Галина Куликова - Блондинка за левым углом Страница 29

— Смотри, какие смешные буквы в номере у этого наглого типа, — засмеялась Лайма. — ХРЮ. Хотел бы ты иметь машину «Хрю»? Он наверняка называет ее «моя хрюшечка».

Алекс Леджер тем временем махнул им рукой и укатил, сверкнув эксклюзивными колпаками на колесах. Ключи от квартиры Дарьи он отдал квартирной хозяйке, которая поджидала их на скамеечке.

— Я внес плату за два месяца, — пояснил он, понизив голос. — Вот она и подобрела.

— Ну и тип, — пробормотал Корнеев, проводив его взглядом. — Санкционировал каждое мое движение. Ни на шаг не отпускал. Все желает держать под контролем. Знакомы мне такие личности.

— Сильный характер, — согласилась Лайма.

— Вижу, женщины просто обожают сильных! — противным голосом заметил Корнеев, немедленно вспомнив вчерашнее появление Шаталова в ресторанчике.

— Наверное. Только это не всегда хорошо. Добиваешься любви сильного мужчины, а потом что-нибудь случается, и вся его сила оборачивается против тебя.

— Никак проблемы в личной жизни? — Корнеев даже остановился в изумлении. Его брови уползли вверх, согнав под челку морщины.

— Какая личная жизнь? — с горечью возразила Лайма. — С тех пор как я вошла в состав группы "У", у меня нет личной жизни. И теперь она испускает последние вздохи.

— Ну, не стоит утрировать.

Корнеев повеселел и принялся насвистывать.

— Зачем ты газету из квартиры взял? — вернулась к насущным делам Лайма. — Она навела тебя на мысль?

— Конечно, навела. А тебя нет?

— Я не подряжалась быть следователем, — гордо ответила та, стыдясь полного отсутствия догадок и озарений. — Давай-ка присядем на лавочку, и ты мне все разжуешь.

— Лавочки мокрые после дождя. Пойдем в кафе под тент, выпьем кофе. Тебе лучше заказать ирландский, с капелькой виски, чтобы вернуть лицу нормальный цвет. После вчерашнего. Ох, не умеешь ты пить.

Лайма покосилась на него, но совета послушалась и некоторое время молча наслаждалась горячим кофе. Потом перестала жмуриться, вздохнула и попросила:

— Ну, приступай. Помогла ли тебе логика? Что ты можешь сказать об этих двух штучках, Нине и Дарье?

— Не было никаких Нины и Дарьи, — оглоушил ее Корнеев. — Девушка была одна. Одна и та же. Она морочила голову двум братьям одновременно. Хотелось бы знать, как ее зовут на самом деле.

Лайма, которая видела все то же, что и Корнеев, не смогла смириться с тем, что его ум оказался прозорливее, чем ее. Все представительницы прекрасного пола втайне убеждены, что, поскольку мужчина рожден женщиной, он — вторичный продукт.

— Господи, да с чего ты это взял?!

— Лайма, ты просто невнимательная. И в одной, и в другой квартире, может быть, пару раз ночевали, и только. Никто там не жил. У авантюристки, которая разыграла партию с Деджерами, наверняка есть собственное жилье. Девица только делала вид, что проживает на заданной территории. Принесла туда самые незамысловатые вещички. Иными словами, всякую дрянь, которая ей дома не нужна.

«Плодотворная мысль», — подумала Лайма, терзавшаяся тем, что никак не соберется переехать к Шаталову. По-настоящему сделать это в настоящий момент нет никакой возможности, но тянуть с переездом тоже нехорошо. Надо использовать чужую идею и переселиться номинально. Вслух же она спросила:

— Но почему все-таки одна девица, а не две? Как ты догадался?

— Постельное белье привезено с собой. Хозяйская в квартире только мебель. И простыни, которыми застелены кровати, сшиты вручную, то есть на обычной швейной машинке. И в двух квартирах они совершенно одинаковые.

— Ты и в постель лазил! — восхитилась Лайма. Ей бы такое в голову не пришло. — А что, если девушки — сестры? Или подруги? И одна подарила другой сшитый своими руками комплект постельного белья?

— Ерунда, — отрезал Корнеев. — В холодильнике один и тот же набор продуктов — сыр, кефир и йогурт. Сыр «Российский», кефир классический, йогурт с черникой. Это не еда, а так — паек на всякий случай. Принадлежности для умывания идентичны. Однако у «Нины» там и паста начатая, и мыло кончается, и щетка зубная истертая. А у «Дарьи» все то же самое, только новенькое. Она купила себе на потом. Думаю, с девицей что-то случилось, иначе она забрала бы купленные вещи с собой.

— Ну да!

— Вот тебе и да. Все очень дешевое. А это говорит о том, что у нее нет лишних денег. В таких случаях покупками не разбрасываются.

