Светлана Бестужева - Мужчина для досуга Страница 26

– От Марины он откупиться не мог. И был очень недоволен тем, что она вошла в контакт с его бывшей супругой. Слава богу, он еще не знает, что я поддерживаю отношения с Ларисой. То есть поддерживала… Но зачем им понадобилось снова встречаться?

– И потом вместе приезжать к вам…

Меня вдруг озарила совершенно невероятная догадка.

– Андрей, они не собирались приезжать. Марина сообщила мне, что она будет с Ларисой. Она добавляла информацию к той, которую заложила на дискету. Она прекрасно знала, что меня весь вечер не будет дома: мы тысячу раз с ней обсуждали этот мой первый выход после большого перерыва. Она просто не могла забыть, мы только накануне в последний раз об этом говорили по телефону. Марина хотела меня предупредить – и предупредила, но я только теперь это поняла. Иначе мы бы никогда не узнали о Ларисе. Володя-то ее не опознал. А я, как последняя идиотка, все ему выложила!

– Не расстраивайтесь, в этом ряду никогда не бывает крайних, – любезно утешил меня Андрей. – Только постарайтесь не допускать таких ошибок в будущем.

– По-вашему, оно у меня есть? – уныло осведомилась я.

Не нравился мне ход событий, ох как не нравился! Понятное дело, с Володей я теперь без свидетелей не встречусь ни за какие коврижки, но ему это надо как-то объяснить. А то он мигом поймет, что я его в чем-то подозреваю. И тогда…

Мое бурное воображение снова заработало. Я представила себе, как Володя настойчиво предлагает мне новую игрушку для моего Кузьмы. Как я радостно вставляю дискету с этой игрушкой в компьютер и через минуту раздается мощный взрыв. Я (точнее, то, что от меня осталось) вылетаю через проем в стене на улицу, оставляя позади бушующий огонь. Мчатся пожарные, мчится милиция… И никто не узнает, где могилка моя.

– Не надо так драматизировать, – прочитал мои мысли Андрей. – Если вы впредь будете осторожны в разговорах, ничего страшного не произойдет. Да и в конце концов, не доказано, что ваш приятель овдовел, так сказать, по собственному желанию. Есть только некоторые странные факты, цепь случайных совпадений.

Я замолчала и стала думать. Точнее, приводить свои мысли в порядок. Помимо всего прочего мне пришло в голову, что Володя был не слишком удручен тем, что произошло. Озабочен – да, но чем-то еще, а не трагической гибелью супруги на пожаре. И это внезапное стремление не просто помочь мне, а как бы даже вникнуть в мои проблемы. Зачем, например, ему знать фамилию мужа Нины? Чем он конкретно может мне помочь в этом случае? Хотя… Галка ведь говорила, что он имел какое-то отношение к ядерной станции в Ливане. Нет, в Ливии. Или в Алжире? Вечно я путаю эти географические названия.

– Андрей, – оторвала я своего гостя от размышлений, – где мы могли строить ядерный реактор?

– Не понял, – вытаращил он на меня глаза, явно сбитый с толку причудливым ходом моих мыслей. – Кто – мы? Почему строить?

– Ну, помогать в строительстве, – покладисто согласилась я. – Подруга мне сказала, что видела Володьку в том центре, который они с мужем проектировали. Вот только я забыла, в какой стране.

Судя по всему, ясности в вопрос я все равно не внесла, и мне пришлось восстановить в памяти разговор с Галкой и пересказать его Андрею чуть ли не дословно, попутно сообщив Галкины анкетные данные: семейное положение, род занятий. Особого удовольствия я при этом не испытывала, потому что то и дело вспоминала слова моей подруги, сказанные, кстати, в том же самом разговоре: «Исповедуешься, в общем-то, первому встречному. Мало тебя жизнь учила?»

Судя по всему, мало. Но я решительно не знала, что мне делать с этой лавиной загадок, которые вдруг хлынули в мою жизнь с невиданной щедростью. Будто канализацию прорвало, простите за резкость. Андрею я, конечно, не сказала о том, как отреагировала моя ближайшая подруга на его появление в моей жизни и роль в ней на данный конкретный исторический период времени. Но он, похоже, и так догадался.

– Ваша подруга наверняка не одобрила того, что я тут постоянно болтаюсь и узнаю о вас и вашем окружении все больше и больше. Я не ошибаюсь?

– С чего вы это взяли? – фальшиво изумилась я. – Она просто посоветовала мне быть поосторожнее. И думать, прежде чем что-нибудь кому-нибудь говорить.

– Золотые слова, – кивнул Андрей. – Я тут даже гипотез строить не буду, радиацией, капсулами и прочим в этой серии пусть Павел занимается. А я, с вашего позволения, позвоню кое-куда, может быть, есть новости. Относительно ваших бывших родственников и ваших, так сказать, сонаследников.

