Людмила Милевская - Джинн из консервной банки Страница 27

– Выпей-ка, мой мальчик, а то с тобой невозможно разговаривать.

Он отвернулся:

– Нет, это вредно.

– Не время о здоровом образе жизни рассуждать, – рассердилась Ольга. – Сейчас не до витаминов.

– Налила слишком много, – покосившись на рюмку, буркнул Георгий.

– В самый раз, – усмехнулась она. – Лично я начала соображать после пятой. Что ты смотришь на водку, как гад на лягушку, – прикрикнула Ольга, – мочи!

Георгий подумал и сдался:

– А-а, давай.

Опрокинул в рот рюмку, потянулся к огурцу.

– Пока лучше не закусывай, – посоветовала Ольга. – Иначе толку не будет.

Он покосился на ноги Игоря, бросил взгляд в сторону тайника и закричал:

– Слушай, я не могу больше здесь находится! Давай перейдем в другую комнату!

– Ой-ёй-ёй-ёй, – качая головой, усмехнулась Ольга. – Какие мы нежные, какие мы нервные. А еще хочешь, чтобы я тебя любила. Будь мужчиной! – рявкнула она. – Останемся именно здесь и постараемся восстановить события.

Георгий обиделся.

– Забыла, как совсем недавно орала сама? – ехидно напомнил он, кивая на ноги Игоря.

– Да, орала, – согласилась она. – Потому и меры принимаю, – она многозначительно глянула на полупустую бутылку. – А ты упрямишься, нарочно не хочешь в себя приходить.

«Уже нажралась, успела,» – зло подумал Георгий, вспоминая как несносна становится пьяная Ольга.

Но он ошибся. Мачеха не была пьяна. Выпитой водки только-только хватило, чтобы погасить стресс. Ольга повела себя как смелая волевая женщина: быстро оправилась от удара и готова была защищать и честь семьи, и себя, и Георгия, и даже покойного Павла Александровича. Ее грубоватость была нарочита, так она хотела встряхнуть пасынка, заставить его думать и принимать верные решения.

– Что ты собираешься говорить ментам? – строго спросила она.

Георгий пожал плечами:

– Все что знаю, то и скажу.

– Тьфу на тебя! – сплюнула Ольга. – Точно мозги съехали набекрень.

Он запротестовал:

– Прекрати меня оскорблять.

– А ты не будь дураком. Только подумай сколько ты знаешь всего, неприглядного для рядового обывателя. Бедные менты! Как им прикажешь все это переваривать? Игорь – труп и по совместительству мой любовник, – раз. Ты мой пасынок и по совместительству любовник, – два. Павел Александрович, упокой бог его душу, мой муж и, увы, труп – три. Вот сколько всего ты знаешь и собираешься рассказать. Что подумает обо мне милиция? А что она подумает о тебе?

– Я не намерен рассказывать ментам о том, кто чьим был любовником. Это не имеет никакого отношения к трупам, – проворчал Георгий. – Расскажу только то, что видел.

– Сумасшедший! – воскликнула Ольга и нервно забегала по кабинету.

Георгий наблюдал за ней и молчал. Наконец она остановилась, сплела на груди руки, прищурившись на него посмотрела и спросила:

– Ты признаешься в том, что убил Игоря?

Он кивнул:

– Да.

Ольга отшатнулась:

– Дурак!

Георгий смотрел на нее с непониманием.

– А что прикажешь делать? – растерянно спросил он. – Ударяться в бега?

– Глупей трудно придумать, но ты, если постараешься, сможешь придумать и глупей, – заверила Ольга. – Кстати, ты убил Игоря лишь потому, что он мой любовник. Да, да, не отпирайся. А менты очень быстро вытянут из тебя все остальное, потому что после такого признания, которое ты собираешься сделать, наши отношения становятся совершенно очевидны. Знаешь какой вывод сделают менты?

– Какой?

– Нас с тобой мгновенно обвинят в убийстве Павла. Расклад прост – тривиальная история: мачеха и пасынок снюхались и убрали богатенького пердуна. Вспомни сколько Павлу лет. По разумению ментов, такой глубокий старик мог исполнять супружеский долг только на почве склероза: бедняга просто намертво забыл, что у него импотенция. А тут обнаруживается культурист сын и молодая красавица-жена.

– От скромности ты не умрешь, – саркастично вставил Георгий.

– Скромность красит человека, но, увы, в серенький цвет, – парировала Ольга и деловито продолжила: – Разумеется, мы убили его. Зачем? Ради наследства. Видишь, как все просто. Мы и мяукнуть не успеем, как оба окажемся за решеткой. В этом городе достаточно желающих нас туда упрятать. Усек?

