Дарья Донцова - Билет на ковер-вертолет Страница 29

Нужную улицу я нашла относительно быстро, вот только пейзаж на ней сильно отличался от картины, нарисованной папенькой. Рынка не имелось, вместо него громоздился бетонный девятиэтажный монстр, исчезли деревянные бараки, на их месте тоже выросли дома. Я сначала приуныла, но упорно продолжала катить вперед. Внезапно перед глазами возникла школа — не «самолетик» современной постройки, а здание из красного кирпича — такие возводили в столице в начале пятидесятых годов. Приободрившись, я нажала на газ, повернула налево, направо, снова налево и не сдержала радостного вопля. Вот же он, низкий, широкий дом, на углу висит небольшая мемориальная доска: «В этом здании с 1948 по 1955 г, жил и работал видный деятель культуры В.М. Тараканов», а рядом пустует железная корзиночка — очевидно, в нее предполагалось класть цветы.

Я вышла из машины и стала внимательно осматривать фасад. Никакой вывески не видно, впрочем, отсутствует и пельменная, первый этаж занимает библиотека.

Решив изучить пейзаж получше, я вытащила фотографию. Судя по всему, девочка сидит на подоконнике первого этажа дома, расположенного напротив. Если встать чуть левее, то здание должно находиться за моей спиной… Но, увы, сейчас там громоздилось строение из светлого кирпича, совершенно не похожее на жилой дом. У входа золотом горела табличка «Медицинский центр». Наверное, ранее тут и стоял дом, но его снесли, жители разъехались кто куда, а на образовавшемся пустыре возвели поликлинику, трансформировавшуюся в наши непростые капиталистические времена в коммерческое предприятие.

На меня напало уныние. Сначала я расстроилась, но потом встряхнулась и вновь обратила свое внимание на здание, где теперь располагалась библиотека.

Так, если ориентироваться по снимку, то вывеска «Холодок» заканчивалась около водосточной трубы, дальше должны идти ставни.

Что ж, труба вот она, на том же самом месте. Я подошла вплотную к стене и обнаружила в ней ржавые железки. Пальцы нащупали холодный металл, я уставилась на порыжевшие подушечки. Горячо! Я явно вижу остатки петель, на которых двигались ставни. Значит, Ленинид не ошибся и ничего не перепутал.

Пальцы снова дотронулись до штырьков…

Дверь библиотеки распахнулась, наружу вышла довольно полная женщина со старомодным начесом на голове.

— Позвольте полюбопытствовать, — вежливо, но твердо заявила она, — что вы ищете под нашими окнами?

— Просто стою, — мирно ответила я. — А что, нельзя?

— Нет.

— Почему?

— У нас дорогие книги!

— Я на них не покушаюсь.

— Тогда зачем изучаете подход к хранилищу?

— Разве за этим окном не квартира?

— А в чем дело? — заволновалась женщина.

— Но раньше тут висели ставни…

— Верно. А вы откуда знаете?

— Вы помните железные створки? — обрадовалась я.

— Конечно, — кивнула библиотекарша. — Их еле-еле срезали. Помнится, рабочие очень ругались. Но с какой стати вы интересуетесь ставнями? Откуда про них знаете? Знакомы с Теодорой Вольфовной?

Я старательно улыбнулась.

— Меня зовут Виола Тараканова, под псевдонимом Арина Виолова я пишу детективы.

— Майя Леонидовна, директор библиотеки, — машинально представилась дама. Потом осеклась и совсем иным тоном воскликнула:

— Погодите! «Гнездо бегемота»!

— Верно, это одна из моих книг.

— У нас ее зачитали до дыр, — по-детски радостно сообщила Майя Леонидовна. — Ой, что же я вас на пороге держу! Входите, пожалуйста! Чай, кофе? Девочки, скорей сюда, смотрите, какая радость! Бегите живенько, взбодрите чайничек.

Можно я не стану описывать вам церемонию встречи писательницы Виоловой с работниками читального зала и абонемента? Хорошо хоть в просторных хоромах не имелось ни одного посетителя.

Около часа я терпеливо отвечала на вопросы библиотекарш. Долго ли пишется книга? Почему ваяю детективы, а не занимаюсь настоящей литературой? Правда ли, что все мои сюжеты взяты из жизни? Имею ли мужа? А деток? Ой, бедняжка, почему не хотите рожать? Кого читаете? Любите готовить? Какой пирог? Клюквенный? Дайте скорей рецептик…

В самый разгар «пресс-конференции» на пороге просторной кухни, где происходило действо, возник трясущийся от старости дедушка и дребезжащим голоском, без всякой агрессии, мирно поинтересовался:

— Девоньки, чегой-то у вас перерыв не вовремя, до обеда еще два часа. Нам подождать или как?

