Наталья Александрова - Десять медвежат Страница 29

— Странно, — пробормотал Маркиз, — если он президент Трансильвании, почему он проводит время не в своей Трансильвании, а в кабинете Левона Саркисовича?..

Девушка, видимо, не расслышала его слов. Она взглянула на дверь кабинета и радостно сообщила:

— Можете пройти к Левону Саркисовичу.

Если холл смутно напоминал сказки «Тысяча и одной ночи», то кабинет гипнотизера смело можно было сравнить с пещерой Али Бабы. Ковры на стенах и на полу, инкрустированная мебель, всевозможные безделушки на столиках и стеллажах…

Меньше всего эта комната напоминала медицинский кабинет.

— Здравствуйте, мои драгоценные! — Навстречу посетителям поднялся из-за черного с золотом стола черноглазый мужчина с голой, как колено, головой, тускло отсвечивающей в свете хрустальной люстры, и густой черной бородой. Глаза гипнотизера, как и следовало ожидать, сверкали, как два черных бриллианта, и сверлили вошедших, как две высококачественные бормашины, напрямую проникая в их подсознание. — Здравствуйте! Чем могу вам помочь?

— Понимаете, Левон Саркисович, моя подруга забыла одну весьма важную вещь и никак не может ее вспомнить. Вот мы и обратились к вам в надежде, что вы поможете ей, так сказать, освежить память…

— Превосходно, мои бриллиантовые! — гипнотизер потер маленькие ручки. — Это именно мой профиль! Не скажу, чтобы я ограничивался только такими вопросами, но это — просто мое хобби, моя излюбленная тема! Вы, наверное, столкнулись сейчас в холле с его превосходительством…

— С президентом Трансильвании?

— Совершенно верно! Так вот, он приходил ко мне с аналогичной просьбой…

— Что же он, интересно, забыл? — поинтересовался Леня. — Дорогу домой, в свою Трансильванию?

— Нет, что вы! Он на днях должен выступать по трансильванскому телевидению с обращением к народу и — представляете — совершенно забыл, что он собирался сказать! То есть просто напрочь!

— А референты на что?

— Понимаете, у них, в Трансильвании, очень сложная обстановка, и совершенно никому нельзя доверять. Референты могут оказаться предателями, подкупленными политическим соперником президента. Предыдущего он только что расстрелял, а новый референт еще не вошел в курс дела.

И вообще, чтобы не стать жертвой черного пиара, приходится доверять только самому себе…

— Ну и как — вспомнил?

— Вспомнил, вспомнил, мои яхонтовые! — гипнотизер снова потер ручки. — Горячо благодарил, под конец даже пустил слезу и подарил мне на память золотой портсигар с гербом Трансильвании… — С этими словами Левон Саркисович помахал портсигаром, на крышке которого глазастый Леня успел разглядеть изображение футбольного мяча и надпись «Динамо — Тбилиси».

— Ну что, жемчужная моя, — гипнотизер повернулся к Лоле, — усаживайтесь поудобнее вот в это кресло, откиньтесь на спинку и расслабьтесь!

Лола села в глубокое мягкое кресло, откинула голову, положила руки на колени и прикрыла глаза.

— Теперь представьте, моя изумрудная, что вы погрузились в теплую воду, — продолжил Левон Саркисович монотонным, несколько гнусавым голосом, — в теплую-теплую зеленую морскую воду.., погрузились в нее по самое горло.., вам тепло, хорошо, комфортно.., тело становится тяжелым…

Лола явственно представила, что она — на берегу чудесного Средиземного моря, например, в Ницце, Антибе или Сен-Тропе, чудным июньским днем, на песчаный берег неторопливо набегают ласковые волны, а расторопные смуглые официанты разносят чудесные коктейли…

Тут же она подумала, что действительно вполне могла бы сейчас находиться на Лазурном берегу, загорать на ласковом французском солнце, а вместо этого сидит в этом дурацком кабинете и слушает всякую чушь, которую вещает лысый гипнотизер своим гнусавым голосом, и все потому, что Ленька опять влез в какую-то историю и по привычке втянул ее… Правда, она вспомнила и о том, что дала маху с игрушечным медведем, так что ее доля вины в происходящем тоже имеется, но Ленька гораздо больше виноват, просто по определению, и в любом случае…

В это время у нее очень сильно зачесалось левое ухо.

— Можно почесать ухо? — спросила она самым будничным голосом, прервав разглагольствования Левона Саркисовича.

— Можно, золотая моя! — разрешил покладистый гипнотизер. — Все можно! Вы должны расслабиться, значит — делайте все, что хотите!

Лола почесала ухо, но у нее тут же зачесалась шея. Поскольку гипнотизер сказал, что можно делать все, что угодно, она почесала шею.