Георгий ошалел:

– Усек…

– Вот так-то, – удовлетворенно заключила она. – Наше дело дрянь. В народе на этот случай и поговорка припасена: бери топор и вешайся. Поэтому шевели извилинами, мой дорогой.

– Что ты предлагаешь? – поеживаясь, спросил он.

– Вот, совсем другой разговор, – в глазах Ольги мелькнул веселый огонек.

Ему стало очевидно, что у нее есть предложения.

Глава 20

– Та-ак, – сказала Ольга, окидывая комнату цепким пристальным взглядом. – Ситуация ясна. Мошенник Игорь, думая что Павел Александрович в командировке, а я уехала на дачу, смело отправился в наш дом. Про сейф я ему говорила, но не могла рассказать как открывается тайник, потому что и сама не знала. Ты в курсе, Павел никому об этом не распространялся. Игорь, конечно, далеко не дурак, но и не гений. Поверь мне, я с ним спала, знаю. Не мог он за такое короткое время разгадать секрет тайника, каким бы ни был профессионалом. Дело здесь вообще не в его профессионализме.

Георгий с интересом следил за мыслью мачехи.

– А в чем здесь дело? – спросил он.

Ольга прищурила глаза, азартно щелкнула пальцами и воскликнула:

– А вот в чем! Когда Игорь проник в кабинет, Паша уже был в тайнике. Поэтому и вышла нестыковочка. Игорь не мокрушник, он никого не собирался убивать. Случайно все произошло. Тайник был приоткрыт и как-то у них получилось…

Она задумалась, но, не отыскав решения, продолжила:

– В общем не знаю, как-то Игорь обнаружил себя. Скорей всего Павел увидел его лицо. Тому ничего другого не оставалось, как Павла убить. После этого Игорь принялся за сейф. Не за тот, что в тайнике, а за этот, что стоит на виду в кабинете. Я ради рисовки намекала ему, что там кое-что есть. Игорь начал потрошить сейф, но тут на шум примчался ты и помешал ему. Вот и вся картина.

– Да, скорей всего именно так и произошла трагедия, – горестно вздохнул Георгий. – Бедный папа. Он был таким крутым, а погиб от руки какого-то жалкого альфонса-воришки.

Ольга впервые услышала из уст пасынка слово «папа». Жорик называл Павла Александровича как угодно, только не так.

«Бедняжка, представляю как сейчас ему одиноко», – подумала она, вспоминая как плохо было ей самой, когда умерла мать.

Георгий ополз в кресле и опустил голову.

«Прячет слезы», – догадалась Ольга.

Она вздохнула и, сочувствуя ему, сказала:

– Держись, Гоша, держись, мой мальчик. Я не любила твоего отца, ты прекрасно знаешь, но он был моим другом, он был умным и чудесным человеком. Я гордилась им, это бесспорно.

Георгий с благодарностью на нее посмотрел и прошептал:

– Спасибо.

– Ваша семья, теперь моя семья, – призналась Ольга. – Я не допущу, чтобы тебя посадили за решетку из-за какого-то подлеца. Теперь, когда я знаю, что он убил моего мужа, я со спокойной совестью дам любые ложные показания, только бы спасти твою репутацию.

Георгий покачал головой:

– Нет, нет.

– Что нет? – удивилась Ольга. – Я же еще ничего тебе не сказала.

– Не трудно догадаться о чем сейчас пойдет речь. Заранее говорю: Нет.

Она в отчаянии всплеснула руками:

– Но почему?

– Потому, что я люблю тебя и не хочу подвергать опасности.

Ольга не любила, когда ей противоречат. Она стукнула по столу кулаком и рявкнула:

– Чушь!

Георгий вздрогнул, но упрямо повторил:

– Нет!

– При чем здесь опасность? – уже мягче спросила она. – Я ничего не боюсь. Опасность пока грозит тебе, а ты разыгрываешь из себя Дон Кихота. Кстати, ты же сам просил меня о помощи, – вспомнила она. – Да-да, ты же что-то лепетал о спасении, говорил про свою жизнь, которая якобы в моих руках. Так что же с тех пор изменилось?

– Многое, – ответил Георгий.

Она отмахнулась:

– Не понимаю. И понимать не хочу. Ты глупости говоришь, а я про дело.

Георгий рассердился:

– Я тоже про дело. После этой ночи ты осталась у меня одна… К тому же убит отец, а пистолет один. Нет, ничего умного здесь не придумаешь. Менты быстро разоблачат нас и тогда неприятности будут уже и у тебя. Нет. Даже и не проси. Я скажу им как все было и баста. Много мне не дадут.