«Девочки», самой младшей из которых явно стукнуло шестьдесят, всплеснув руками, побежали на рабочие места, и мы с Майей Леонидовной остались вдвоем.

— Еще кофейку? — засуетилась директриса. — Прямо праздник сегодня! Не балуют нас писатели своим вниманием, уж и не помню, когда последний раз приходили.

— Давно тут библиотека открыта? — стала я осторожно прощупывать почву.

— Она здесь всегда была, — закивала Майя Леонидовна.

— А мне казалось, ранее в помещении работала пельменная «Холодок».

— Верно, мы находились левее, — бойко ответила начальница, — занимали всего сорок метров. Затем письма жильцов дома возымели действие, пельменную, слава богу, прикрыли, ее помещение отдали нам.

— Почему «слава богу»? — прикинулась я идиоткой. — По-моему, очень удобно, когда рядом находится предприятие общественного питания. Можно не готовить, не думать о продуктах — зашел, поел, никаких забот.

Майя Леонидовна закатила глаза.

— Виола Ленинидовна, милая! Да ведь тут просто шалман гудел! Жуткое место! Крики, песни! Одно название «Пельменная», а на самом деле распивочная, место встречи сброда алкоголиков, уголовников. Марьина Роща, увы, издавна имела славу хулиганского района, и пресловутый «Холодок» был здесь своеобразным центром. Бедная Теодора Вольфовна… Вот уж кто пострадал больше всех! Угораздило же ее выйти замуж за Валерия Павловича. Хотя, говорят, любовь зла.

— Кто такая Теодора Вольфовна? — вылетел из меня новый вопрос.

Майя Леонидовна прищурилась, потом шутливо погрозила мне пальцем.

— Ох, Виола Ленинидовна… Мне книги Арины Виоловой, хоть они и несерьезное чтение, очень нравятся. Я все сообщения о вас в газетах изучаю и сейчас понимаю: новый детектив пишете, да?

— Верно, — кивнула я, — похоже, вы проницательны без меры.

— И след привел к Валерию Павловичу?

— Не знаю, кто он такой, — честно призналась я. — Но у меня есть фото, вот смотрите. Еще я в курсе, что квартира за железными ставнями принадлежала некоему Прыщу.

Майя Леонидовна задумчиво принялась перебирать снимки, потом отложила тот, где были запечатлены две девочки.

— Боюсь ошибиться… — пробормотала она.

— Вы знаете школьниц?

— Ну… стопроцентной уверенности нет… Очень похожи… Старшая Марина. А вот как ее сестру звали, не вспомню. Такое имя простое… Оля? Нет. Маша? Хотя… Катя! Да, Екатерина, точно! Марина и Катя. Старшую дочку мать, очень романтичная женщина, назвала в честь поэтессы Цветаевой.

— Майя Леонидовна, — взмолилась я, — умоляю, расскажите подробно, пока ничего не понимаю!

— Попытаюсь, — кивнула директриса. — Вы только учтите, много лет прошло, могу вспомнить не все подробности.

Глава 17

Майя Леонидовна с самого рождения обитала в доме, где находилась библиотека. Ясное дело, она знала многих жильцов близлежащих зданий, а когда, получив соответствующее образование, сама стала работать в библиотеке на выдаче книг, и вовсе перезнакомилась с большинством обитателей района.

В советские годы купить в магазине нужную литературу могли далеко не все. Произведения некоторых авторов — Пикуля, например, — были в остром дефиците, и если все же удавалось заполучить заветный том, то к нему в нагрузку следовало прихватить сборник стихов какого-нибудь Пупкина под бодрым названием «Широко шагает рабочий класс». О том, чтобы раздобыть детективы Агаты Кристи или Чейза, люди даже не мечтали. Малоинтересный журнал «Звезда Востока», в котором, как явствует из названия, публиковали произведения авторов из Средней Азии, раскупался в одно мгновение только потому, что после поэм и романов о сборщиках хлопка и зверствах басмачей в 1920 году, в самом конце имел рубрику «Зарубежный детектив». Еще криминальные романы печатали журналы «Смена», «Подвиг» и «Искатель», но купить их было практически невозможно. Не лучше ощущали себя и те, кто любил классику и современных романистов, работавших в духе Льва Толстого и Федора Достоевского. Журнал «Дружба народов», опубликовавший прозу Булата Окуджавы, смели с прилавков за один час. А «Москва», где появился труд Булгакова «Мастер и Маргарита», так и не дошел до киосков, его получили лишь счастливые подписчики, да и то не все, множество экземпляров элементарно разворовали на почте. При этом учтите, что подписаться на нужное издание тоже было делом непростым. В организациях квитанцией на «Новый мир» радовали лишь особо отличившихся сотрудников, да и то после того, как лучшие кадры оплатят годовой абонемент на газету «Правда».