— Да не случилось с ней ничего! — возразила Лайма. — Леджеры ведь почему взволновались? Потому что ни Нина, ни Дарья не приехали на дачу в день рождения Леонида. Но если девица одна, то совершенно ясно, почему «они не приехали». Одна девица на двоих братьев! И братья ни о чем таком даже не догадываются. С ума сойти. Может, она хотела их за что-то наказать? Какая-нибудь личная драма?

Корнеев достал телефонную трубку и позвонил Леониду. Поздоровался и спросил:

— Ваши отношения с Ниной ведь только зарождались, верно? Это было… было… платонически, да-да. А до этого у вас не было никаких, скажем, трагедий в личной жизни? Неприятностей с женщинами? Неожиданных расставаний? А развод как проходил? Понятно… Ясно…

Он долго слушал, что говорил Леджер, потом отключился и пожал плечами:

— Клиент в прострации. С Ниной — никакого интима, как я и предполагал. С женой разводились по обоюдному согласию.

— Девице что-то было нужно от Леджеров, — заявила Лайма. — Наверное, она все-таки хотела их ограбить. Леонид занимается антиквариатом и — с какой стороны ни посмотри — весьма лакомый кусочек.

— Почему бы ей тогда не попытаться выйти за него замуж? Или не стать его любовницей? Были все предпосылки. Да он бы ее озолотил!

— В самом деле… Так мы можем гадать до скончания века..

— У меня есть зацепка, — ответил Корнеев и постучал согнутым пальцем по газете. — Эта «Читалка» в киосках не продается.

— Разве? — удивилась Лайма, только сейчас заметив, какое количество бесхозных баб собралось вокруг их столика.

Они приходили и рассаживались концентрическими кругами, стараясь оказаться в поле зрения Корнеева. Закидывали ножку на ножку, качали туфельками и подкладывали под юные твердые подбородки загорелые ладошки. На Лайму тоже смотрели пристально. Она догадывалась, что без внимания не осталась ни одна мелочь, в том числе поехавшая петля на правом гольфе.

— На такие газеты оформляется подписка, или их еще можно купить в книжных магазинах, — развивал свою мысль предмет исступленного дамского вожделения. — В таком случае на уголок приклеивается ярлычок. Там есть название магазина. Смотри.

Он перевернул газету и показал Лайме белый квадратик. На квадратике было напечатано: «Аз, буки, веди».

— Так магазин называется? — удивилась она. — Что-то я никогда такого не видела.

— А мы сейчас все про него узнаем! — пообещал Корнеев и полез в карман за своим крошкой-компьютером. Включив его, он стал похож на человека, который долго сидел на диете, а потом махнул на все рукой и с огромным аппетитом сжевал пончик.

— «Аз, буки, веди», — прочитал он. — Магазин небольшой, один из пяти таких в Москве. Не слишком удачное место для книжной торговли, скажу я тебе. Судя по всему, это где-то за углом. Сейчас, мы туда пойдем и поговорим с персоналом. Возможно, нашу Нину тире Дарью кто-нибудь запомнил.

— Запомнить посетителя магазина?!

— Почему бы нет? Она девушка видная, да и газету не один раз покупала. Кроме газеты, у нее из этого магазина было несколько брошюрок по прикладной психологии. «Как руководить мужчинами?», «Где взять лишний миллион?», «Обойди начальника» и так далее.

— Откуда ты знаешь, что она видная? — Лайма посмотрела на него искоса.

— Да я ведь опросил безутешных братьев. Действовала наша авантюристка простенько и со вкусом. Когда шла на свидание к Леониду, надевала очки и собирала волосы в «конский хвост». А Алекс встречался со светловолосой малышкой с пышной прической и, разумеется, с хорошим зрением. Все остальное совпадает: средний рост, стройная, с длинными ногами. Но окончательно мою версию подтвердила родинка на шее, которую заметил и один, и второй Леджер. Когда я попросил описать девушку, каждый из братьев вспомнил про эту родинку.

— С ума сойти! А в мусоре ты ничего стоящего не нашел? — с опаской спросила Лайма. — Может, копию паспорта с пропиской и подлинной фамилией?

— Тебя не впечатлили мои успехи частного сыщика? — обиделся Корнеев.

— Впечатлили, — ответила Лайма и нахмурилась.

Некоторое время собиралась с духом, а потом выдавила: — Может быть, мы все-таки поговорим об этом?

— О трупе? — мгновенно среагировал он. — Я сам о нем постоянно думаю. Но у нас нет вообще никаких зацепок, чтобы понять, кто убил Абражникова. Думаю, когда мы найдем Сандру Барр, то найдем и преступника.

— Вот что мне непонятно. Как похититель, он же убийца, мог узнать, под какой фамилией Сандра Барр прилетит в Москву? Как он ее вычислил? Не думаю, что она об этом распространялась.