Иоанна Хмелевская - Все красное (журнальный вариант) Страница 31

— Долгие годы, — изрек он, — множество лет тайные места многие особы отыскивали. Ни одна не нашла. Сегодня тайна стоит открытая. Там же — невыразимо полезный документ.

— Зря она не пришлепнула Стефана, хотя бы из мести, — заметила Зося. — Это он всему виной.

Г-н Мульгор показал пальцем на клипсу.

— Оного дня в том доме было преступление. Украшение найдено также. Другое украшение тут.

— Просто удивительно, что все подозрения не пали на меня, — пробормотала Алиция.

— Этот, — продолжал г-н Мульгор, — очень важная особа для подлой работы. Та дама работает сообща. Пани знает!

— Видела их вместе, — призналась Алиция, — во Флоренции и в Риме. Перед этим она как раз полгода была в Израиле…

— Нет, — прервал г-н Мульгор, — в Греции.

— В Греции? Говорила, что в Израиле… Когда на меня наткнулась, просила, чтоб никому об этом не рассказывала: мол, ей это может повредить по службе.

— Не понимаю двух вещей, — вмешалась Зося. — Во-первых, откуда об этом знал Эдек, и, во-вторых, почему она сотрудничала с этим типом. На кой черт ей торговля наркотиками?

— Великое милование, — грустно объяснил г-н Мульгор. — Дама чувствует великую любовь до грека.

— Анита?! Невероятно!

— Свихнулись все с этими великими любовями! — рассердилась Алиция. — Эва с Роем устраивают драмы. Анита от любви готова всех убить… Ты от любви приезжаешь не тогда, когда нужно… Эпидемия, что ли?!

Я меланхолично покачала головой:

— Я же говорила тебе, что ты не по-людски рационально устроена. Не понимаешь самых простых вещей: как назло, Хенрик, первый муж, был блондином, а у нее всегда был бзик на почве брюнетов… Когда ей попался брюнет, вцепилась в него намертво. Кроме того, неизвестно, добровольно ли она этим занималась.

— Известно, — уточнил г-н Мульгор. — Требования огромные учинял. Великие деньги делал. Весьма богатый есть. Обладает одним потомком. Дама произвела на свет.

Казалось, нас ничего уже не могло удивить, но г-н Мульгор, видно, обладал особым талантом. Сраженные последним сообщением, мы дружно вытаращили на него глаза. Анита призналась во всем. Мотивы преступлений в Аллеред медленно вырисовывались.

Я вспомнила многочисленные разговоры с Анитой, какие-то ее намеки, воспоминания, в свое время удивлявшие меня. Из всего этого вытекало, что существовали в ее жизни какие-то отношения, не вполне взаимные и чрезвычайно сложные.

С помощью г-на Мульгора мы кое-как воссоздали события.

Захваченная страстью, Анита согласилась на сотрудничество. Чтобы получить датское гражданство, вышла замуж за Хенрика. Стала представлять для грека некоторую ценность с тех пор, как часть Европы закрыла перед ним свои границы. Часто ездила в командировки, общалась со множеством людей, перевозила ценнейшую контрабанду, не возбуждая никаких подозрений… И все время боялась, что он ее бросит. Надеясь связать его, родила сына, просидев семь месяцев в Греции. Отказалась от сына, отдав его на воспитание греческой бабке, и продолжала участвовать в преступных акциях. Тип был беспощаден и требователен. Она лезла вон из кожи, чтобы удовлетворить все его желания, но панически боялась утратить мужа и службу, понимая, что в тот же миг потеряет и возлюбленного. Всячески угождала Хенрику и напропалую его обманывала. Одно дурацкое высказывание пьяного Эдека могло свести на нет все ее планы и намерения.

— Обезумела, — грустно констатировала я.

— Для этого надо иметь соответствующий характер, — заметила Зося. — Мне она всегда казалась эгоисткой. Захотела иметь этого брюнета, а на остальное ей наплевать. Хладнокровно могла переубивать пол-Европы!

— Ну да, — согласилась Алиция. — Сломалась, когда поняла, что ее красавца черти взяли. Уж он ни в чем не признается, это точно.

— Стоп, — вмешался Павел. — Анита Анитой, но ведь был еще мужчина! Тот, который переехал Эльжбету.

— А! — сказал г-н Мульгор и вытащил из саквояжа небольшой пакет. — Эпидемия царит на память. Перееханная дама должна узнать. Все особы, прошу свидетелями!

Ни минуты не колеблясь, Эльжбета из десяти продемонстрированных ей перчаток выбрала одну. Г-н Мульгор кивнул.

— Согласуется. Есть то сотрудник малая мошка.

— Какая еще мошка?

