Наталья Александрова - Маркиз-потрошитель Страница 26

– То есть это ваше хобби? – уточнил Маркиз.

– Чего? – не поняла девица, словарный запас которой был не больше, чем у Эллочки-людоедки. – Я говорю, от плюшевых мишек тащусь, – повторила она на всякий случай.

– Отлично! – засиял Маркиз, решив не затруднять свою собеседницу иностранными словами. – Вот с мишками мы и будем вас фотографировать!

– Клево! – восхитилась хозяйка. – А где же у вас фотоаппарат?

Леня нисколько не растерялся.

– Я – журналист и автор идеи, сам я не фотографирую. Фотограф приедет немного позже.

– А… – растерянно протянула девица, – а вы что же делаете?

– А я выберу материал, продумаю концепцию… – Леня спохватился и закончил: – В общем, я придумаю, где вас снимать и с каким медведем, а он, Стасик, уже приступит к делу, когда мы с вами будем готовы.

Девица полностью удовлетворилась таким объяснением и замерла, ожидая распоряжений.

Видимо, она привыкла всегда послушно и безропотно исполнять волю решительных и целеустремленных мужчин.

– Да, – проговорил Леня, оглядываясь по сторонам, – мы же с вами еще не познакомились. То есть я вам сказал, что меня зовут Леонид, а вот вы не представились…

– Барби, – заявила хозяйка квартиры, еще шире вылупив глаза.

– Ах, ну да! – Леня хлопнул себя по лбу. – Ну как же! Я сам должен был догадаться!

– А что – мне идет это имя? – Девица кокетливо потупилась.

– Безумно! – Маркиз воздел глаза к потолку.

Затем он снова огляделся и задумчиво проговорил:

– Все-таки в каком же виде вас снимать?

– Если в голом – я согласна, – промурлыкала Барби, распахивая халатик.

Зрелище было впечатляющим.

– Мы же снимаем не для «Плейбоя», – Леня демонстративно прикрыл глаза рукой, – снимки, конечно, должны быть эротичными, но чуть-чуть, самую капельку! Барби, золотко, запахнись, ты мешаешь мне сосредоточиться, а нам с тобой еще нужно работать!

Барби с сожалением вздохнула и запахнула халат.

– Так… – проговорил Леня, рассматривая медведей, – ты возьмешь одного медведя на руки, а второго посадишь на колени…

– Может быть, вот этого? – спросила Барби и с невинным видом вытащила из-под дивана еще одного мишку.

Увидев этот экспонат, Леня невольно поперхнулся.

– Барби, солнышко, с таким медведем нас даже из «Плейбоя» погонят! Это же чистая порнография!

– Жаль. – Девица пожала плечами и засунула порнографического медведя на прежнее место.

– Нет, – Леня принял позу «роденовского Мыслителя», – мне кажется, нужен такой обыкновенный мишка… довольно большой и обязательно в клетчатых штанах. В этом году в моде крупная клетка.

– В клетчатых? – Барби с готовностью обежала комнату и приволокла Лене охапку медведей. – Вот, пожалуйста, есть в клетчатых!

Леня уставился на принесенных ею зверюшек.

Перед ним сидело пять медведей, действительно в клетчатых штанишках, но ни один из них не походил на того, которого он искал.

Один медведь был слишком маленьким, другой – чересчур темным. Два медведя почти соответствовали по размеру и цвету, но обладали совершенно не подходящими мордами – гораздо менее симпатичные, чем у мишек из «Аквариума». И наконец, последний, пятый медведь был, по всей видимости, шотландцем – на нем были не штанишки, а клетчатая шотландская мужская юбка-кильт.

– Это все? – грустно осведомился он у Барби.

Неужели опять он вытащил пустой номер? Неужели ему придется снова следить за Лимоном, чтобы выяснить, куда он дел купленного в «Аквариуме» медведя?

– А что? – растерянно посмотрела на него Барби. – Все, как вы просили, и штанишки клетчатые!

В ее голубых фарфоровых глазах показались первые признаки слез. Девушка очень переживала, если мужчины были ею недовольны.

– Ну ты понимаешь… – Леня оглядывался в надежде случайно наткнуться на не замеченного при первом осмотре медведя, – эти мне как-то не очень нравятся… Мне казалось, что медведь должен быть еще симпатичнее, еще обаятельнее… Такой, знаешь, очаровашка…

– Ну, может быть, тогда тебе понравится Федя… – протянула она в последней надежде.

– Федя? – переспросил Маркиз. – А кто этот Федя?

– Ну, вот Федя – тот точно очаровашка, я с ним сплю! – сообщила девица и направилась в соседнюю комнату.

Заинтригованный этим заявлением, Леня направился следом.

Вторая комната, как нетрудно было догадаться, оказалась спальней.

Здесь находилась огромная, как поле для мини-футбола, кровать, зеркальный шкаф-купе во всю стену и низенькая тумбочка, заставленная баночками и флакончиками с разнообразной косметикой.

