Дарья Калинина - Неделя из семи пятниц Страница 26

— А почему же тогда?

— Во всей истории про фиолетовый алмаз правда лишь то, что Аниного мужа арестовали. А после его ареста у Ани в доме и на рабочем месте неоднократно проводились обыски. Но никакого алмаза, ни уникального фиолетового, ни даже обычного технического, так и не нашли.

— Но за что арестовали мужа Анны Родионовны? — спросила Юля. — Если алмаза не было, то за что его посадили?

— Время было такое, — многозначительно пробормотал Петр Алексеевич. — Неспокойное. Человека могли арестовать, и никто не обязан был давать его родственникам никаких объяснений. Мужа Анны Родионовны, насколько я знаю со слов наших общих знакомых, обвинили в измене Родине. И расстреляли.

— Какой ужас! — воскликнула Юля. — Бедная Анна Родионовна. Она, должно быть, тогда была еще совсем молодой?

— Это было в пятьдесят шестом году, — кивнул Петр Алексеевич. — Ане тогда было всего двадцать один год.

— Но откуда могла возникнуть эта легенда про «Сияние Якутии»? — спросила Юля. — Легенды на пустом месте не рождаются.

Петр Алексеевич пожал плечами. Ответа на этот вопрос он явно не знал.

— Видите ли, я приехал в Мирный уже в восемьдесят втором году, а Анна Родионовна появилась здесь в числе первых поселенцев. Еще в конце пятидесятых. Тут ведь все начиналось с палаточного городка. К зиме вырыли землянки. И долгое время условия жизни были жуткие. Зимой морозы до минус пятидесяти, летом жара, мошка и спешка. Ведь нужно было успеть сделать как можно больше за то время, пока идет сплав по Лене. Зимой в Мирный можно было добраться только по воздуху или на вездеходах через леса. Но у Анны Родионовны была крепкая закалка. Ее трудности жизни геологов не пугали.

— А что с алмазом-то? — напомнила увлекшемуся Петру Алексеевичу заскучавшая Инна.

Ее, в отличие от молодой Анны Родионовны, трудности жизни старателей в холодной Сибири не увлекали.

— С алмазом? Не знаю я, что там с алмазом, — с некоторой обидой, что его рассказ прервали, ответил Петр Алексеевич. — Говорю же вам, что, когда я приехал в Мирный, вся эта история с алмазом и исчезнувшим мужем была уже в далеком прошлом. Анна Родионовна в семьдесят каком-то году во второй раз овдовела. И когда я приехал в Мирный, она была женщиной свободной. И была совсем не против нашей дружбы. Я подружился с ней и с ее сыном. Одно время я даже подумывал, что могу со временем назвать Виталия своим пасынком. Но, как видно, не судьба.

— Скажите, а вы ведь на правах друга семьи часто бывали в доме у Анны Родионовны? — спросила у него Инна. — Вы видели ее шкатулку из полированного дерева?

— Конечно! — гордо ответил Петр Алексеевич. — Я сам лично подарил ей ее. Привез в подарок. Я люблю красивые вещи. А шкатулка — это настоящее палисандровое дерево. Действительно красивая вещь. Все обращали на нее внимание. Вот и вы обратили.

— А что Анна Родионовна держала в ней?

Вопрос поставил Петра Алексеевича в тупик.

— Что держала? — переспросил он. — Честно говоря, никогда не задавался этим вопросом. Но полагаю, что ничего ценного или личного. Потому что гости, которые бывали в доме, часто просили Анну Родионовну показать им эту уникальную вещицу. Шкатулку то есть.

Несмотря на то что подруги просидели у Петра Алексеевича почти полчаса, он своей бдительности не потерял. И газовый баллончик не спрятал. Выйдя от Петра Алексеевича, подруги переглянулись.

— Что за олух? — вслух спросила Инна. — Ничего не знает, ничего не помнит. Кролик, а не мужчина. Я бы тоже за такого замуж не пошла.

— Может быть, он просто не хочет трясти грязным бельем Анны Родионовны перед посторонними, то есть перед нами? — предположила Юля. — Охраняет, так сказать, доброе имя умершей подруги.

— Но ты заметила, что он не был огорошен ее смертью? — спросила у Юльки Инна. — Это странно, да?

— Но он же ведь знал о смерти Анны Родионовны, — возразила Юля. — От Варвары.

— Знал, ну и что? — возмутилась Инна. — Он все равно должен быть убит горем. Или хотя бы выглядеть огорошенным, что близкий ему человек отправился в мир иной. И знаешь, если бы не тот факт, что Петр Алексеевич решительно не походит на ту сутулую фигуру, которая была в доме прошлой ночью, я бы его заподозрила.

— В чем?

— Ну, по крайней мере в том, что он от кого-то уже слышал о смерти Анны Родионовны, — сказала Инна. — Помимо Варвары, разумеется.

