Татьяна Луганцева - Шах белым конём от белой королевы Страница 3

Однако это был не последний семейный опыт Василисы. Но если два предыдущих брака она считала просто ошибками по неопытности, то третий – полностью своей виной. Это был очень недолгий брак, длившийся всего год, но он окончательно подорвал веру молодой женщины в сильный пол.

С Романом Кулаковым Василиса познакомилась в ночном клубе, куда ее притащили подружки после второго развода, чтобы она пришла в себя. Да и просто потому, что Петр не позволял ей ходить в увеселительные заведения. Роман был соучредителем одного из коммерческих банков, жил на широкую ногу и очень быстро вскружил голову Василисе. После скучно-напряженной супружеской жизни он показался ей «мужчиной мечты». Мужчина имел красивую внешность, ум и обаяние, и Василисе почудилось, что счастье наконец-то улыбнулось ей – она встретила человека, совместившего в себе все самые лучшие мужские качества. Она искренне верила, что третий брак станет последним в ее жизни. Тем более и подруги подбадривали: «Бог троицу любит».

Беда состояла в том, что у супругов вскоре возникли разногласия. Почему-то Вася видела рядом с собой только одного мужчину и сексуального партнера, а вот Роман ее взглядов не разделял. Что и доказал наглядно: Василиса застукала его с пышногрудой брюнеткой прямо в супружеской спальне. В состоянии аффекта она собрала свои вещи и покинула коттедж. Роман потом долго не понимал, почему же она столь бескомпромиссна?

– Все мужчины поступают так! – уверял он ее. – Подумаешь, было бы из-за чего...

– Замолчи!

– Ну, та женщина ничего для меня не значит, я даже не помню ее имени.

– Циник!

– Я нормальный половозрелый мужчина.

– Ты – самец!

– Люблю-то я тебя.

– Да при чем тут любовь?! Зачем ты вообще женился на мне? Проводил бы и дальше время со своими «цыпочками» и «кисками».

– Мне надоели пустые дуры, а ты – умная и красивая, – отвечал Роман, не кривя душой.

– Но мои ум и красота тебя не остановили...

– Вася, считай это просто зарядкой.

– Заткнись! Я не хочу этого слышать!

– Возьми хоть денежную компенсацию. Ушла, хлопнув дверью, гордая такая...

– Засунь ее себе знаешь куда?!

– Вот идиотка! Все бабы на подобные шалости мужа закрывают глаза.

– Пусть я идиотка, но я так не могу, извини.

– Старомодная дура! – заявил Роман напоследок.

Так развалился третий и последний брак Василисы. Она очень сильно переживала из-за разрыва. Просто впала в коматозное состояние, ушла в глубокую депрессию. Вася уволилась с работы, на другую не устроилась, лежала целый день дома в кровати, тупо уставившись в потолок, иногда переводила взгляд на экран телевизора, но мыслей в глазах (и в голове тоже) не прибавлялось. За нее переживали друзья, как мужчины, так и женщины, а еще родная сестра Антонина.

Необходимо отметить: несмотря на то, что сестры были полными антиподами, с самого детства они сосуществовали достаточно мирно. Потому что как-то сразу установили для себя одно очень верное правило – у каждой своя территория, и не надо лезть друг другу в душу. Немаловажным фактом было и то, что Антонина, в силу своего спокойного характера, всегда уступала Василисе. А с возрастом разница в два года сгладилась, Вася набила свои шишки, и сестры стали чрезвычайно близки. Поэтому очередную личную драму младшей сестры Антонина переживала почти как свою. В то время она, можно сказать, не вылезала от Васи, безумно беспокоясь за нее и пытаясь привести в чувство.

Как-то вечером Антонина зашла к сестре. Отдернула шторы и чихнула.

– Ну и пылища! Задохнуться можно! Неужели трудно встать и открыть окно? А еще взрослая женщина... – напустила на себя Тося грозный вид.

– Зачем? – вяло откликнулась Василиса. – Мне и так хорошо. А ты приходишь и сотрясаешь мне все нервы. И свет мне ни к чему. У меня глаза от него болят, а в темноте так приятно и спокойно...

– Следуя твоей логике, в гробу еще лучше, там тоже и темно, и спокойно, – ответила Антонина, собирая с пола разбросанную одежду сестры.

– Я подумаю над твоим предложением, – буркнула Вася.

– Вот ведь дурочка! Сейчас получишь от меня! Приди в себя, очнись! Ну пострадала, и хватит!

– Хватит... Ты совсем бесчувственная? Это вообще-то мой муж был, я его любила... Я неудачница! Почему я не как все женщины? Почему просто не закрыла глаза? Права была мама, опасаясь, что у меня не сложится жизнь с таким-то характером.

