Элизабет Питерс - Напиши мне про любовь Страница 31

— Быстро вы, однако, — заметил О'Брайен. — Позвольте предложить вам руку?

— Не позволю. — Прижав к себе сумку, Жаклин торопливо зашагала к лифту.

Лейтенант не отставал.

— На пресс-конференцию спешите?

— Я опаздываю. Так что, если не возражаете...

— Такие мероприятия никогда не начинаются вовремя. Неужели вам не любопытно, почему я ждал вас в столь драматический момент?

— Вы хотели со мной поговорить. В номере меня не было. Вы знали, что я буду на пресс-конференции, — похоже, вы все знаете, — поэтому ошивались поблизости, надеясь, что я загляну переодеться. Неужто у вас нет других обязанностей?

— Вы очень проницательны и любезны, миссис Кирби, но меня не так-то просто сбить со следа. Ваши рассуждения в целом верны, но вы упустили одну важную деталь. Блокнот. А теперь, бога ради, не отнимайте у меня время и не отрицайте, что он у вас был. Я это знаю, как и многие другие.

— И все благодаря вам, — злобно прошипела Жаклин.

Лифт спустился в вестибюль. Она вышла, О'Брайен пристроился рядом.

— Здесь я перед вами в долгу, — удрученно произнес он. Жаклин удивленно покосилась на него. — Но отчасти вы и сами виноваты. Я принял вас за романтическую дурочку, которой вздумалось поиграть в сыщицу. Мне и в голову не пришло, что блокнот может иметь значение, но я до чертиков разозлился, что вам хватило наглости удрать вместе с ним. Позднее я подумал...

— Что Дюбретту, возможно, убили?

О'Брайен схватил Жаклин за руку и развернул к себе лицом:

— Погодите минутку. Только одну минутку.

— Ого! — Жаклин поежилась. — Ну, лейтенант, вы меня и напугали. Полагаю, это и есть зверства полиции. Эй, господа, поглядите-ка на этого...

— Миссис Кирби. — О'Брайен ослабил хватку. Ему потребовалось еще секунд двадцать, чтобы овладеть своим голосом. — Дайте же мне сказать, зачем я пришел, и можете идти на все четыре стороны.

— Так уж и быть.

— Я всего лишь хочу...

Странное поведение респектабельной с виду пары не осталось без внимания. На них уже поглядывали, а один дородный джентльмен неторопливо двинулся в их направлении. О'Брайен заулыбался, Жаклин тоже растянула губы. Улыбки были чертовски неубедительны, но здоровяк остановился, смерил О'Брайена задумчивым взглядом и повернул в другую сторону.

— Очень скоро, — вполголоса заметил полицейский, поправляя галстук и по-прежнему лучезарно улыбаясь, — кое-кто свернет вам шею, дражайшая миссис Кирби.

— Ближе к делу, лейтенант! Мне некогда.

— О чем я там говорил? Ах да. Я, значит, задумался. Не о том, что Дюбретту убили, нет, мэм. А о том, что ее блокнот может представлять опасность, — по причинам, никак не связанным с убийством. Дюбретта мечтала устроить скандал вокруг авторов любовных романов. И среди ночи меня вдруг осенило, что я подставил вас под удар, когда обмолвился, будто вы могли украсть блокнот Дюбретты. Вот я и зашел к вам, потому что решил... И судя по всему, — О'Брайен опустил взгляд на заклеенные пластырем колени Жаклин, — был прав. Так?

Жаклин демонстративно глянула на часы.

— Как ни забавны эти словесные поединки, мне пора. Так что буду краткой. Я действительно обнаружила, к своему немалому изумлению, что блокнот Дюбретты каким-то образом оказался в моей сумке.

— И заметили это только вчера вечером, когда вернулись в отель, — любезно подсказал О'Брайен.

— Как вы догадались? Кто-то забрался в мой номер, пока меня не было, и перерыл все там вверх дном. Полагаю, банальный гостиничный воришка...

— Черта с два вы так полагаете.

— ...и, поскольку ничего ценного не пропало, я решила забыть об этом инциденте. Было уже поздно, когда я наткнулась на этот пресловутый блокнот. Не хотелось вас ночью беспокоить, но Сьюзен, моя соседка по комнате, вам скажет — если уже не сказала, — что я собиралась отдать блокнот полиции сегодня утром. По существу, я как раз направлялась в участок...

— Нуда, нуда... — пробормотал О'Брайен.

Жаклин потребовалось усилие, чтобы не взорваться.

— Именно так. Я собиралась перейти Сорок вторую улицу, когда кто-то толкнул меня сзади. К счастью для меня, машины уже остановились, но я налетела на такси и упала на... колени. А когда пришла в себя, сумка моя исчезла. Правда, вскоре я ее нашла, у дверей соседнего здания, но блокнот бесследно испарился.

Она не видела смысла упоминать о пропаже скопированных страниц. Их уже нет, так зачем о них говорить?

— Машины, значит, уже остановились, — повторил О'Брайен.