Кровать была не застелена, только весьма неаккуратно прикрыта розовым шелковым покрывалом. Из-под этого покрывала виднелось несколько примятых подушек. На одной из них лежал плюшевый медведь.

– Вот он, Федя! – радостно сообщила хозяйка апартаментов.

Леня вспомнил недавно покинувшего эту квартиру Лимона, оценил царящий в спальне беспорядок и подумал, что бедному Феде наверняка приходится частенько наблюдать сцены, не предназначенные для его глаз. Ведь, судя по его мордочке и коротким штанишкам, он был еще медвежонком, а детям нельзя присутствовать при таких сценах…

Но эта мысль была далеко не главной.

Главной стала радость: Леня узнал Федю, это был он, тот самый последний медведь из «Аквариума», которого в честном бою захватил Лимон… Те самые штанишки в синюю и зеленую клетку, то самое выражение на морде… в общем, никаких сомнений!

– Вот это – то, что надо! – довольным голосом сообщил Маркиз хозяйке. – Федя – это то, что я искал!

– Клево! – Барби радостно запрыгала. – Мне он тоже больше всех нравится! Мне его «папик» подарил совсем недавно!

Стараясь сохранить невозмутимое лицо, Леня протянул руку и схватил долгожданного медведя.

Ему не терпелось обследовать его лапы, но Леня взял себя в руки и не стал торопиться.

– Так… – задумчиво протянул он, – медведь есть, девушка есть, осталось выбрать реквизит и обстановку…

– Чего? – недоуменно протянула Барби. – Обстановка у меня отличная, ты не представляешь, сколько я в нее бабок вбухала!

Леня напомнил себе, что с этой особой нужно разговаривать самыми простыми предложениями, и проговорил:

– Ну, короче, надо придумать, где тебя снимать.

– Ну, хоть в кровати, – протянула Барби и взялась за край шелкового покрывала.

– Я же тебе говорил, – поморщился Леня, – мы снимаем не для «Плейбоя» и не для «Пентхауза», а для «Космополитен»…

И в это мгновение у него за спиной раздался звериный рев.

На пороге спальни стоял Лимон собственной персоной, и вид его был ужасен.

Ноздри раздувались, по лицу, багровому от ярости, перекатывались желваки. Пудовые кулаки были сжаты и просились в дело.

– Шлюха! – заорал бритоголовый. – Живешь на мои деньги и водишь в квартиру мужиков? Да я из тебя чучело набью!

– Лапусик! – истошно завизжала Барби. – Это вовсе не то, что ты подумал! Вовсе не то!

– Что, интересно, я могу подумать? – гремел Лимон, набирая обороты. – Не успел я уйти, а у тебя уже какой-то козел! Вы в спальне, ты почти голая и уже собиралась забраться в кровать! Ну, и что, интересно, ты мне сейчас начнешь в мозги втирать?

– Это совсем не то! – вопила смертельно перепуганная девица. – Лапусик, это совсем не то, что ты подумал! Это не мужчина, а этот… как его… кар… кор: корреспондент!

С перепуга Барби даже сумела выговорить такое длинное иностранное слово. Это был ее личный рекорд.

– Ха-ха-ха! – Лимон делано рассмеялся. – Охотно верю, что это не мужчина, я его соплей перешибу, но насчет корреспондента – ты загнула! С каких таких пор корреспонденты берут интервью в кровати? Да и какому идиоту придет в голову разговаривать с тобой? Что ты можешь ему рассказать? Ты только для одного годишься! Точнее, годилась до сегодняшнего дня, а теперь я тебя так отделаю, что даже санитары в морге побрезгуют!

– Помогите! – заорала Барби, вскочив на прикроватную тумбочку. – Ну вы-то хоть скажите, что я правду говорю! – в слабой надежде на поддержку повернулась она к Маркизу.

– Девушка совершенно права… – начал Леня, немного отступая перед бритоголовым, который яростно размахивал кулаками, – я действительно представитель прессы…

– Слушай, ты только меня не грузи! – прорычал Лимон, повернувшись к Маркизу. – Я с тобой тоже разберусь, когда эту мочалку конкретно выпотрошу! Представитель, блин, прессы! Да ты за кого меня, в натуре, держишь? Я что, блин, по-твоему, лох моченый?

– Нет, почему же. – Леня осторожно переступил, зайдя сбоку от разбушевавшегося громилы, и ловким ударом ботинка подсек его левую ногу. Лимон заревел, как разбуженный медведь, и грохнулся на пол, вдребезги разбив настольную лампу.

Барби подпрыгивала на тумбочке, тоненько повизгивая, но смотрела на происходящее уже с большим интересом.

Лимон, чертыхаясь, вскочил, схватил тяжелый резной табурет и с яростным ревом швырнул его в Леню. Маркиз ловко уклонился от летящего в него предмета. Табурет угодил в зеркальную дверцу шкафа, по которой тут же зазмеились трещины.