— Мелкая сошка, — шепотом пояснила Алиция.

— Особа для подлой помощи. Владеем им. Пойман.

— А! Такой второстепенный помощник для мокрых дел?

После   некоторого   размышления   г-н   Мульгор   согласился с этим определением. Сообщил также, что Анита отправлена на психиатрическую экспертизу, после чего один человек может с ней увидеться.

— Иоанна, иди ты! — сказали Зося и Алиция. — Может, хоть от нее узнаешь, при чем здесь Эдек?

Вскоре свидание было разрешено.

Анита, уже пришедшая в себя после нервного шока, немедленно развеяла мое мрачное настроение.

— Какие вы глупые! — беззаботно заявила она. — Я же ничего не имею против Алиции, наоборот, очень ее люблю. Вовсе не хотела ее убивать.

Я вытаращила глаза.

— Так что, ты просто хотела ей сделать приятное, убирая из ее дома излишек гостей?!

— Ну, это-то мне как раз удалось, а? Но не об этом речь. Я не хотела, но должна была ее убить, — она тяжело вздохнула. — Алиция встретила меня во Флоренции и сделала там свои идиотские снимки… Я знала, что на них виден Андреа…

— Какой еще, к чертовой матери, Андреа?!

— Мой… Его зовут Андреа. Это единственные фотографии, на которых он со мной, я просто обязана была их раздобыть. У местной полиции я тоже их украла, но с полицией было проще, у них все содержится в полном порядке. У Алиции же черт ногу сломит. А я так боялась, что она сама наткнется на снимки и вспомнит… Ты не представляешь, сколько у меня было хлопот, чтоб никому другому не причинить вреда!

— Но Эдек… — я прикусила язык, не зная, не бестактность ли это.

Анита снова вздохнула.

— С Эдеком я действительно потеряла голову. Хотела его попросту утихомирить. Пожалуй, у меня это слишком хорошо получилось. Ну, теперь ты видишь, что я сумасшедшая? — неожиданно подвела она итог беседы. — Уверяю тебя, что потеряла рассудок навсегда. Ничего они мне не сделают…

Да, это имело смысл. Датское правосудие считает безумцем каждого преступника и гораздо охотней отправляет на лечение, чем в тюрьму. Я и сама, вероятно, заподозрила бы ее в сумасшествии, если бы не эта безошибочная линия обороны.

Анита задумалась на секунду и добавила:

— Ну ладно, все равно все пропало, сделай милость, скажи хоть теперь, где она это прятала?

— В мансарде на площади Святой Анны. Она совсем об этом забыла, и если бы не Херберт и не ремонт мансарды…

— Если бы я знала, что это на площади Святой Анны… От Алиции действительно можно всего ожидать!..

Двумя днями позже пришло письмо от двоюродной сестры Эдека, его единственной наследницы. В письме находился другой конверт и записка, что она нашла это в старом пиджаке Эдека и решила отослать согласно воле покойного.

Конверт был воплощением крайней степени нищеты и отчаяния. На нем живописно смешались разноцветные пятна, в которых мы угадали сладкую вишневку, немного кофейной гущи и уксус от селедки. Письмо, находившееся внутри, выглядело не лучше.

— Должно быть, был страшно пьян, — заботливо сказала Алиция, — ничего не разберешь.

Каракули завивались клубком, залезали друг на друга, местами были размазаны. Пожалуй, над ними пришлось бы попотеть и квалифицированному специалисту. Мы напрягли все наши умственные способности, и в конце концов нам удалось узнать: Эдек встретил своего старого знакомого с послевоенных времен; за две недели, в течение которых они обмывали эту неожиданную радость, успел заподозрить его в шпионской деятельности, так как раньше тот носил другую фамилию, узнать, что его приятель имеет ключ от варшавской холостяцкой квартиры Аниты и выслушать весьма циничные признания на тему влюбленных женщин. Нечаянный товарищ не скрывал, что на чувства своей дамы не отвечает взаимностью, использует ее как орудие в своих рискованных делах и бросит тотчас, как она перестанет быть ему полезна. Про свою работу ничего подробно не рассказывал, но и подозрений в шпионаже не отвергал. Часть письма содержала угрызения совести и сомнения, по отношению к кому он должен сохранять лояльность: к Алиции, которой грозит опасность, или к приятелю, которому ничего не грозит в случае прекращения отношений между Алицией и подозрительной особой.

— Наверное, написал это, надравшись, засунул конверт в карман и забыл о нем. А потом написал второй раз, уже трезвый.

— Значит, Анита была права, боясь, что ее в любой момент могут бросить. Исключительно антипатичная личность.

— Странно, что он так разоткровенничался перед Эдеком. Какой-то придурок, — высказала свое мнение Зося.