— Логично мыслите, лейтенант. Мне это тоже пришло в голову. Конечно, нельзя утверждать наверняка, но если подлец не ошибся в расчетах, полагаю, он не собирался меня серьезно калечить. Так, слегка помять, чтобы самому в суматохе улизнуть вместе с уликой.

От этого заключения О'Брайен, к великому раздражению Жаклин, отмахнулся. Очевидно, ему было наплевать, раздавили ее насмерть или слегка помяли.

— Вы прочли... Конечно же, прочли! Что было в блокноте?

— Я не смогла прочесть. Хотите верьте, хотите нет.

— Верю. Личный шифр Дюбретты был чем-то вроде ее торговой марки. Вы хоть понимаете, миссис Кирби, что, если бы этот блокнот попал к нам, мы сумели бы расшифровать ее записи?

— А какая вам разница? — наивно спросила Жаклин. — Ведь речь идет не об убийстве, верно?

Полицейский отступил на шаг.

— Всего хорошего, миссис Кирби.

— Ради бога! — Жаклин уже развернулась к двери, потом остановилась. — Лейтенант!

— Слушаю, миссис Кирби.

— Я хочу заявить о нападении. На углу Сорок второй улицы и Пятой авеню. Кто-то толкнул меня под колеса такси и украл мою...

— Всего хорошего, миссис Кирби! — процедил О'Брайен сквозь зубы.

4

Пресс-конференция с треском провалилась. Прибыли только три репортера и ни одного фотографа. От Жаклин проку было мало. Она сидела в уголке тихо, как мышка, в своем темно-синем костюме, балансирующих на кончике носа очках и с выражением коровьей тупости на лице. Репортеры ее попросту не замечали, в том числе и одна из дамочек, что пыталась накануне взять у нее интервью. А когда Хэтти отрекомендовала ее как знаменитую сыщицу, которая расследует покушение на жизнь мисс Валентайн, у Жаклин сделался такой испуганный вид, что вчерашняя журналистка прыснула со смеху, а остальные скептически заулыбались. Несколько прямых вопросов — и стало ясно, что у Хэтти нет никаких улик в пользу убийства или покушения на убийство. Репортеры захлопнули блокноты и побрели на поиски новых сенсаций — эта овчинка выделки не стоила.

Хэтти устремила злобный взгляд на Жаклин:

— Вы меня подвели, миссис Кирски! Унизили!

Одно в тетушке Хэтти радовало — никогда не приходилось сомневаться насчет своего места в иерархии ее ценностей. В отличие от прочих действующих лиц этой трагикомедии, загадочности в старушке не было ни на грош. И свою враждебность она демонстрировала просто и доходчиво — перевирая фамилию Жаклин. Когда они ладили, тетушка Хэтти произносила ее правильно и без запинки.

— Унизить я вас не могла, — живо возразила Жаклин. — Вы и без того так низко пали, что дальше некуда. Чего вы надеялись добиться этим дурацким спектаклем? И где ваши лошадки? Впечатление было бы куда сильнее, притащи вы мисс Валентайн, томно вздыхающую и заламывающую лилейные ручки.

— Валери слишком расстроена, — буркнула Хэтти. — Если вы думаете, что это всего лишь рекламный трюк...

— И не сомневаюсь, что это рекламный трюк. А где Макс?

— Вместе с Вэл. Ее нельзя оставлять одну. Она...

— Вы появились здесь только в четверть двенадцатого. А где были раньше?

— Ходила по магазинам. У меня кончились...

— Вас кто-нибудь видел?

И без того массивный бюст тетушки Хэтти раздулся до устрашающих размеров.

— Это что, допрос с пристрастием?!

— Где Лори?

— Откуда мне знать? Обычно девчонка околачивается в фойе, поджидая Валери.

— Мне надо с ней поговорить.

— И кто вам мешает, скажите на милость?

Жаклин устремилась к выходу.

— Макс хочет вас видеть, — безразлично обронила тетушка Хэтти.

— Мне некогда. Тороплюсь на обед.

Начни старушенция ее увещевать, Жаклин непременно бы ушла. Но молчание старой шельмы насторожило ее.

— Что-то случилось?

Квадратный подбородок Хэтти обмяк.

— Что за чертовщина? Пытаешься помочь этим детям, отдаешь им всю себя, и что получаешь взамен? Они попросту вонзают тебе нож в спину. Ни в чем понадеяться нельзя!

Ее тон взывал к состраданию, но был насквозь фальшив, как и южный акцент; однако Жаклин уловила непритворную печаль.

— Позвольте я угадаю! Очевидно, мисс Валентайн пришла к выводу, что никто не пытался ее убить. Именно это Макс хотел мне сообщить.

— Когда я думаю, что могла бы из этого сделать... — пробормотала Хэтти с отсутствующим взглядом. — Порой так и хочется задушить юную мерзавку!

— В самом деле?

— Образно выражаясь, — поспешно добавила старушка. — Ведь я люблю эту деточку, как родное дитя.