству. Кто ваше начальство? Дайте мне телефон.

— До свидания...

Следователь Старков вышел из дома, сел в машину, включил двигатель и... никуда не поехал. Он сидел, навалившись руками и уроненной на них головой на баранку, и думал. Так, как учили его в школе милиции, в юридическом институте и на многочисленных курсах повышения квалификации.

Свидетель — вдова застрелившегося в собственном кабинете генерала, бывшая в момент преступления на даче, представленную ей фотографию опознала. Что доказывает, что на даче был именно гражданин Иванов, а не кто либо другой. И что косвенно подтверждается тем, что на стенах и мебели были обнаружены его отпечатки пальцев. Это уже два, взаимно подтверждающих и поддерживающих друг друга факта, против которых не попрешь.

Гражданин Иванов был на даче!

На той же даче прибывший по вызову наряд милиции обнаружил четыре трупа. Скончавшихся в результате многочисленных травм, нанесенных тяжелым, тупым предметом. Не исключено, что носками обуви и кулаками. Впрочем, чтобы нанести такие травмы кулаками, надо быть профессионалом...

А массовое убийство в поселке Федоровка? Там нескольких потерпевших тоже убили тупым и тяжелым предметом. Эксперты не исключают, что кулаками. Иванов убил. Отчего бы ему и здесь...