Ошибка Девочки-с-пальчик - Дарья Донцова Страница 27

завоняет…» Ну прямо Неська! Один в один. Мне тихушницы не нравятся. Молчат, улыбаются, а потом яд в суп мужу сыплют. Лучше, когда вопль, взрыв. Все наружу. Познакомились с ней случайно. Стою на светофоре, зеленый жду, гляжу – по тротуару девушка. Зима! Ветрище! Лед! Все кое-как ползут… А у нее курточка до пупа, юбка чуть пониже верхней одежды, на каблуках несется! Королева на фоне уток. Дверь открыл, крикнул: «Садись, подвезу!» Она притормозила: «На убитых тачках не катаюсь!» А я и правда в тот день на убогой тачке поехал. Дело одно замутил, не следовало деньгами светить. А царица к машине припаркованной подошла, туда села. Я номер в память уложил, узнал, что авто хлыщу одному принадлежит, адресок выяснил. Поймал его у подъезда… Короче, он мне все контакты сдал, имя сказал – Агнесса! Красивое, как в сказке! Дальше что? Взял свой новый «Мерс», приехал к ней во двор, долго ждал. Гляжу – выплывает во двор королевишна. Я из «мерина» вышел, дверь пассажирскую открыл: «Садись! Я сегодня твое личное такси!» И повез ее по магазинам. Хорошо время провели, а на обратной дороге в нас кретин сзади на светофоре въехал. Я икнуть не успел, как Нессичка на дорогу вылетела, к идиоту подбежала, туфлю сняла, давай по его тачке каблуком лупить, орала на весь квартал. Так материлась! Заслушаешься. Тот водила с женой был – так она под сиденье спряталась. А моя! Огонь! В тот же вечер предложение ей сделал. Денег у меня всегда вагон, вот нет никогда проблем с ними. Все для Агнесски! Все, что хочет! Она – моя удача. Когда я под суд попал, Неська с передачами везде была! Заслали фиг знает куда, на край географии – жена там избу сняла, с местными бабами скорешилась, которые на зоне служили. Каждый день мне обед и ужин горячие притаскивали. А завтрак нет! Утром Неська спать любит. Потом вдруг повезли в райцентр, к местному полицаю главному. Неська за машиной бегом, зимой! В одном платье, в тапках! Любовь у нас до сих пор! Шторм! Если Неське вожжа под хвост попала, залезай в бомбоубежище! Нагудит глупостей на три грузовика. Ну так она женщина! Ей скандальчик как воздух необходим!

Жора взял с тарелки кусок сыра и протянул его Фире. Муся обиженно завыла. Гость дал ей тоже ломтик и вздохнул:

– Не рыдай! Просто подожди! Они девочки?

Вопрос адресовался мне.

– Да, – улыбнулась я. – Вот коты – мальчики.

– Ну тогда можно ей поныть, – кивнул Жорик. – Все у нас хорошо с Неськой, никогда не разведемся. Но сейчас она в большом штопоре! Раз в три-четыре года жена от меня уходит, потому что я кабан, урод, на балете засыпаю, в опере и на концерте беруши втыкаю, литературу нужную не читаю, воспитания не получил, родителей своих не знаю. Тьфу на меня!

Жорик тихо засмеялся.

– Все правда. Ни слова не соврала. Свалит, значит, Неська – сижу тихо! Кредитки ей пополняю и вижу, где баба моя носится. Туфли, платья, духи, пудра… Нет, еще не успокоилась. Машина!!! О! Все, надо ехать, каяться, обнимать, целовать! Раз что-то солидное приобрела, значит, я опять «Жорик-котик», а не «говнюк противный». Чего она в этот раз взбунтовалась? Неська мне сказала: «Детей у нас нет, надо с родными подружиться. У тебя никого, а у меня есть Фрося, племянница». А я в тот день умом плох был, всякое-разное дерьмо уже неделю как на голову капало, ну и гавкнул: «Нужна ты ей! Да у вас возраст почти одинаковый! Давай ребенка из детдома возьмем, а лучше двух». И началось! Тайфун! Ураган! Смерч! Наводнение! Стул об меня разбила! Из дома улетела в чем была! Ну, думаю, тут «Мерседесом» не обойдется! Аж интересно стало, что Неська купит, когда меня простит. Где она находится, мне сразу доложили. Ага, думаю, отправилась к Фросе! А ты, ё-мое, музыкантом работала, на скрипке пиликала – мне с тобой никогда не договориться. Интеллигенция с образованием!

– На арфе играла, не на скрипке, – невесть зачем уточнила я.

– Да какая разница, – улыбнулся Жорик, – и там и там за струны дергать. Ох, думаю, пошлет Фроська мою королеву с лестницы пинком – слишком племяшка воспитанная.

Жорик засмеялся.

– Прости уж дурака, Фроська, думал, ты этакая! Цирлих-манирлих! Понервничал, не хотел, чтобы Неське кто моральную оплеуху отвесил. А потом! Гляжу! Дом она купила! Фух! Хорошо все у нас опять! Надо ехать извиняться за то, что я в наш последний поход в оперу беруши воткнул, заснул и захрапел. И еще у Хохорева в гостях чай из блюдечка пил! Блюдечко это было предпоследней каплей. А зажигалкой для фонтана, на котором Неська полетела от меня, – храп под музыку.

– Хохорев! – подпрыгнула я. – Владелец холдинга «Модель города»!

Глава двадцать четвертая

Жорик почесал ухо.

– Это Марк. А я говорю про Левку, папашу его. У нас с ним пара проектов. Марка вообще не уважаю, он слабак! И злопамятный! Прямо крыс! Характер как у соседки из коммуналки. И то ему не так, и это ему поперек! Если кто его обидел, затаится надолго, а потом, спустя не один год, нагадит. Хочет, чтобы только по его желанию получалось все. Левка локти сгрыз, корит себя, что мало сыном занимался, жене поручил парня воспитывать. А Елизавета у него ахохбаба. Понимаете?

– Ахохбаба? – переспросил Макс. – Растение такое? Никогда о нем не слышал.

– Может, баобаб? – предположила из кухни Роза Леопольдовна.

– Нет, – засмеялся Жорик. – Ахохбаба – жена, которая вечно ахает и охает, у нее все через то место идет, на котором сидят! Вечно фигня везде получается! Ноет: «Ах, опять некрасивое пальто себе купила. Ох, супруг мало зарабатывает. Ах, вазочку разбила! Ох, нет у меня ничего хорошего». Тьфу на такую! Неська моя подобным не занимается! У нее все всегда отлично. Если я накосячил, мне говорит: «Помордник тебе за глупость от судьбы прилетел? А ты не дури».

– Помордник, – повторила я. – Красивое слово!

– Ну да, это когда тебе врезали в рыло! – засмеялся Жора. – Накосячил? Получи по морде. А Лизка, жена Левы, ладонями глаза закрывала, рыдала: «Надо Марка наказать, а жалко его». Неська ей один раз посоветовала: «Ты сыну ремня выдай и плачь при этом». Елизавета чуть в обморок не упала. И чего? Выросла из парня незабудка горемычная. А ведь у него хороший потенциал был. Давно, когда Марк еще в школе учился, Левка свинкой заболел. Мы парня к себе забрали, потому