– Вот только не надо теперь опускать всех женщин. Далеко не каждая бы закрыла глаза на такое. Я бы тоже не простила, – парировала Антонина, завязывая свои густые рыжие волосы в хвост. – Хоть белье могла бы не раскидывать? Ведешь себя как маленькая! Изменял – значит, не ценил и не уважал...

– Тебе легко говорить! Ты замужем была всего один раз, а я целых три. Что люди подумают обо мне? Да она или дура полная, или законченная стерва!

– А ты меньше всего думай о том, что кто подумает. Главное, что ты сама думаешь о себе. Вот что бы ты подумала о себе, если бы осталась с Романом?

– Что я – тряпка!

– А что ты думаешь, уйдя от этого бабника?

– Что я – дура. Заметь, не велика разница... Еще неизвестно, что лучше, – не поворачивая головы, отвечала Василиса.

– А я вот тобой горжусь! Ты – молодец! И вообще, ты сильная, переживешь. Не стала терпеть – значит, не смогла. Ничего, тебе еще повезет.

– Нет уж, хватит. Наелась уже... Сколько можно? Не приноровилась я уживаться с людьми. Все детство провела с мужчинами, то есть с мальчишками, а так и не научилась понимать их. Дружить – да, а что касается любви...

Сестра подошла к Василисе и помогла ей подняться с кровати.

– Давай говори... Уже хорошо! Размышляй... приходи в себя... Начали шевелиться мысли – начнешь шевелиться сама.

Вася обняла сестру и расплакалась.

– Что бы я делала без тебя? Без моей умной, все понимающей, рассудительной и спокойной старшей сестры?

– Пропала бы, – обняла ее Антонина.

Этот эпизод был очень показательным в отношениях двух сестер, в их безграничной любви и доверии друг к другу.

Глава 2

С того момента прошло три года. Василиса давно встала на ноги, излечив душевные раны. Она жила в однокомнатной, честно заработанной квартире недалеко от центра. По выходным навещала маму и папу, уже давно живущих в разводе. Там же она встречалась с Антониной и ее пятнадцатилетней дочкой Катей. Но с Тосей Вася еще часто пересекалась и в течение недели, болтая о жизни.

Личную жизнь Василиса оставила в далеком прошлом. С мужчинами она общалась по работе, изредка – с друзьями детства, ныне семейными мужчинами.

За эти годы у Василисы была пара встреч с женатыми мужчинами, но они внесли в ее душу еще больше смятения. Вася понимала, что еще далеко не старуха, что многие женщины в этом возрасте только начинают устройство личной жизни. Но у самой Василисы, к сожалению, был слишком большой неудачный опыт семейной жизни, и по части эмоций и веры в любовь она чувствовала себя шестидесятилетней.

Сестры как всегда встретились за обедом в одном из московских ресторанов, славящемся сравнительно недорогой и качественной пищей.

– Какое хорошее изобретение – бизнес-ланч. Совсем недорого – четыре блюда, и никакой язвы, – улыбнулась Тося.

Она пришла в светло-кремовом легком платье, довольно строгого фасона. Еще бы, Антонина ведь работала учительницей в колледже и должна была соблюдать нейтралитет между принципами строгой морали и июльской тридцатиградусной жарой. Василиса же предпочитала спортивный, подходящий для ее подвижной натуры стиль одежды. Вот и сейчас она была одета в бледно-голубые капри, удобные джинсовые сабо и ярко-розовую блузку. Со спины с собранными в хвост волосами она напоминала студентку, забежавшую пообедать после лекций.

Вкусы в еде у сестер были одинаковые, несмотря на разность характеров. Они приступили к холодной окрошке.

– Ты не обращала внимание, что с отцом в последнее время творится что-то неладное? – спросила Тося.

– С отцом? – подняла на сестру удивленные глаза Василиса. – Хм, а я думала, мне показалось...

– И ты тоже заметила?! – воодушевилась Тося.

– Да, он стал какой-то грустный. Мало разговаривает, не улыбается. Я даже спросила его, хорошо ли он себя чувствует. Ты что-то знаешь? Что с ним такое?

– Он недавно поведал мне... – Антонина уставилась в свою тарелку.

Вася выждала минуту и поинтересовалась:

– Ты чего замолчала-то? Умерла, что ли? Или подавилась? Может, постучать по спине?

– Не надо по мне стучать... Дура я.

– Ого! Откуда такая самокритичность? – Вася как ни в чем не бывало продолжала двигать челюстями.

– Вообще-то отец строго-настрого запретил говорить тебе!

– Чего так? – удивилась Василиса.

– Вот и я о том же! Вы же с ним всегда были как единое целое, ты была его любимицей, а тут...

– Не ревнуй.