— Да нет, — подумав, сказала Юля. — Мы ведь сами не дали ему опомниться. Сразу же набросились на беднягу с этой Лидой. Вот он и смутился.

— Но все равно, он называет себя другом Анны Родионовны, а даже не пожелал взглянуть на нее в последний раз. И не поинтересовался, когда состоятся похороны.

Юля молча пожала плечами, отказываясь комментировать поведение Петра Алексеевича.

— Мы с тобой видели двух друзей Анны Родионовны, — сказала Инна. — Остался третий. Поедем сегодня к нему без предупреждения или…

Но договорить она не успела. Потому что в этот момент из своего парадного выскочил Петр Алексеевич. Не замечая подруг, стоящих несколько в стороне и к тому же за какой-то будочкой, он помчался прочь от своего дома. Несмотря на хромоту, двигался он очень резво.

— За ним! — скомандовала Инна.

Стараясь не привлечь к себе внимания, подруги последовали по пятам за спешащим куда-то Петром Алексеевичем.

— Куда это он намылился в такое позднее время? — запыхавшись, спросила Инна. — И как чешет! Возраст и нога ему не помеха. Не угонишься!

Петр Алексеевич и в самом деле куда-то очень торопился. Его короткие ножки и красивая трость, на которую он опирался, мелькали так быстро, словно лопасти вертолета. Выбежав на улицу, ловить машину или ждать общественный транспорт Петр Алексеевич не стал. И подруги решили, что цель его где-то неподалеку. Так оно и оказалось. Петр Алексеевич все в том же темпе добежал до охраняемой стоянки автомобилей и кинулся к белой «Ниве».

— Ай! — воскликнула Юля, когда машина с сидящим за рулем Петром Алексеевичем тронулась с места. — Уйдет! Уедет!

И подруги заметались в поисках свободной машины, на которой могли бы продолжить погоню. Увы, в одиннадцатом часу вечера в той части Мирного, куда они попали, попуток не наблюдалось. И Петр Алексеевич без малейших усилий скрылся из виду на своей «Ниве».

— Упустили! — в сердцах произнесла Инна, глядя вслед машине, которая уже превратилась в маленькое белое пятнышко. — Что теперь делать?

— То же самое, что и собирались, — сказала Юля. — Поедем навестим третьего друга Анны Родионовны.

Адрес третьего друга — Виктора Геннадьевича Расторопова — у подруг был. Они нашли его там же, в записной книжке. А вот его домашнего телефона они не нашли. Был там какой-то номер, но, по всей видимости, номер сотовой связи. Подруги уже пробовали звонить по нему, но там неизменно отвечали, что абонент временно недоступен. Просили перезвонить попозже.

Пройдя добрых пятьсот метров от автостоянки, подруги наконец остановили грузовую машину, водитель которой согласился подбросить их по нужному адресу.

— Все равно по дороге, — сообщил он девушкам. — Так что повезло вам.

Они тоже так считали. Особенно же утвердились в своем мнении, когда, подойдя к дому Виктора Геннадьевича, увидели возле подъезда оставленную хозяином белую «Ниву» со знакомыми им номерами.

— Вот куда Петр Алексеевич так торопился! — воскликнула Инна.

— Интересно бы послушать, о чем старые друзья Анны Родионовны совещаются, — согласилась с ней Юля.

Войдя в подъезд, подруги убедились, что квартира Виктора Геннадьевича находится на первом этаже. Но всеми окнами выходит на другую сторону дома. Во двор. Это их немного обнадежило. Обойдя дом, подруги оказались в небольшом садике. Среди деревьев находилась детская площадка, которая в это позднее время была совершенно пуста. Как и сам дворик. По другую его сторону находилась какая-то не то свалка, не то гаражи. Во всяком случае, с той стороны тоже любопытных глаз не наблюдалось.

Отсчитав от угла дома нужное количество окон, подруги остановились и стали прислушиваться. Из-за того, что погода весь сегодняшний день простояла жаркая и вечер тоже выдался на редкость душным, окна во многих квартирах были открыты. В их числе — и окно Виктора Геннадьевича. Подруги нашли его, услышав знакомый им басок Петра Алексеевича.

— Я тебе не верю! — возмущенно кричал тот. — Ты по своей привычке наговариваешь на людей!

— Хочешь верь, а хочешь — нет, только от этого ничего не изменится, — произнес в ответ голос, по всей видимости, принадлежащий хозяину квартиры. — Я был вчера вечером у Ани дома. Она была взволнована, но отлично себя чувствовала. И умирать не собиралась.

— А что ты у нее делал? — подозрительно осведомился Петр Алексеевич.

— Только не нужно ревновать! — рассердился второй голос. — Она позвонила мне на трубку и попросила прийти. Сказала, что это очень срочно.