Дарья Донцова - Замок храпящей красавицы Страница 30

Лицо актрисы исказила злая гримаса.

Я укоризненно покачала головой:

– Навряд ли Филипп Леонидович заплатил бы гонорар труппе, если бы представление не состоялось. Ты не подумала о деньгах, когда бросилась портить страховочный ремень?

Ермолова нервно повела плечами.

– Такая обида меня охватила!

– Ты очень рисковала, – продолжила я.

– Чем? – рассердилась Марфа. – Если ты сейчас снова вспомнишь о вознаграждении за работу, то повторяю, из моей головы начисто вылетели мысли о деньгах. Я представляла рыдающего от ужаса, обделавшегося дерьмом на глазах у массы народа Вересаева и радовалась до дрожи.

– Тебя могли поймать в тот момент, когда ты подрезала нитки, – вздохнула я, – Михаил Степанович постоянно находится за кулисами.

– Но ведь никто ничего не заметил! – воскликнула Марфа. – Мне повезло! Бутафора за кулисами не оказалось! Я быстренько ножничками поработала и удрала. А после спектакля испугалась! Вдруг Михаил Степанович сообразит, что неспроста нитки порвались! Тревожно на душе стало! Я решила, пока народ жрет и пьет, за кулисы сбегать и штаны Карлсона в своем чемодане спрятать. Не велика потеря для Верещагина, о рваных портках хозяину не доложат. Побежала потихоньку искать брюки, а их нет на столе за кулисами! Куда подевались? Все лежит, а штаны исчезли!

Я кивнула. Михаил Степанович успел отнести испорченный реквизит к Фаине на склад, я увидела штаны Карлсона там. А вот Марфа не подумала о Фае.

– Все перерыла! – частила Ермолова. – Нету! Хотела уйти незаметно, слышу из коридора шаги, странные такие, топ‑топ, шмур‑шмур. Ну, словно пьяный ползет! Я аккуратно в коридор глянула. Ба! Муркин! Петруччио меня не заметил, я его спину видела. Муркин умеет связи заводить. А я стеснительная, мне и в голову не придет с олигархами корешиться.

– Петр был один? – насела я на Марфу.

Ермолова кокетливо прищурилась, похоже, у нее все жесты, гримасы и ужимки старательно отработаны перед зеркалом, но почему она решила, что ей идет изображать близорукость?

– Никого рядом не было, – сказала актриса, – я еще подумала, что Муркин идет как‑то неуверенно, небось хорошо выпил, вот и захмелел, куда же он рулит? Топает к Верещагину в дом, «альбертиками» сияет, пижон!

– «Альбертиками»? Что это за звери? – удивилась я.

Марфа снова прищурилась и чуть отодвинулась от меня.

– Фирма «Альберт Альберти»[5] . Производит самую дорогую мужскую обувь и аксессуары. Отличительный ее признак – выложенный перламутровыми пластинками вензель «АА». Он присутствует везде, на любых кожаных изделиях фирмы. На ботинках этот знак помещен в углублении между каблуком и носочной частью, там зона, которая при ходьбе не касается пола, остается всегда не тронутой.

– Вроде красной подошвы от Лабутен на женских туфельках, – кивнула я.

Марфа опять продемонстрировала свой фирменный прищур.

– В принципе, да. Идет мужчина, а буквы сверкают. Вот только человек со вкусом не наденет лапти от Альберти. Они, как сумочки Луи Вюиттон, не комильфо.

– Не вижу ничего дурного в изделиях от всемирно известной фирмы, – заспорила я.

Марфа снисходительно засмеялась.

– Ну конечно! Это дурновкусие, дорогая, демонстрировать лейблы. Надо быть скромнее, не выпячивать логотипы, не кичиться богатством.

Я покосилась на лаковые очаровательные туфельки звезды, на их носках сверкает пряжка в виде букв «ОМ».

Сумки от итальянского дома, в фанаты которого записано более половины женщин земного шара, Марфа подвергла остракизму, потому что они украшены инициалами «LV», а вот шпильки от Оноре Муни, на ее взгляд, вполне достойная вещь. Где логика?

– Покупать «альбертики» – брр, – поежилась Марфа, – но Петруччио выпендрежник, он в Москву из Зажопинска приехал, никак не может нарадоваться, что из дерьма вылез. Комплекс провинциала. Приобрел квартиру на Садовом кольце, таскает на запястье золотой кирпичеобразный будильник! По‑настоящему богатые мужчины над ним подсмеиваются. Времена малиновых пиджаков, цепей толщиной в ногу, перстней и колец в носу миновали! Сейчас мальчиков украшает скромность, а у Петьки…

Ермолова осеклась, ее глаза расширились.

– А у Петьки… – повторила я.

– Я только сейчас сообразила! – подпрыгнула на диванчике актриса. – Петьку впервые к Верещагину в проект позвали, вот он и хотел шанс не упустить, связи среди зрителей застолбить. Анекдот! Смешно! Муркин очень суетный! Ничего в нем от истинного актера нет! Дутая величина! Знаешь, он прихватил с собой вторые часы.

Я молча смотрела на Марфу, а та окончательно развеселилась.

– Нет, настоящий цирк. Я еще понимаю, когда женщина берет кофр с украшениями. Сначала она появляется в изумрудном комплекте, затем меняет его ну, допустим, на сапфировый. Нам простительно желание «выгулять» ювелирку, но мужику! Только сейчас вспомнила! Петька по коридору спешил, «альбертиками» сверкал, одну руку в карман пиджака засунул. Кто так поступает? Король дискотеки села Хрюкино? – Марфа закатила глаза. – И это чмо носит титул звезды экрана? Брр. Меня прямо передернуло! Фу. На второй руке у Муркина были часы, ремешок из стали с кожаными вставками. Отлично помню, он такой издалека приметный, необычный. Я подумала: «Ну, Петрилло не безнадежен. Может, завел богатую бабу? Она ему подарила элегантный «Фрэнк Дзи» [6] . Сам Петька эти часики не приобретет. «Дзи» стоят немерено, смотрятся просто, но знающий человек сразу сообразит, что на запястье у мужика не менее четырех миллионов. Ремешок от «Дзи», как вензель у «альбертиков». Знаковый аксессуар! Ну и что ты думаешь? Не вечер, а сплошное удивление! Сначала Вересаев не обосрался, а ведь должен был!

Я не смогла сдержать возмущения:

– Тебе не пришло в голову, что Алексей разобьется насмерть, упав с большой высоты?

Марфа привычно прищурилась:

– Ерунда! Там от силы метров десять! Не из самолета же он вывалился.

Я постаралась не измениться в лице. Десять метров! Марфа идиотка или прикидывается?

– Моя приятельница, – тараторила актриса, – Валерия, решила жизнь самоубийством покончить. Ну вообще‑то ей никто не поверил, потому что она прыгнула с балкона третьего этажа и даже не поцарапалась, угодила в гору песка, его для ремонта двора привезли. Анекдот. С какой стати Алешке с десятка метров грохнуться и умереть? Не смеши! Валерка с большей высоты прыгнула, и ничегошеньки!

Я решила не спорить с Марфой, а та продолжала:

– Петька в личные комнаты олигарха торопился с часами от «Дзи»!

– Ты же близорукая, – не выдержала я, – как их рассмотрела?

– Я дальнозоркая, – нехотя призналась актриса и быстро добавила: – У меня проблема с детства! Не от возраста! Я совсем молодая, но вдаль вижу шикарно, а вблизи нет. Поэтому и разглядела ремешок. Я, значит, постояла еще некоторое время за сценой и в зал на фуршет вернулась. Неприятно было, что пояс не нашла, но я вдруг успокоилась. У меня после спектакля, даже такого идиотского, как верещагинский, нервы на пределе, а потом отпускает. Пришла я на банкет, взяла бокал. Ба! Кого вижу! Петруччо! И как он успел до фуршета скорехонько добежать? Прямо престидижитатор [7] . Ха! Но самый прикол! Он снял свои «Фрэнк Дзи», посчитал их скромненькими, навесил на руку золотое фальшивое безумие. Ни ума, ни таланта! Зато пронырливости вагон. Вот такие люди сегодня волну успеха ловят! Фу!

Марфа схватила с тумбочки журнал и начала им обмахиваться.

– Ух ты! – закричала из глубины гардеробной Франк. – Здесь дверь! Еще одна комната! Вау!

Марфа повернула голову.

– Что там?

– Офигеть! Можешь спокойно отдыхать, – заголосила Катя, – не для тебя вещи, они молодежные. Не старперские! О! Кожаное платье! Круто!

Марфа положила руки мне на колено.

– Вилочка, конечно, жаль Ришу, но, видно, такова ее судьба. Я ничего плохого не сделала! Ну подрезала нитки! Кого это касается, кроме нас с Вересаевым? Дело личное. Ты никому не рассказывай! Я поделилась с тобой исключительно из хорошего отношения к тебе, как писательнице, и из уважения к ФСБ, в которой ты служишь. Только не делай большие глаза, я знаю, ты там работаешь, дорогая.

Эгоизм и наглость Марфы поражали. У актрисы кошачье умение спасаться. Киска, падая с высоты, старается расслабиться и приземлиться на четыре лапы. Марфа сначала перепугалась, услышав об убийстве Риши, но в процессе беседы успокоилась и сейчас пытается оседлать ситуацию.

– Я рассказала тебе правду, – продолжала Марфа, – потому что я добропорядочная, законопослушная гражданка. Ваш эксперт может сколько угодно изучать ножницы, он там крови Ирины не обнаружит.

Это была правда. Я сразу заметила около гвоздика, скрепляющего лезвия, крохотную темно‑коричневую ниточку и поняла: этот предмет использовали для того, чтобы испортить пояс. Но ведь одно не исключает другого. Марфа могла поработать над страховкой Вересаева, а затем лишить жизни девочку. Ножницы она вытерла, нитку не заметила.