В кресле стало сидеть удивительно неудобно, Лола принялась вертеться, как карась на сковородке.

— ..тело становится тяжелым… — продолжал бубнить Левон Саркисович… Что вы все вертитесь, серебряная моя!

— Что-то мне никак не расслабиться, — пожаловалась Лола, не открывая на всякий случай глаз.

— Всем — расслабиться, мельхиоровая моя, а вам почему-то не расслабиться? Что-то вы, я гляжу, оловянная моя, капризничаете! А вообще-то, наверное, вы давно находитесь в трансе, а только сами этого не замечаете! Транс ведь, бронзовая моя, он у всех, это, по-разному проходит!

— А если она в трансе, — недоверчиво проговорил Леня, — так может, она вспомнит, какого цвета штаны были у медведя?

— Штаны? — удивленно переспросил Левон Саркисович. — У медведя? Какие у медведя могут быть штаны?

На этот раз у Лолы невыносимо зачесался нос.

Она громко чихнула, встала и сказала удивленному гипнотизеру:

— Транс, может быть, и правда у всех по-разному проходит, только идите вы, целлофановый мой, куда-нибудь подальше, например, в Трансильванию!

— Ну ты даешь! — набросилась Лола на своего компаньона, как только они выехали из ворот. К кому ты меня привел? Это же просто форменный шарлатан! Он что — считает всех идиотами?

По его мнению, я не знаю, как выглядит человек в гипнотическом трансе? Он может ходить, говорить, но никак не реагирует на внешние раздражители и слушает только гипнотизера!

— Вот именно, — поддакнул Леня, — а у тебя то нос чешется, то ухо.., совершенно не даешь человеку работать! Ну тихо, тихо, — рассмеялся он, услышав, что его подруга угрожающе зарычала, совсем как Пу И, когда он вообразит себя настоящей собакой, — ну виноват я, не разглядел шарлатана! Откуда мне разобраться? Выбрал дорогого, думал — приличный специалист! С другой стороны — и ты могла бы пойти ему навстречу, раскрыться, так сказать…

— Что ты имеешь в виду? — холодно поинтересовалась Лола. — С чего это я должна помогать этому, с позволения сказать, специалисту? Пускай сам работает! Отрабатывает гонорар!

— Ну хорошо, хорошо, — вздохнул Маркиз, — сейчас поедем еще к одному такому, психотерапевту.

— Это еще что за гриб?

— Вот ты боишься гипноза, так он им и не пользуется, он просто выслушает, в чем наша проблема, и даст тебе установку, чтобы вспомнить…

— Ты уверен? — Лола была полна подозрений, однако решила все же попробовать, поскольку очень хотелось доказать Леньке, что она не сумасшедшая.

На этот раз не было тихого уютного дворика в историческом центре города. Офис следующего специалиста, вернее, специалистки, располагался в огромном современном бизнес-центре. В просторном холле в стеклянной будочке, как рыбка в аквариуме, зевала бдительная вахтерша.

— Вы к кому же это будете? — проскрипела она.

— Мы к психоаналитику Удоду! — честно ответил Леня, но вахтерша отчего-то рассердилась.

— Ходют тут… — тихонько проворчала она, сами не знают, куда.

— Да вот же у меня написано — Удод В. И.! в свою очередь забеспокоился Леня, он видел, как Лола хмурит брови, еще немного, и капризная его подруга вовсе откажется посетить психотерапевта.

— Все правильно у вас написано, — снизошла вахтерша, — только Удод это вовсе не он, а она, Валентина Ивановна. Идите на третий этаж, в пятнадцатый офис.

Лифта не было. В общем ничего трудного не было в том, чтобы подняться на третий этаж, но Лола из принципа возмутилась.

— Безобразие, — ворчала она, отсчитывая ступеньки, — это просто форменное безобразие! А если я вправду была бы больным человеком? Совершенно не думают о посетителях!

— Очевидно, сюда приходят люди, больные только на голову, — резонно возразил Леня, — от физических усилий им только легче. И ты не больна, тебе просто нужно вспомнить одну вещь.., очень важную вещь. И эта самая Валентина Ивановна Удод нам обязательно поможет…

— Ты уверен? — подозрительно спросила Лола. Видишь ли, какое-то место тут.., дешевое что ли.

И ты сам говорил, что за сеанс она берет всего пятьсот пятьдесят рублей. Как-то это несолидно…

— Ну вот, приехали! — Маркиз остановился на полдороге. — Тот слупил с нас триста долларов, и ты тоже возмущалась!

— Там по крайней мере все было солидно, прилично, а здесь я себя чувствую.., какой-то уцененной, как курица второй категории!