– Постойте, – воскликнула я, осененная очередной свежей идеей, – а вдруг Володя приходил ко мне, чтобы поставить прослушку? На телефон или вообще в комнате? Чтобы быть в курсе тех разговоров, которые без него ведутся.

Андрей бросил на меня какой-то странный взгляд, помолчал секунду, а потом сказал:

– Это вряд ли. Не может же он слушать ваши разговоры с другого конца Москвы. И не может целый день сидеть у прослушивающего устройства: у него других дел сейчас по горло. Должен сказать, детективные сюжеты у вас рождаются просто с невероятной легкостью.

– Работа такая, – вздохнула я.

Между прочим, на завтрашней работе можно поставить большой и красивый крест. Да и на послезавтрашней тоже. После похорон и поминок много не наработаешь. Понимаю, такие мои рассуждения могут показаться циничными: подруга погибла, а я думаю о каких-то переводах. Так-то оно так, но и Валерий, как выяснилось, умер не своей смертью. Только меня по этому поводу никто на содержание не возьмет и компенсацию за моральный ущерб платить не будет. Это раньше платили зарплату вне зависимости от того, работаешь ты или нет. Теперь времена другие, более жесткие, я бы сказала. А раз так… «Если не можешь изменить положение вещей – измени свое к нему отношение», – учил меня в свое время Валерий. Пригодились его уроки, вот уж и не думала.

Я машинально мыла посуду после того, что с большой натяжкой можно было назвать ужином, и думала о том, что если вся эта история каким-то невероятным образом благополучно разрешится, то нужно будет начинать жизнь заново. Перестать смотреть на эту квартиру как на тюремную камеру и попытаться превратить ее в нормальное жилье. Если вдуматься, этим надо было заняться давным-давно. В стенах такого роскошного кастрюльного цвета, как на этой кухне, хроническую депрессию можно заработать без всяких усилий. Когда-то веселенький розовый, а ныне серо-буро-малиновый линолеум прекрасно сочетается с обоями цвета заросшего грязного пруда. Из окна дует, из-под входной двери тянет, раковина в ванной залеплена, кажется, пластилином – чтобы не протекала…

О чем я думала, когда соглашалась на это убожество? Почему, дура несчастная, не посоветовалась с бывшим мужем, отцом моего ребенка? В конце концов эта квартира достанется сыну, так что его отец был кровно заинтересован в том, чтобы она была как можно лучше. Да самой мне сорока еще нет, рановато я в старухи записалась. Решено: займусь ремонтом, буду при деле, на всякую ерунду времени не останется. А с Володькой после похорон постараюсь больше не встречаться, поберегу нервы. Если будет совсем уж тоскливо – помирюсь с Масиком…

Я почувствовала, что в кухне уже не одна, и резко обернулась. Действительно, Андрей стоял в дверях и смотрел на меня. Расшифровать выражение его лица мне не удалось, поэтому я спросила в лоб:

– Что-нибудь еще случилось?

– Не знаю, – медленно ответил он. – Дело в том, что ваши сонаследники вчера убыли за границу. Ни с того ни с сего и на неопределенный срок, благо средства, по-видимому, позволяют.

– А почему такой минор?

– Потому, что произошла утечка информации. Кто-то их предупредил, потому что в подобные совпадения на ровном месте я лично не верю. Человек, которому я звонил, по моей просьбе второй день занимается этим семейством. А когда решил лично побеседовать – поезд ушел. От кого они могли что-то узнать, как вы думаете?

Мне и думать было не надо: от Нины. А ее предупредила я. Лично. Кому от этого стало лучше, спрашивается?

Мои переживания достаточно ясно отразились на лице, и Андрей немного смягчился:

– Наташа, я вас прошу, будьте сдержаннее. Я искренне хочу вам помочь, а вы не только мне – самой себе мешаете. Дайте, что ли, слово, что ни с кем не будете обсуждать ни капсулу, ни пожар.

– Честное слово, ни с кем не буду, – быстро сказала я. – Только с Галкой.

Андрей возвел глаза к потолку и вздохнул. Достаточно красноречиво. И я тут же вспомнила, как в переделках не чета нынешним Валерий так же рассматривал потолок, а потом с грустным вздохом констатировал:

– Худшего врага, чем ты сама, малыш, у тебя нет.

Ей-богу, самоубьюсь. Тогда у меня одним врагом уж точно станет меньше.

Глава 10

БЕЗУТЕШНЫЙ ВДОВЕЦ

Просто задумано – с блеском исполнено. Этот придурок до последней минуты ни о чем не догадывался. Позвали на ночь глядя на безлюдную набережную – поволокся как миленький. И от дармовой выпивки не отказался, наоборот, выхлебал чуть ли не всю фляжку бренди. И послушно нагнулся над парапетом, когда услышал: