Фаина Раевская - Принц на белом костыле Страница 30

Провожать Василия до двери отправилась Клавдия, у меня, признаться, никаких сил не было. Оставшись одна, я обхватила голову руками и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Из головы не выходила страшная догадка, озарившая меня во время беседы с Василием. В таком плачевном состоянии и обнаружила меня Клюквина, вернувшаяся на кухню.

Она положила на стол пистолет, насмешливо заметив:

— В кармане таскал. По-моему, мы здорово запугали этого Васю. А Михалычу надо мозги хорошенько прочистить — это он сообщил номер нашей квартиры и телефон…

Я плохо понимала, о чем говорит Клавка, продолжая изображать из себя маятник. Заметив это, сестра осеклась:

— Ты чего такая, Афанасия?

— Какая «такая»? — я перестала раскачиваться и с силой потерла лицо ладонями.

— Ну.., не знаю. Мутная какая-то.

— Ты ничего не поняла, Клав?

— Поняла, — ни секунды не раздумывая, кивнула Клавдия. — Ты только намекни, чего надо было понять.

Невесело усмехнувшись, я намекнула:

— Про ампулу, про Виктора…

— Ха! Тут все просто: Витька хотел продать ампулу, договорился с покупателем о встрече.

Он понимал, что дело опасное, и, чтобы хоть как-то подстраховаться, прихватил с собой дружка и на всякий случай отдал ему ампулу. Однако вместо денег получил по голове. Видать, покупатель осерчал, что при Витьке ампулы не оказалось…

— Подожди, — остановила я трескотню Клюквиной. — Из твоих рассуждений следует вывод: покупателем был Степан.

— Почему это?

— Потому что именно Степка назначил встречу Виктору у гаражей.

— Степке верить — себя не уважать, — хмыкнула Клавка. — Сказочник еще тот.

— Допустим, — согласилась я. — Откуда же тогда Степан узнал о встрече? Ведь именно он рисовал нам схему…

— Да, не получается, — вздохнула Клюква и задумалась. Впрочем, ненадолго.

— Тогда так: эти два типа и есть покупатели. Витька попросил Степана быть свидетелем сделки…

— Что-то много свидетелей получается, — перебила я сестру, — мы, Василий, Степан. В общем, слушай и не перебивай.

Прежде чем начать говорить, я сходила в коридор и вернулась на кухню с ампулой в руках.

Положив ее рядом с пистолетом, я тихо спросила:

— Как ты думаешь, Клавдия, что это такое?

— Подозрительный порошок белого цвета, герметично упакованный в стекло, — повторила сестренка слова рыжего хирурга. — Больше ничего сказать не могу, потому как ты запретила проводить анализ в лаборатории ФСБ.

— Это бактериологическое оружие, Клав…

Клюквина сначала недоверчиво смотрела на меня, потом, сообразив, что я и не думаю шутить, перевела взгляд на ампулу, мирно лежащую рядом с пистолетом, и простонала:

— Мама моя! А что там?

Я пожала плечами:

— Кто ж знает? Помнишь, пару лет назад кто-то прислал американцам споры сибирской язвы? Тоже в виде белого порошка, только не в ампулах, а в почтовых конвертах.

— Да, да, что-то такое припоминаю, — пролепетала Клавдия. — Думаешь, это тоже сибирская язва?

— Не обязательно. Тебе ведь Прутков рассказывал о бесконечном множестве смертельных вирусов.

— Так ты полагаешь… — пугаясь собственных мыслей, позеленела Клавка.

— Послушай, что я думаю. Вспомни, Оксанка рассказывала о визите Степана к ним домой.

— Помню, Степка чего-то про зоновский должок говорил. Мол, отработаешь, и вали на все четыре стороны, как говорится.

— Точно. А теперь прикинь: Витька работает в НИИ вирусологии. Степан сулит Виктору большие деньги. Спрашивается, за что? Правильно мыслишь, — похвалила я Клавдию, заметив понимание в ее глазах. — Витька должен был украсть ампулу с каким-нибудь вирусом.

Что он и сделал, а потом быстренько уволился.

Судя по всему, у Степки к тому времени уже имелся покупатель, готовый заплатить за эту гадость двести тысяч долларов.

— С чего ты решила, что она именно столько стоит? — удивилась Клавдия.

— Тамара сказала…

— Господи, Афанасия, а ведь ты права! Только непонятно, как Виктор на нее вышел. По идее, только Степка должен знать покупателя, вернее, покупательницу, раз он предложил Виктору эту авантюру.

— Как Витька вышел на Тамару, я не знаю, — с сожалением вздохнула я. — Но Тамара говорила, что договаривалась именно с ним.

Клавка после некоторого раздумья выдвинула свежую идею:

— Мне кажется, Тамара в данном случае просто посредник. К чему ей бактериологическое оружие? За ней обязательно кто-то стоит. Боюсь даже подумать, кто; Афанасия, ампулу продавать нельзя.

— Ежу понятно, — согласилась я.

— Как быть?

— Ампулу спрячем. Вернется из командировки Димка, отдадим ему. Тут вопрос государственной безопасности, а спасти все государство нам не под силу. Это только в американском кино герой-одиночка играючи спасает все человечество. Мы с тобой, Клава, даже вдвоем мало похожи на Брюса Виллиса.

Клюквина согласно вздохнула и опечалилась, а я попыталась выстроить цепочку событий, используя те факты, которые нам известны.

По требованию Степана Виктор украл из. института ампулу со смертельно опасным вирусом. Сразу возникает вопрос: как ему это удалось? Наверняка в НИИ существует серьезная система безопасности, в этом Прутков прав.

И как же так получилось, что пропажу ампулы не обнаружили, не подняли шума, не начали трясти всех сотрудников? Впрочем, можно предположить, что их все-таки трясли, но руководство НИИ предпочло не выносить сор из избы.

Правильно, между прочим. Могу себе представить, какая началась бы паника, просочись, информация в прессу.

Однако будем исходить из того, что Витьке удалось украсть ампулу и счастливо избежать подозрений. Он сообщил об этом Степану, тот договорился с Тамарой. А дальше все пошло не так, как хотелось бы Степке. Виктор каким-то образом сам выходит на Тамару, узнает реальную стоимость ампулы. Причем эта стоимость сильно отличается от суммы, названной Степаном. Тогда Витька решает самостоятельно заняться куплей-продажей и назначает встречу с покупателем у гаражей. Тамару, надо думать, насторожила смена продавца, она связывается со Степаном, желая выяснить причину произошедшего.

До этого момента все более или менее понятно. Но что случилось потом? Те двое у гаражей — дружки Степана или люди Тамары? Почему-то мне кажется, что «милиционеры», посетившие нас, и парочка гаражных убийц — одни и те же лица. Если это так, то их дружба со Степаном под большим сомнением. Они что-то искали у нас в доме и не нашли, а Степан точно знал, где это «что-то» лежит, потому как сам и прятал. Можно, конечно, предположить, что Виктор отдал Степану ампулу, и он прятал именно ее. Но тогда откуда у самого Виктора взялась ампула? «Выходит, их две?!» — похолодела я от внезапной догадки.

А ведь тогда все сходится! Одна ампула у Виктора, другая — у Степана, а покупатель один…

Один ли? Что, если существует еще кто-то, знающий про ампулы? Ведь от кого-то же Степка прятал ампулу? Эта таинственная личность в курсе готовящейся сделки и всеми силами пытается ее сорвать.

Итогом моих размышлений стал не слишком утешительный вывод: хоть мы и приблизились на шаг к разгадке, но шаг этот чересчур маленький, и вопросов по-прежнему остается больше, чем ответов. Свои соображения я вкратце изложила Клавдии. Она подпустила в глаза задумчивости, а потом глубокомысленно изрекла:

— Все правильно, а оттого ужасно. Но хуже всего, что наша жизнь превратилась в сплошное «нельзя»: ампулу продавать нельзя, с Тамарой встречаться нельзя и не встречаться тоже нельзя…

— И Степке доверять нельзя, — подсказала я.

— Это было понятно с самого начала, по крайней мере, мне. Ладно, чего уж теперь… Идеи есть?

— Угу, есть.

— Интересно. Какие же?

— Спасать человечество, — скромно потупилась я и зарделась от собственной смелости.

Клавке идея пришлась не по душе. Она смерила меня скептическим взглядом и съязвила:

— Человечество будет тебе благодарно.

— Ты так думаешь? — невнятно пробубнила я.

— Уверена, — кивнула Клавдия. — Можешь даже на памятник рассчитывать. Посмертно. Не обижайся, Афонь, — примирительно произнесла сестра, заметив, как я нахохлилась, — просто ты сама себе противоречишь.

— Знаю, — тяжело вздохнула я, — но попытаться все же стоит.

— И что нужно сделать?

— Нужно раздобыть вторую ампулу.

Клюквина очумело поморгала, потом хлопнула себя по коленке и воскликнула:

— Всего-то?! Ну, это пустяк, право слово!

Я-то думала, придется в космос лететь или с международным терроризмом бороться.

— В космос точно не полетим, а вот насчет терроризма…

— Неужто на Аль-Каиду замахнемся?

— Ну хватит! — рявкнула я, зверея от издевательств сестры. — Как сказал Прутков — не этот придурок, а настоящий — если у тебя есть мозги, напряги их.

— Он так говорил? — недоверчиво подняла брови Клавдия.

— Примерно… Не в этом суть. Проследи цепочку: товар — продавец — покупатель — заказчик. Продавцом и покупателем движет обычная жажда денег. А вот каков мотив заказчика? Он явно не собирается проводить опыты над крысами. Что-то мне подсказывает, что крысой в данном случае может стать любой человек: и ты, и я, и Михалыч, и твой рыжий хирург… Так что, Клавдия Сергеевна, вопрос о международном терроризме остается открытым.